Джентри стоял неподвижно и смотрел на Мориса. Старик от души рассмеялся, борясь с кашлем.
— Я уже давно проложил этот отходной маршрут. Для себя, когда я был куда подвижнее, чем сейчас. Несколько месяцев назад я попросил соседского паренька проползти наверху и посмотреть, все ли в порядке. Никаких проблем, можешь приступать.
— Пошли со мной.
— Ты не протащишь мою дряхлую задницу через этот лаз. И я больше ни от кого не убегаю. А теперь иди.
— Морис, через несколько минут сюда вломится группа убийц. Они знают, что ты помог мне. Они сделают все, чтобы вытянуть из тебя информацию.
Морис грустно улыбнулся и пожал плечами.
— Я никогда не боялся умереть, Корт. Но мысль о бесполезной смерти мне отвратительна. Если бы я получил по одной пуле во Вьетнаме за каждого чертова друга, которые у меня там были, это была бы достойная смерть. Если бы я умер на работе в ЦРУ, это была бы почетная смерть. В зависимости от того, что я делал в то время, можно было выбирать. Ты понимаешь, о чем я говорю. Но сидеть здесь, в этом доме в Женеве, переключать каналы телевизора и выхаркивать легкие, пока моя печень гниет заживо… в этом нет никакого достоинства.
— О чем ты?
— О том, что я умру ради тебя, парень. За последние четыре года ты совершал гораздо более справедливые убийства, чем все это проклятое Управление. Ты заслуживаешь помощи, когда попадаешь в безвыходное положение.
Джентри не знал, что сказать, поэтому промолчал.
— Не упусти этот шанс, мальчик. Убирайся отсюда. Я задержу их; возможно, расквашу пару носов. Ничего не обещаю, но постараюсь проредить их строй.
— Я никогда тебя не забуду.
Морис улыбнулся и указал вверх.
— Если я прорвусь через охрану и попаду на небеса, то замолвлю за тебя словечко перед Ним. Посмотрим, удастся ли мне спасти твою тощую задницу еще и в загробной жизни.
После неловкого объятия, когда оба уже думали о предстоящей битве, Морис сказал:
— И еще одно. Надеюсь, ты сохранишь хорошие воспоминания обо мне. Не думай обо мне плохо, если… если узнаешь, что я совершил кое-какие ошибки в жизни.
— Ты мой герой, и это никогда не изменится.
— Спасибо, мальчик.
Снаружи послышался визг тормозов.
— Иди!
Джентри кивнул. Он стиснул плечо старика и прыгнул на потолочную балку. Когда он подтянулся и оказался в узкой мансарде, сломанные ребра и распухшее запястье снова запротестовали от боли. Он только успел откинуть крышку вентиляционного люка, когда мощный пинок в парадную дверь отодвинул платяной шкаф на целый фут в коридор.
Морис развернулся и поспешил на кухню так быстро, как ему позволяли старые ноги и измученные легкие. Дверь за его спиной треснула после очередного удара. Он ухватился за массивную газовую плиту и рывком отодвинул ее от стены на несколько дюймов. Потом стал отчаянно шарить за плитой, напрягаясь до предела, но никак не мог ухватить нужную вещь. Он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы дотянуться до цели.
Южноафриканские коммандос служили в Национальном агентстве безопасности ЮАР. Командир группы из шести человек стоял во дворе перед парадной дверью белого дома с пистолетом «Бенелли» в наплечной кобуре, пока остальные члены группы доламывали забаррикадированную дверь. Потом они разошлись отработанной тактической цепочкой по двухэтажному зданию. Они разделились на две части в середине первой комнаты. Первая группа вошла в спальню, где увидела старика, сидевшего за столом с руками за головой и переплетенными пальцами. Он глядел в дальнюю стену и являл собой образец покорности. Первый боец грубо столкнул его на пол и обыскал. Он нашел пистолет на ремне и бросил его в раковину.
— Это антикварная редкость, идиот! — произнес старик, когда двое южноафриканцев бесцеремонно водворили его на стул. Потом они отнесли его в гостиную вместе со стулом и подождали, пока остальные члены группы не объявили о том, что в доме все чисто.
Когда команда собралась вокруг пленника, старый американец обвел взглядом их лица.
— Южноафриканцы, — заключил он, судя по их виду и акценту.
— Где Серый Человек? — спросил командир.
— Только посмотрите на себя, — Морис проигнорировал его вопрос. — Трое черных, трое белых. Черное дерево и слоновая кость. В старые добрые дни ваши белые отколошматили бы черных, да?
Ответа не последовало.
— Вы, белые ребята, небось, скучаете по апартеиду?
— Где Серый Человек? — повторил командир.
— Ага, ваш командир все-таки белый. Сохраняете сегрегацию, да? Плантаторы переселили рабов в большой дом, но по-прежнему отдают приказы. Я прав?
Один из чернокожих бойцов снял свой «Узи» с нагрудного ремня и замахнулся, готовый ударить прикладом в челюсть Мориса.
— Стоп! — крикнул командир группы. — Он пытается тянуть время, чтобы его любимец мог убраться подальше. Это не сработает, старик. А теперь… Где Серый Человек?
Морис улыбнулся.
— Теперь моя очередь спросить: кто это такой?
Лидер нахмурил брови и заговорил с протяжным бурским акцентом.
— Теперь моя очередь врезать тебе за насмешку вместо ответа.
Он кивнул чернокожему оперативнику, стоявшему рядом с ним, и приклад «Узи» врезался в челюсть американца, отчего его голова резко откинулась назад.
— Давай попробуем еще раз, старый засранец. Куда он ушел?
Морис сплюнул кровью вместе с кусочком нижней губы на пол перед ним.
— Не помню. Я достиг того преклонного возраста, когда память начинает отказывать. Все забываю, знаете ли. Старость — не радость.
После напряженной паузы командир выкрикнул ему в лицо:
— Я больше не буду спрашивать! Серый Человек был здесь. Где он сейчас?
— Извините, молодой человек, мне нехорошо. Не возражаете, если я отойду в уборную?
Командир убийц посмотрел на своего подчиненного.
— Врежь ему еще раз.
— Он ушел, — мгновенно сказал Морис. — И вы его не найдете.
Южноафриканец ощерился на старика.
— Я найду его. Найду и убью. Репутация Серого Человека — это всего лишь раздутый пузырь.
Морис рассмеялся и сразу же закашлялся.
— Знаешь, сколько людей, которые говорили то же самое, теперь гниют в гробах?
— Со мной так не выйдет, приятель.
Морис одобрительно кивнул.
— Должен признать, здесь ты прав. От тебя останется слишком мало для целого гроба. Но не беспокойся: я слышал, что похоронная служба в Женеве работает как часы. Если повезет, они успеют соскрести достаточно твоих останков, чтобы наполовину заполнить урну на каминной полке твоей матери.
Южноафриканец склонил голову набок.
— О чем ты толкуешь, старый придурок?
— Просто говорю, что твое будущее выглядит мрачно, но есть и хорошие новости.
Южноафриканец посмотрел на своих людей. Он явно имел дело со спятившим безумцем.
— Ладно, босс, я подыграю тебе. А какие хорошие новости?
— Твое мрачное будущее будет коротким.
Морис улыбнулся и тихим голосом завел молитву об отпущении грехов.
В рациях прорезался голос Техника. Шестеро бойцов поднесли руки к наушникам, чтобы лучше слышать.
— Наблюдатель сорок три сообщает, что объект только что вышел из маникюрного салона на другой стороне улицы от дома. Он идет пешком, направляется на запад.
Командир южноафриканцев кивнул и снова обратил внимание на Мориса.
— Есть еще хорошие новости, дедуля. Нам не придется пытать тебя, чтобы узнать, куда он делся.
Морис продолжал молиться с закрытыми глазами. Командир южноафриканской группы пожал плечами, прицелился ему в грудь и выстрелил с одной руки.
Когда пуля вылетела из ствола в огненной вспышке, южноафриканец взлетел в воздух, и ударная волна вынесла его на кухню. Он сломал шею, кожа на его руках и лице моментально сгорела. Остальные пятеро разделили его участь, хотя в гостиной было меньше места, и никто не успел взлететь.
Морис мгновенно умер от пули, выпущенной в грудь с близкого расстояния.
Пожарные, прибывшие на место происшествия несколько минут спустя, распознали характерные признаки серьезной утечки бытового газа, — вероятно, из соединения между стеной и большой газовой плитой. Это было прискорбное, но увы, слишком частое явление в старых домах вроде этого. Лишь через несколько часов, когда пожар был потушен, а уровень воды и пены снизился настолько, чтобы можно было осмотреть тела, следователи начали чесать затылки. Семь тел, обгоревших и промокших до неузнаваемости, давали слишком мало информации. Но количество огнестрельного оружия вокруг жертв, кроме одной, было, мягко говоря, крайне необычным для мирной Женевы.
Глава 25
Через пять минут после выхода из маникюрного салона Серый Человек шел на запад по Рыночной улице, выискивая нужный адрес. Пошел легкий дождь, мешавший разглядывать номера домов. Когда он повернул на улицу Торговли, позади прогремел мощный взрыв.
Он остановился, как и другие пешеходы вокруг него. Но, в отличие от них, Джентри не стал оборачиваться. Постояв несколько секунд под дождем, он зашагал вперед, только немного сгорбил плечи и опустил голову.
Заметив наблюдателя, он свернул в маленький крытый переулок, где избавился от хвоста в пешеходной толкучке перед «Макдоналдсом».
Несколько минут спустя он нашел одноместный гараж в дальней части подземной парковки под площадью Конфедерации. Субботним вечером вокруг никого не было, и ключ, полученный от Мориса, открыл подъемную дверь.
Она открылась со скрипом, и пыль внутри забилась ему в ноздри вместе с машинным маслом. Полминуты он ощупью искал выключатель, пока не столкнулся с большим предметом, стоявшим посредине. Над ним был шнур, ведущий к мощной лампочке на потолке.
Джентри едва не ослеп от яркого света лампочки без абажура. Он поспешно опустил дверь и обнаружил, что большой предмет в центре гаража был автомобилем, накрытым большим куском брезентовой ткани.
Морис ничего не говорил ему об автомобиле. На секунду Корту показалось, что он каким-то образом попал в чужой гараж.