Решительно взяв меня за запястье, девушка сделала шаг назад, потянув меня за собой.
— Заходи.
Захлопнув за мною дверь, она, скрывая живейшее любопытство, угрюмо спросила:
— Здесь разговаривать будем или на кухню пройдешь?
— Конечно, на кухню.
Третья кухня за сегодня разительно отличалась от двух предыдущих — метра четыре. Она вмещала в себя плиту, холодильник и раковину, все усеченного размера. Шкафчики, кое-как размещенные под низким потолком, давили на голову.
Не выходя из роли разбитной девицы, я втиснулась в узкий дверной проем кухни, уменьшенной боком холодильника, и решительно села на квадрат хлипкого табурета.
— Короче, сбежала я с той дачи от греха подальше. И только в Москве поняла, что забыла на даче телефон. А мне его приятель подарил. Дорогой, с видеокамерой. Звоню на него, но абонент недоступен. Боюсь, Артем зажилил мой телефончик.
Во время рассказа девица не сводила с меня глаз и кивала в такт словам.
— Ага, этот полудурок может. От меня что надо?
Я достала из кармана бутылку коньяка.
— Будешь? Коньяк настоящий, армянский. Меня Маша зовут.
— Меня Дина. — Она вскочила и достала из сушилки две разномастные рюмки.
— Понимаешь, не помню, где его дача. — Я разлила коньяка по внушительным рюмкам. — Туда он вез на своей машине, обратно я поймала такси, да и голова не очень работала. Сегодня вот коньяка для храбрости купила, и бутылка пригодится, в случае чего — шарахну по голове.
— По голове? Бутылкой? — Девушка оценивающе оглядела меня. — Очень хорошо.
Сходив в комнату, Дина принесла листок бумаги и ручку.
— Я тебе схему нарисую. — Она начала чертить путь проезда. — Сколько мне Артем крови попортил, недели рассказывать не хватит. Я, идиотка, за него замуж в прошлом году собиралась. Обещаешь бутылкой?
В голосе Дины было столько надежды…
— Стопудово.
— Нет, давай я с тобой поеду. Мало ли что.
— Ты за кого боишься? — Пригубив коньяк, я наблюдала за большими глотками Дины. Девушка выпила всю рюмку, размером со стакан. — За него или за себя?
— За себя! Ты вон какая сексуальная.
— Ой, брось. — Я налила Дине целый бокал. — Извини, больше не налью, мне еще в дорогу.
— Понимаю, — пьяненько оценила девушка. — Отзвонись мне о результате, а не то я ночью примчусь. Шарахнуть его не забудь.
Оставив свой бокал нетронутым, я попрощалась с Диной.
В машину я села очень усталая, сложный сегодня день. Засунув в карман легкой куртки бутылку с остатками коньяка, я успокоила Кирилла:
— У нас есть адрес!
Через час я подняла крючок в калитке и прошла к нужному дому. Встав на цыпочки, заглянула в освещенные окна.
Мужик лет тридцати пяти, с большим пузом и неприятным лицом, занимался любимым делом российских лодырей — сидел за столом перед телевизором, ел пельмени и пил водку.
Немного боязно заходить в незнакомый дом к пьяному мужику, но в тылу у меня решительно настроенный Кирилл, а впереди раненая Аня.
Я постучала в окно.
— Артем, открой.
Мужчина туполобо посмотрел в темные стекла, нахмурился, но встал.
Я поднялась на крыльцо и, как только открылась дверь, широко шагнула на веранду.
Мужчина сделал два шага назад.
— Какого хрена?
Наивно похлопав глазами, я прошла через веранду в комнату.
Дача как минимум полгода не видела влажной уборки. По углам комнаты шелестели фантики, по немытым доскам пола катались комки серого пуха, правый угол заставлен двумя сотнями пустых бутылок. Под потолком висели гирлянды паутины, на которых жили упитанные пауки.
— Подружку приехала навестить, Анечку. Ты куда ее засунул?
Артем дернулся и быстро глянул в сторону. Рядом с кроватью на одной из досок пола блеснуло тусклым бликом металлическое кольцо. При внимательном взгляде на длинные половые доски проявился квадрат люка.
— Какая подружка, кретинка? Вали отсюда, тля болотная!
— Она в подполе? — весело уточнила я. — Ну-ка, не мешайся в проходе.
Артем смотрел на меня нехорошим, трусливым взглядом. У меня резко поднялось настроение. Так быстро и удачно все устроилось! Сейчас найду Аню, и мы поедем в Москву, а потом я вернусь к себе в любимый магазин.
«Берегись, дура!» — завопили сразу три голоса. И мне на голову обрушился удар бутылкой. Была бы я трезвая, без сотрясения мозга не обошлось бы, но сейчас мозги были отключены, и у меня только на мгновение потемнело в глазах. Даже осколки разбившейся бутылки не причинили мне вреда. Но разозлилась я серьезно.
— Ах ты гад!
Я выхватила из кармана свою недопитую бутылку коньяка и от души хрястнула ею Артема по голове. Он упал плашмя на пол, скорчился и заскулил. Мерзкое зрелище.
В комнату зашел Кирилл, оценил обстановку. На меня посмотрел осуждающе.
— Воюешь? Ну-ну. И где ж тут вход в подвал?
Он наклонился, отодвинул в сторонку стул и потянул вверх медное кольцо. Квадрат люка с пыльными лохмотьями паутины поднялся. Из подвала тянуло плесенью, сыростью и бытовыми проблемами.
Пока Кирилл думал, как закрепить люк, я рванула вперед, вернее, вниз. Нащупав сбоку от лестницы выключатель, я зажгла свет и спустилась по четырем ступенькам.
Анна лежала в углу на пыльном ковре. За спиной блестела влагой сырая кирпичная стена. Анна, глядя на меня философским взглядом опухших глаз, попыталась сесть.
— Ожидала помощи только завтра днем. Ты одна или с Кириллом?
От шеи, на которую была накинута петля, к лестнице тянулся стальной штырь. При виде конструкции ловцов собак я так разозлилась, что даже перестала нервничать.
Сняв с Анны собачий силок, я чмокнула ее в нос.
— С Кириллом. Что с глазами?
— Перцовый баллончик. Этот ненормальный обращался со мной как с бешеной собакой.
Я покивала головой, сочувствуя, и заорала: «Кирилл, давай тащи сюда эту сволочь, пусть сам поживет на своем облезлом ковре!»
Кирилл, не суетясь, взял за шкирку Артема, подтащил к лестнице подпола и легким толчком под зад помог спуститься вниз.
Когда Артем оказался рядом со мной, я думала, что убью эту скотину — въехала ему в глаз и пнула в бок. Хотела продолжить это увлекательное занятие, но Кирилл не дал.
Пока он помогал Анне вылезти наверх, я накинула на жирную шею Артема петлю силка и посадила на цепь.
Мужичок противно скулил, но не громко, дабы никого не раздражать.
Возник вопрос — блаженно залечь спать сразу и здесь, или, мучаясь и пугая народ усталым внешним видом, тащиться сто километров по темноте?
— Я сплю! — твердо сообщила Аня, нацелившись на кровать Артема, и уснула еще за два шага до нее. Мне пришлось снимать с нее обувь и накрывать одеялом.
Вопрос о поездке отпал.
Через час скулеж под полом перешел в громкий храп. Как-никак Артем в одно рыло вылакал две бутылки водки.
Кирилл доедал пельмени, которые мы нашли в морозилке, я, сидя на диване, пялилась в телевизор, Анна, ровно дыша, спала на кровати.
Мое тело ныло от усталости, глаза слипались, из сонной руки выпал телефон. Час назад я позвонила Валерии Николаевне, обрадовала, что дочь жива-здорова. На счет «здорова» я приврала, но, зная Анин потенциал, не сомневалась, что к утру она придет в себя. Второй звонок был брату Толику. Он разозлился, что я среди ночи бужу его и прошу доложить о выручке за день, и послал меня… дальше, чем обычно посылает.
На этом силы мои закончились. Я забрела в соседнюю комнату, в которой обнаружила бельевой шкаф. В шкафу смятым комком валялось чистое, но не глаженное белье, и я его с радостью постелила на диван.
Сил на бодрствование не осталось, глаза слипались.
— Кирюха, не знаю, где ты собрался спать, но я ложусь.
Я обессиленно плюхнулась на диван. Кирилл отодвинул пельмени и вытер рот и руки салфеткой. Я сквозь ресницы наблюдала его осторожные шаги. Он заинтересованно наклонился надо мной.
— Ты чего в одежде легла? Устала?
— Угу. — Глаза мои невольно раскрылись, но я тут же их захлопнула, боясь выдать взглядом откровенное бабское желание.
— Может, тебе помочь? — Кирилл сел на диван. — Помочь?
Что ответить парню, которого полгода хочешь до головокружения? Особенно когда он сидит у тебя в ногах, на диване, и ты через ткань джинсов чувствуешь тепло его тела? Очень трудно догадаться.
— Помоги, — хрипло разрешила я.
Я подняла руки, и Кирилл стал стягивать мой свитер. Это было мучительно. Голова кружилась от его запаха. Мои руки самостоятельно, не слушая разума и не понимая стеснительности, сняли с Кирилла джемпер. Под оставшейся футболкой чувствовалось тепло сильного тела. Пальцы мои задрожали, когда я вытащила из джинсов низ футболки и стала снимать ее. Медленно. Каждую секунду я ждала, что он остановит мои руки или скажет: «Не надо». Но Кирилл молчал. Мерцающий отсвет качающегося фонаря за окном освещал его тело.
Кирилл погладил мои плечи, спину, я обняла его за пояс и прижалась щекой к животу.
Заснули мы только к утру. Я была счастлива. Мне снился Селигер, рыбалка. Вкусный дымок от мангала Кирилл развеивал газеткой, мама с отчимом по-студенчески обнимались и чокались красным вином, толстый Данила ловил холодную рыбу в пластиковом ведре. Толик, вставая в позы бодибилдера, демонстрировал своему отражению в воде не то трицепс, не то бицепс.
Утром я проснулась счастливой. Кирилл сладко дремал, я тихо натянула шорты, сбегала к машине и достала новую майку.
В соседней комнате кровать Ани стояла пустой.
Нашла я Аню на кухне, она осторожно мыла голову средством для мытья посуды, поскольку шампуня в доме не обнаружилось. Грязная от крови пена стекала в раковину, но лицо Ани выглядело свежим и молодым.
Аня выпрямилась, замотала волосы полотенцем.
— Куда этот недоумок подевал мой телефон? Надо всех обзвонить, успокоить и узнать, где сейчас находится Лёнчик.
Свой квадратный телефон Анна нашла в сумке Артема, включила, и он сразу зазвонил.
— Алло. Здравствуй, Гена. Теперь все хорошо. Где? Поняла. Конечно, поеду. Да, связь каждые полчаса…