– Мама, что ты делаешь?! – донесся до нее потрясенный голос девушки. – Нет!!! Нет! Нет… Да… Ой… Что это?.. Не надо… Ой, еще! Да, да, вот здесь… Ой, что ты?.. Ой, нет! Да… Да… Да… Еще…
Сперва запротестовав, Ларна через пару минут уже забыла о своих протестах и начала корчиться от наслаждения, негромко постанывая и умоляя не останавливаться. Дарин лизала ее яростно, сильно, отчаянно. Сперва она делала это лишь для того, чтобы совершить то же самое преступление, что и дочь. Чтобы девушка поверила ей и перестала бояться предательства. Но через некоторое время женщина сама почувствовала все усиливающееся возбуждение и начала получать оттого, что делала, невыразимое словами наслаждение. Особенно хорошо ей было оттого, что она делает своей девочке так приятно, что та стонет под ее языком и руками. И странное дело, она все больше и больше увлекалась, ей и самой понравилось лизать нежную щелочку Ларны, имеющую божественный кисловатый вкус. Правда она с грустью нащупывала языком тонкие шрамики от заживших швов, но лишь еще с большей энергией продолжая ласкать девушку. Дарин, как ни странно, даже сама кончила, чему несказанно удивилась. «Будь прокляты эти ведьмы с их законами! – раздраженно подумала она. – Какого же удовольствия они, оказывается, нас лишают… Раньше я не понимала тех, кто шел на риск урезания, чтобы полизать… Теперь понимаю… И чтоб им всем провалиться к Серому Убийце, если я теперь остановлюсь!»
– Мама! – широко распахнутые глаза только что кончившей девушки смотрели на нее. – Зачем ты это?..
– А чтобы ты, моя маленькая, – ласково улыбнулась ей Дарин, – не думала, что я могу тебя предать и отдать в руки палачей. Теперь я тоже преступница! И если урежут, так только обоих вместе. Я люблю тебя, девочка…
– И я люблю тебя, мама… – потянулась к ней и поцеловала ее в губы Ларна, жарко и жадно поцеловала, отнюдь не как дочь. – А можно я?..
– Что, моя хорошая?
– Можно я тоже у тебя полижу? – осмелилась, наконец, девушка. – Мне так хочется…
– Правда хочется? – погладила ее по голове Дарин.
– Очень…
– Давай лучше друг у друга…
Они легли валетом и жадно начали ласкать одна другую, уже никого и ничего не боясь, наплевав на все законы и обычаи. И с этого вечера Дарин и Ларна стали заниматься любовью каждую ночь, постоянно изобретая что-то новое, порой совсем уж несуразное. Им обоим также доставляло огромное удовольствие смотреть в городе в глаза ничего не подозревающих ведьм и тихонько хихикать про себя.
Ларна тихо вздохнула и вновь открыла книгу, углубившись в чтение. От этих воспоминаний между ногами у нее стало мокро, и желание стало просто нестерпимым, а до вечера было еще так далеко. Девушка не знала, что с ней происходит, но последние несколько месяцев желание не оставляло ее ни на минуту, она готова была заниматься любовью с кем угодно, когда угодно и сколько угодно, кроме, разумеется, мужчин – слишком уж неприятные воспоминания были с ними связаны и слишком она их презирала. Но, несмотря на это дикое томление, она всегда старалась не слишком надоедать Дарин – ведь приемной матери приходилось тяжко работать, чтобы обеспечить им приемлемое существование, а для этого женщина должна была высыпаться. Потому-то Ларна и сдерживала себя, очень жалея, что у нее нет собственного раба или рабыни.
– Вот она куда забралась! – раздался у нее над ухом веселый голос Нарин, и лукавая веснушчатая рожица просунулась в беседку. – Я ее ищу, ищу, а она здесь книжечки почитывает!
– Привет! – улыбнулась ей Ларна. – Заходи.
И при виде стройной фигуры подруги чуть не задохнулась от острейшего приступа желания – она с самого знакомства с дочерью Рады мечтала попробовать ее на вкус, но прекрасно понимала, что это совершенно невозможно. Девушка лишь вздохнула и непроизвольно облизала губы.
– Только не говори мне, что ты хочешь того же самого… – донесся до нее смешок Нарин.
Ларна удивленно подняла голову и увидела, что хитрые глаза рыжей оторвы, также затянутые паволокой желания, смотрят на ее ноги.
– Что, и ты хочешь?..
– Как и ты, полизать…
– Откуда ты взяла?! – вскинулась Ларна.
– Я же не слепая, вижу какими ты глазами на мою письку смотришь, – захихикала Нарин. – Думаешь, я у тебя не хочу? Как же… Жаль, нельзя… Чтоб им, сукам, с ихними гребаными законами!
Она снова вздохнула, но тут же повеселела и вновь начала хихикать, хитро посматривая на Ларну.
– Ну что ты там еще придумала? – вскинулась девушка, прекрасно зная, что так Нарин хихикает только перед совершением очередной шалости.
– Глянь, что я притащила, – продолжая хихикать, рыжая вытащила из своей сумки какой-то предмет и протянула его Ларне.
Она посмотрела, что было в руках у подруги и сама, не сдержавшись, прыснула. Нарин держала в руках мастерски вырезанное из дерева подобие мужского члена очень больших размеров. Сей искусственный орган был полирован и явно предназначался не для украшения.
– Развлечемся? – спросила рыжая у Ларны, уже стаскивая с себя шортики и ничуть не сомневаясь в согласии подруги.
Девушки действительно очень славно развлеклись. Доразвлекались до самого вечера и, наверное, продолжали бы, если бы Нарин чего-то не вспомнила и не вскочила на ноги со словами:
– Собирайся, Ларна! Мы сейчас пойдем на интересное зрелище смотреть!
– А что будет? – заинтересовалась разомлевшая девушка.
– На площади сегодня целых пятнадцать девчонок урезают!
– А почему столько? – вздрогнула Ларна.
– Целый класс в одной школе поймали! Представляешь, девки до того обнаглели, прямо в школьном туалете друг у друга лизали… Тринадцать из них просто урежут, а двух зачинщиц еще и на кол посадят…
– Не пойду я на это смотреть! – с отвращением бросила девушка.
– Почему? – искренне поразилась Нарин. – Городская палач такая забавница, она всегда перед урезанием им туда раскаленные прутья засовывает. А девки так интересно вопят…
– Им больно! – выпалила Ларна. – Понимаешь ты, больно! Очень больно… Ты же не знаешь, что такое боль…
– Ну и что, что больно! – фыркнула рыжая. – Сами виноваты, никто их не просил этим заниматься! Я вот тоже хочу, но не делаю же? Зато вопят они отлично!
– А ты представь себе, что тебе туда нож воткнули…
– Ну, не знаю… – неуверенно сказала рыжая.
– А вот давай я тебе немножечко там надрежу, чтобы ты поняла, каково приходится этим несчастным девочкам! – в сердцах предложила Ларна.
Нарин нерешительно посмотрела на нее, затем ее неуемное любопытство взяло вверх, она достала из-за пояса кинжальчик и протянула его Ларне со словами:
– Ну, давай! Только немножко…
Рыжая быстро уселась перед подругой на столе и расставила ноги. Та горько усмехнулась и легонько провела лезвием по клитору Нарин, перед глазами ее в этот момент стояла несчастная Дара. Девушка отчаянно взвизгнула и подпрыгнула, схватившись руками за пах.
– Ты что, с ума сдвинулась?! – вскрикнула она.
– Теперь понимаешь, что они чувствуют?! – с яростью выкрикнула Ларна. – Теперь понимаешь?!
– Кажется, да… – неуверенно протянула Нарин.
– А им ведь не надрезать будут, а полностью вырезать! Представляешь себе, что девчонкам испытать придется и как им будет больно?!
– Я и не думала… – покраснела рыжая. – Мне стыдно, Ларна…
– То-то же… – улыбнулась ей подруга. – Запомни на всю жизнь – когда люди кричат или плачут, им больно…
– Я запомню… – стала серьезной Нарин, что случалось очень и очень редко.
Она как-то по-новому посмотрела на Ларну, вспомнила, что той пришлось пережить, и вздрогнула, представив себя на ее месте. Боль между ног уже прошла, только саднило немного, но Нарин запомнила эту боль и теперь уже с ужасом представляла себе как это, когда тебе во влагалище засовывают раскаленный прут… Девушку передернуло, и она дала себе слово больше никогда в жизни не ходить на подобные зрелища. Подруги вместе поплакали, обнявшись, и еще раз попользовались деревянным членом.
Ларна ласкала Нарин и легкой тоской смотрела на нее – как жаль будет расставаться с этой непосредственной девушкой. Но она прекрасно понимала, что обязана попасть на Колхрию, обязана выучиться и стать ведьмой, чтобы взорвать власть магов изнутри. Дарин интересовалась, что изучала Ларна в библиотеках, а девушка изучала историю, историю всех конфликтов и заговоров, где только была или могла быть замешана Серая Башня. Ларна не боялась уже ничего, так как все равно была смертницей. Она уже свыклась с мыслью о смерти и считала ее чуть ли не собственной сестрой. Девушка горько улыбнулась – ведь раньше она всего лишь хотела просто жить и небольшую толику счастья. Никто не мог понять нынешних стремлений девушки, да она ни с кем и не делилась ими, даже с приемной матерью. Ей был дан год передышки, и Ларна использовала его для подготовки к своей личной войне, войне с тем миром, который пожирал невинных и беззащитных. Но она больше никогда не будет беззащитной! Очень жаль будет также покидать Дарин, для которой она была единственным светом в окошке и которая таки стала ей второй матерью, но долг был превыше всего. Ларна знала, что для достижения цели пойдет на любое преступление, на любую подлость и мерзость, на любую жестокость. Унизит, унизится, убьет, урежет, урежется, да мало ли еще что… Нарин весело смеялась, не замечая горькой улыбки подруги и решимости, застывшей в ее черных глазах.
Та, которую вскорости назовут Госпожой Справедливости и Алмазом Дарлинг, делала свои первые, пока еще, шаги…
Глава 17.Право выбора
– Мама… – донесся до довольной, расслабленной и уже засыпающей Дарин тихий шепот приемной дочери.
– Да, маленькая? – повернулась к ней женщина и нежно поцеловала в нос.
Они только что жадно, неистово любили друг друга, и Дарин даже изумилась – никогда еще Ларна не была столь ласкова и неутомима, они обе кончали раз за разом, но никак не могли успокоиться и оторваться друг от друга, она и сама разошлась не на шутку, и они давали одна другой наслажде