Он почти задремал, прижимая кулак к окровавленному животу, когда услышал какой-то шум в доме по адресу, который Фицрой дал ему. Выглянув из ниши, он увидел, как запертая дверь медленно приоткрылась. Он ожидал, что кто-то приедет на автомобиле, но очевидно, кто-то жил и работал на верхнем этаже дома.
На мостовой появилась женщина, едва различимая в свете уличного фонаря в двадцати метрах от него. Корт поднялся на ноги и побрел вперед.
— Allez! — тихо крикнула она. — Скорее!
Хромая, он прошел мимо нее и оказался в длинном коридоре. Хватаясь руками за стены, он сразу увидел, что оставляет за собой кровавые следы. Женщина быстро сунула голову ему под руку и поддержала его. Она была худой и высокой, но сильной. С каждым шагом он все больше отдавался ее власти.
Они вошли через дверь в темную комнату. Прежде, чем она успела включить свет, обремененная его весом, Корт вздрогнул от собачьего лая, раздавшегося совсем близко. Потом залаял другой пес, третий, пока десять собак или еще больше не принялись лаять вокруг него.
Когда включился яркий свет, Корт сразу же понял, что экстренная клиника, куда его направил Фицрой, на самом деле была ветеринарным кабинетом. У него подогнулись колени, и он тяжело привалился к женщине, поддерживавшей его. С мальчишеским кряхтением она выпрямила его и усадила на маленький стул.
— Parlez vous français? — спросила она, глядя на него сверху вниз. Он посмотрел на нее и не очень уместно отметил, что она была довольно хорошенькой.
— Parlez vous anglais? — спросил он.
— Да, немного. Вы англичанин?
— Да, — солгал он, не пытаясь имитировать английский выговор.
— Послушайте, мсье. Я пыталась объяснить мсье Фицрою. Доктора нет в городе, но я позвонила ему, и сейчас он едет сюда. Он будет здесь через несколько часов. Мне жаль, но я не знала, как тяжело вы ранены. Я не смогу вам помочь. Я вызову «Скорую помощь». Вам нужно в больницу.
— Нет. Вы из «Сети» Фицроя. По крайней мере, у вас есть лекарства, кровь и бинты.
— Простите, но не здесь. У доктора Лепэна есть доступ в соседнюю клинику, но у меня нет. Я всего лишь работаю с животными. Вам нужна экстренная помощь. Mon Dieu, вы совсем холодный. Я найду вам одеяло.
Она вышла из комнаты и вернулась с толстым шерстяным одеялом, от которого разило кошачьей мочой. Она набросила одеяло на плечи Джентри.
— Как вас зовут? — тихо, почти бессильно спросил Джентри.
— Жюстин.
— Послушайте, Жюстин. Вы ветеринар. Этого достаточно. Мне нужна только кровь, и…
— Я помощница ветеринара.
— Этого почти достаточно. Мы сможем. Пожалуйста, помогите мне.
— Я купаю животных! Я держу здесь собак для доктора! Я не могу вам помочь. Доктор уже в пути, но вы не можете ждать его. Вы совсем бледный. Вам нужна кровь. Жидкости.
— У меня нет времени ждать. Слушайте, я знаю боевую медицину. Я могу рассказать и показать вам все, что будет нужно. Нам понадобится кровь, кое-какие антибиотики и ваши руки. Если слабость и боль одолеют меня, я не смогу сделать то, что надо сделать.
— Боевая медицина? Но здесь не поле боя. Это Париж!
Корт закряхтел.
— Скажите это парню, который сделал это, — он откинул одеяло и отнял руку от ножевой раны. Его кровяное давление понизилось настолько, что кровь больше не вытекала толчками, но сочилась и блестела в резком освещении смотровой комнаты.
— Выглядит очень плохо, — прошептала Жюстин.
— Могло быть гораздо хуже. Лезвие прошло через мышцы, много крови, но все будет в порядке, если мне вольют немного первой положительной. Если сможете помочь, я уеду. Фицрой заплатит за труды вам и вашему врачу.
— Мсье, вы не слушаете меня! Я работаю с собаками!
Он прикрыл глаза и на мгновение погрузился в дремоту, но сказал:
— Представьте, что я собака.
— Как вы можете шутить? Вы истекаете кровью.
— Только потому, что мы спорим друг с другом. Где эта клиника? Мы можем поехать туда и взять все необходимое. Я не могу ехать в больницу. Только так, и никак иначе.
Она глубоко вздохнула, кивнула и завязала каштановые волосы в конский хвост.
— Давайте, я наложу повязку, чтобы вы больше не теряли кровь.
Собачий лай начал стихать.
В маленьком хирургическом кабинете в ветеринарной клинике было грязно. Там не убирались после закрытия в пятницу вечером.
— Извините, мсье. Если бы я знала о вашем приходе…
— Все в порядке.
Корт попытался забраться на металлический стол в центре комнаты, но Жюстин остановила его, взяла бутылку с чистящим спреем и наскоро протерла алюминиевую поверхность, пока ее пациент прислонился к полке с бинтами. Она выбежала за дверь и принесла подушку с дивана в приемной.
— Вам нужно свесить ноги с этой стороны. Этот стол не предназначен для людей.
— Хорошо.
Из последних сил он рванул воротник рубашки, чтобы распахнуть ее. Пуговицы запрыгали по кафельному полу. Жюстин стащила с него промокшие туфли и ножницами разрезала брюки, оставив его в одних трусах.
— Я… у меня мало опыта в лечении людей, — сказала она.
— У вас отлично получается.
Поборов робость, она осмотрела Джентри с головы до ног.
— Что с вами случилось?
— Пару дней назад я был ранен в ногу.
— Из пистолета? — она посмотрела на трехдневную рану в мякоти бедра, потом на окровавленный бок, и быстро натянула резиновые перчатки. — Mon Dieu.
— А потом я поранил колени и ступни битым стеклом.
— Вижу.
— Потом сломал ребро, когда катился с горы в Швейцарии.
— С горы?
— Да. Потом я потянул запястье, когда освобождался от наручников.
Жюстин промолчала. Ее рот слегка приоткрылся.
— А живот?
— Ножевая рана.
— Где?
— Здесь, в Париже. Думаю, около часа назад. А потом я упал в Сену.
Она покачала головой.
— Не знаю, чем вы зарабатываете себе на жизнь, мсье, да и не хочу знать. Как бы то ни было, вам нужно найти себе другую работу.
Корт слабо рассмеялся, разбудив боль в колотой ране.
— Мои навыки не способствуют честному труду.
— Прошу прощения. Я не понимаю эти слова.
— Не обращайте внимания. Жюстин, мы можем перевязать ножевую рану бинтами, но если мне не вольют немного крови, то я потеряю сознание.
— Клиника рядом, но она закрыта.
— Тогда мы откроем ее, — сказал Корт. — Давайте начинать. Мне нужно быть на ногах меньше чем через час.
Жюстин накладывала компрессионную повязку вокруг талии Корта, чтобы удержать толстый квадрат марли, который она положила на колотую рану.
— На ногах? Вам вообще нельзя двигаться, хотя бы несколько дней! Разве вы не понимаете, как тяжело ранены?
— Это вы не понимаете. Есть место, куда я должен попасть! Нужно лишь подлатать меня, чтобы я мог уехать отсюда.
Она стиснула зубы и широко распахнула глаза.
— Мсье, я не врач, но могу поклясться, что для вас сейчас нет другого места, кроме больницы. Иначе вы умрете через час.
— Со мной все будет в порядке. Должно быть.
Жюстин опустилась на колени, открыла низкий шкафчик и стала доставать оборудование.
— Это невозможно! Если мы сделаем вам переливание, кровь будет вытекать у вас из живота при каждом движении. Вам нужно наложить швы. Но и швы разойдутся, если вы будете двигаться.
Корт задумался. Он посмотрел на наручные часы и увидел, что было уже три часа ночи.
— Я… мне нужно попасть в Байё, в Нормандию.
— Сегодня ночью? Это безумие!
— Это дело жизни и смерти, Жюстин.
— Да. Вашей смерти, мсье.
Корт вытащил из кармана конверт Мориса, набитый деньгами. Деньги намокли, но чудо, что конверт вообще пережил падение в реку, как и ключи от автомобиля. Он протянул Жюстин влажный конверт.
— Сколько там? — спросил он, пока она вынимала деньги.
Она посмотрела на него.
— Очень много.
— Все это ваше, только помогите мне добраться до Байё до восьми утра.
— Как вы собираетесь попасть туда, если не в состоянии вести машину?
— Я могу вести автомобиль, но мне нужна ваша помощь, чтобы штопать и бинтовать меня на ходу. Мы можем организовать переливание по пути.
Она медленно выпрямилась.
— Швы? Прямо в машине? — каждое слово было пронизано недоверием.
Корт кивнул.
— Пока вы будете вести автомобиль?
— Да.
Она пробормотала что-то непонятное по-французски. Корт разобрал слово «собаки» и предположил, что из-за таких моментов она предпочитает иметь дело не с людьми, а с четвероногими пациентами.
Жюстин помогла ему натянуть на плечи влажную рубашку. Она не отрывалась от работы, пока говорила.
— Что такое должно произойти в Байё рано утром в воскресенье, чего вы не можете пропустить?
— Вы поверите, если я скажу, что мне нужно петь в церковном хоре?
Она покачала головой, но не улыбнулась.
— Нет.
— Хорошо. Тогда я расскажу вам.
И он рассказал. Его история изобиловала дырами, через которые мог бы пролететь аэробус, но общий смысл был понятен. Он рассказал ей о похищенных девочках и об отце, который погиб, пытаясь защитить их. Он рассказал о группах иностранных оперативников, которые охотились на него. Уже ощущая, как усталость и шок от потери крови туманят его разум, он рассказал ей о звонке Клэр и снова сказал о маленьких детях, которых он должен защитить.
Ее реакцией на его рассказ об убийцах и убийствах, о смертельной опасности, которой подвергались две маленькие девочки ради спасения репутации бандитского концерна, был нескрываемый ужас. Да, Жюстин работала помощницей уважаемого ветеринара, который иногда приходил по ночам и принимал странных и подозрительных пациентов. Доктор достаточно много рассказал ей о Фицрое и «Сети», и она умела не задавать лишних вопросов, но она не могла и представить, что люди могут быть такими жестокими и черствыми, как в истории этого незнакомца.
— Итак… что вы думаете? — спросил Корт.