— Маша, подождите, не торопитесь. — Даже вздох Геннадия в трубке получился начальственным. — Анна в беде. Два часа назад она вышла из маминой квартиры и незнакомый мужчина ударил ее по шее, затащил в машину и вывез в дачный поселок. Она смогла позвонить только десять минут назад и то ее прервали. Я не могу вылететь с места работы раньше, чем через двое суток, а время дорого.
Наверное, у меня изменилось лицо. Кирилл перестал бросать вещи в сумку и встал напротив меня.
— Что случилось?
Я прикрыла трубку рукой.
— Анну выкрали.
И только тут до меня дошло, что произошло…
Анна, которая казалась мне абсолютно защищенной своим ангельским видом и поведением, теперь, раненая, находится в опасности.
«Ты-то при чем? — трезво спросил оранжевый голос. — Теперь что, забыть о магазине и броситься спасать малознакомую девушку? Бесплатно?» «А ты сможешь уехать из Москвы и забыть об Анне? И не будешь мучиться тем, что называется совестью?» — голубой голос не беспомощно подвывал, как обычно, а звенел от возмущения.
И я подумала, что, если бы со мной что-нибудь случилось, Анна не стала бы слушать ни одного своего и тем более чужого голосов. Она сразу бы бросилась меня спасать.
«Короче, считай, что у тебя экстремальный вид отдыха, причем за твои деньги», — высказался последним болотный хитрый голосок.
Кирилл смотрел на меня выжидательно, я убрала ладонь с телефонной трубки.
— Алло, Гена, я готова помочь, только не знаю, с чего начинать.
Геннадий начал диктовать примерный план действий, но я его остановила.
— Гена, мне нужно все обязательно записать по пунктам.
— Маша, ты случайно не бухгалтером работаешь?
— Случайно, да, главным. Диктуйте, я записываю.
Я исписала лист замечаний и после того, как Геннадий отключился, повернулась к Кириллу. Его тонкие пальцы громко застегнули металлическую молнию на сумке.
— Еду с тобой. Без меня наломаешь дров.
Я прикрыла глаза, чтобы он не видел моего ликования.
По знакомому адресу нас ждали Валерия Николаевна и Вовчик, парень лет четырнадцати.
Я вспомнила рассказ Анны о семье Григория, ее погибшего мужа. Оказывается, родители Вовчика, Наташа и Паша, два года назад родили себе еще одного парня. Не сказать, что все внимание перекинулось на малыша, но семье стало легче, когда Валерия Николаевна взяла над Вовкой плотное шефство, а затем выделила в своей квартире отдельную комнату с компьютером и тренажером.
Квартира приятно удивляла планировкой. Высокие потолки, широкий коридор загибался налево, проходя дубовым паркетом мимо высоких двустворчатых дверей в три комнаты, и упирался в распахнутые стеклянные двери кухни. Кухня была метров двадцать. Современное оборудование сочеталось с мебелью пятидесятых годов, еще от бабушки.
Мама Анны усадила нас на кухне, растерянно оглядела коробку конфет ассорти, которую я привезла в подарок, набрала воды в электрочайник и стала рассказывать о вчерашнем дне.
Вчера, когда позвонил Геннадий и огорошил приятной новостью о скором приезде Ани, Валерия Николаевна первым делом побежала в магазин. Вернувшись, она увидела растерянного Вовчика, ждущего ее в коридоре. Он дрожащим голосом попросил ее не волноваться и сообщил, что в комнате Анны сидит какая-то красивая женщина. Дверь она открыла своими ключами и представилась Аней.
Валерия Николаевна быстро прошла в дальнюю комнату и, увидев дочь, постаралась не упасть в обморок от радости.
Они до ночи рассказывали друг другу, что с ними произошло за последние полтора года. Валерия Николаевна моментально полюбила Геннадия, который ей вчера сообщил невероятную новость, но ни слова не сказал о своей помощи при побеге.
Аристарха, который целый год кормил ее байками о том, что Анна в коме, она пригрозилась отравить. Пробраться в Зону и отравить.
Голос Валерии Николаевны стал прерываться от близких слез, и Кирилл, для разрядки обстановки, повысил голос:
— А можно, пока чай вскипает, водички попить?
Валерия Николаевна очнулась от воспоминаний.
— Да, конечно. А сегодня днем Анна вышла в магазин и не вернулась.
Вовчик подскочил к холодильнику, вытащил бутылку минеральной воды и протянул мне.
Валерия Николаевна вертела в руках заварочный чайник.
— Сейчас я заварю замечательный чай, с бергамотом. — Валерия Николаевна открыла жестяную банку «Ахмада» и поставила ее на стол. Из глаз покатились слезы.
— Теть Лера, ты подожди паниковать, — Вовчик цапнул конфету из коробки. — Сейчас что-нибудь сообща сообразим.
— Будем звонить в милицию? — спросила она.
Я открыла бутылку минералки, и мы с Кириллом по очереди выпили ее в два глотка.
— А смысл? Еще суток не прошло, а мы панику поднимем. Для них неубедительно. — Я пропустила отрыжку минералки через нос. — Сначала попробуем сами. Вы что-нибудь подозрительное вчера заметили?
— Нет. Я весь день только на Аню и смотрела.
— Зато я заметил. — Вовчик взял из коробки вторую конфету. — На наши окна два дня подряд мужик какой-то пялился. Делал вид, что с дворником пьет, а сам на другой день на дорогой машине приехал.
— Номера записал?
— Нет. — Вовчик развел руки. — Кто ж знал. Но есть идея! Под нами живут старик со старухой. Этот старожил раньше работал в КГБ, все про всех знает и все факты в тетрадочку записывает. Он мне сам показывал. Надо к нему в гости напроситься. Зовут его Стас, а жену Катенька.
— Он пьет? — подал голос Кирилл.
— Пьет, когда нальют. — Валерия Николаевна встала, открыла шкаф. — У меня из спиртного ничего не осталось, мы с Аней последнее вино допили.
— Так я быстро в магазин. — Кирилл встал. — К мужчине в гости с вином не ходят, я коньяк куплю, а вы пока звоните кагэбисту, предупредите о нашем визите.
В гости мы напросились полным составом.
Квартира стариков по планировке была точно такой же, как и у Валерии Николаевны, но… Здесь и паркет тусклее, и обои серее, и двери старые, без стекол и зеркал, выкрашенные масляной краской в бежевый общественный цвет. Оттого потолок казался ниже, и коридор уже. И еще запах. Запах середины двадцатого века, как его понимаю — стариковская чистота с дешевым стиральным порошком, сигаретами «Ява», ветхой одеждой и цветущей на подоконниках геранью.
На кухне главенствовали непременный круглый стол и холодильник «ЗИЛ». Остальная мебель была той, что теперь осела на дачах: набор шкафчиков в голубенько-розовых цветочках. Чистенько и бедненько.
Старики выставили на стол хлеб с маслом, бросовую колбасу и мятные пряники. Мы выгрузили коньяк, буженину, вареную колбасу высшего сорта и фруктовый торт, размером с мопедное колесо.
Я резала бутерброды, Кирилл сервировал стол и разливал коньяк.
Соседи, особенно высокий старик, с большим вниманием выслушали рассказ Вовчика.
В конце рассказа старик встал, достал с полки над холодильником толстую тетрадь в коленкоровом переплете и торжественно положил около тарелки с бужениной.
— Вот. Всегда знал, что пригодится. Машина была синяя, марки «Мазда», номера я записал. После разговора с дворником я уточнил имя интересующего нас мужчины — Артем. И вот еще.
Как последний козырь, старик выложил на центр стола довольно четкую фотографию.
Катенька, до этого рассматривавшая пестрый фруктовый торт, повернулась к Валерии Николаевне.
— Стасик всегда на посту. Умница. А я ведь встретила Анечку, когда с почты возвращалась, а она, красавица наша, перед вашей дверью стояла, с духом собиралась. Я ее сразу признала, поздоровалась. Мне в прошлом году семьдесят шесть исполнилось, и после прогулки я еле ноги от усталости передвигала. А тут, после того, как Анечка меня поцеловала… Она меня вот сюда поцеловала. — Старушка показала на лоб. — Так я весь день как на крыльях летала. Вы уж найдите ее.
Старик важно сел на свое место.
— Я могу, по старой дружбе, позвонить знакомым, узнать, кому принадлежит машина. Но на это потребуется время.
Я со стороны наблюдала за происходящим. Кирилл в чужой квартире чувствовал себя своим. Вовчик, так тот, по-моему, вообще никогда не стеснялся. Валерия нервничала, старики наслаждались ситуацией, а я ждала новой информации, чтобы начать действовать. Пока все шло по плану, предложенному Геннадием.
Вовчик, доев второй кусок торта, отмахнулся.
— Не парьтесь, дядя Стас, номера я смогу по компьютеру пробить. — Проследив за рукой соседа, несущего ко рту хрустальную рюмку, он сделал «жалистливое» лицо. — А можно мне коньяк попробовать, теть Лер?
— Пробуй, — махнула рукой Валерия Николаевна. — И пошли быстрее домой, за компьютер.
На прощание ушло еще десять минут. Катенька пыталась отдать обратно остатки буженины и торта, но я сделала обиженное лицо, и старики с удовольствием убрали все в холодильник.
Через час распечатанный адрес лежал в моей руке. Можно ехать и разбираться.
По пути, на всякий случай, я купила бутылку коньяка.
В девять вечера я названивала в квартиру Артема. Звонила минут пять, безрезультатно. Перестав мучить звонок, огляделась. Дверь напротив подмигивала то темнеющим, то светлеющим глазком. Значит, за мной наблюдали. Я решительно повернулась и позвонила в соседнюю квартиру. Дверь открылась сразу же. На пороге стояла невзрачная девушка комплекции «мышь серая, худая, плоская». Зато ее некрупные глазки умненько смотрели на меня, оценивая как потенциального противника. Моя фигура ее впечатлила.
Это всегда так, я хочу быть худой, а худышки хотят нормальную задницу и грудь хотя бы третьего размера.
— Девушка, не подскажете, где Артема найти?
— Зачем?
Вопрос был задан с откровенной бабской злобностью, и сразу стало понятно, в каком ключе имеет смысл разговаривать.
— Влипла я по полной. — Я облокотилась о косяк. — По дурости согласилась вчера поехать к Артему на дачу. Да ты не бойся, я к нему не приставала… В общем, надрались мы там водки, и он, естественно, начал приставать… слушай, а это ничего, что весь подъезд наш разговор слышит? Мне-то по фигу, а тебе еще с ними жить.