«Что ж, Харитон, я сделаю так, как этого хочешь ты».
— Николас, после активации камня Харитоном, тот начал действовать, но не на всех. Почему?
— А, ты уже наслышана? — оставив в покое бумаги, он плюхнулся на кресло, где обычно сидел Харитон и с самым сосредоточенным лицом читал корреспонденцию.
— Первый сбой в активации произошел в «Сладком плене», — ответила спокойно, глядя в ожидании ответа.
— Не совсем, но это мы так хотели немного досадить Грегори.
— Толкая девушку на самоубийство? — криво усмехнулась.
— Мы ответственны лишь за ее освобождение, а все остальное — путь, избранный ею самой, — философски подчеркнул он.
— Если во время революции снимутся все ошейники, то что будет с теми рабами, которые связаны с хозяевами меткой смерти? Убийство хозяина приведет и к их гибели.
— Они умрут, Сильви, — устало ответил Фламель. — Освобождать связанных гораздо дольше и энергозатратней, у нас элементарно не хватит на это времени. Но сами рабы в этот момент смогут решить, убивать ли им сородичей в угоду мести или дождаться полноценного освобождения. Мы не ответственны за все жизни. 'Ч'и'т'а'й' 'к'н'и'г'и' 'на' 'К'н'и'г'о'е'д'.'н'е'т'
— Вы ответственны за мою, — холодно заметила я. — Поговорим как взрослые. Когда раб освобождается, хозяин узнает об этом?
— Да. Не проси меня делать этого, милая. Пока что я не смогу дать тебе полноценную свободу, потому что не имею права на ошибку. Но я защищу тебя даже от Харитона, если понадобится.
— Мне не нужна ваша защита, — покачала головой. — Только небольшое ослабевание ошейника. Слегка. Чтобы я смогла нарушить один незначительный запрет. Все во благо Харитона.
— Все же ты решилась раскрыться?
— Сказать честно или юлить? — хмыкнула, скрестив руки на груди.
— Первое.
— Я хочу свободы, а Харитон обещал дать мне ее. В моих интересах помочь ему, так будет гораздо быстрее.
— В детали погрузишь? — всплеск любопытства выбился из привычного комка разнородных мыслей Николаса.
— Безусловно, старший сын лорда Дисада издавна влюблен в меня, отец в связи с этим наложил запрет на его соблазн. Запрет в принципе касался и моих телепатических способностей — на Тамби запрещено влиять, если не хочу удушения, и физиологических — мне нельзя проявлять инициативу для сближения с ним.
— Но тем не менее, ты смогла добиться того, что нужно. Полагаю, сделала это без телепатии?
— Это было слишком легко. Мальчишки так восприимчивы.
— А что скажешь насчет младшего сына? — во взгляде отразилось ехидство.
— Палач и Каратель, Даниэль умеет внушать только страх.
— Однако, отец не брал бы с собой безмозглую машину для убийств. Ты так не думаешь?
— Грегори? — решила увильнуть от догадок Николаса относительно Даниэля. Пока что я не знала, как использовать персону Даниэля в этой игре, но, естественно, я приму наиболее выгодное для себя решение. — Он бы взял. Да и любой на его месте — тоже. Это логично.
— Но почему одного сына он воспитал в принципе неплохо, а другого, более болезненного, сделал своим «гневом»?
— Мысли маркиза мне неведомы.
— Может, потому что Даниэль Дисад и есть тот самый второй телепат, Сильвия? — вкрадчиво поинтересовались у меня.
Покачав головой, я спокойно бросила:
— Людская алчность, поистине, безгранична, лорд Фламель. Когда я нашла вам телепата, то бишь себя, вы начали искать кого-то более мощного, полагаю? Ваши догадки о том, что Даниэль Дисад телепат похожи на несусветную глупость, они безосновательны и весьма тривиальны. Грегори воспитал его так, как раз из-за того, что он рос болезненным и слабым, а хозяину нравится слабость только в своей жене. Вот и все. Надеюсь, ваше любопытство утолено и моя просьба будет выполнена?
— Мне надо подумать, — мне явно не поверили. Мышление Николаса не позволяло поверить довериться моим словам. Впрочем, я поняла истинную причину того, почему он, несмотря на сомнения, ко мне так относился. Когда-нибудь данное знание пригодится.
— Надумали? — по-кошачьи подалась вперед, угадывая в чужом лице знакомые черты.
— Это точно не навредит Харитону?
— Это поможет всем.
— Беспринципность, возведенная в принцип, — покачал головой мужчина, глядя на изогнувшуюся меня. — Я понимаю, почему они к тебе все тянутся, Сильвия. Ты умеешь манипулировать, но не смей подставлять Харитона Реневальда. То, что я сейчас сделаю, ляжет ответственностью полностью на мои плечи.
— Принято, — усмехнулась заговорщически.
Николас все-таки смог совершить небывалое — частично освободить меня от власти ошейника. Пришлось претерпеть боль, поскольку магии в меня вливалось немало, дабы Грегори ничего не почувствовал, но когда это все же произошло, я распласталась на полу и какое-то время пребывала с ощущением небывалой эйфории.
— На людских землях есть выражение «глаза зеркало души», и если верить ему, то сейчас твои сияют. Счастлива?
— Безумно, — произнесла без эмоций, но искренне наслаждаясь толикой свободы. Столько страданий можно прекратить так…просто? Это восхитительно. — Откуда это заклинание?
— У каждого свои секретики, — подмигнули хитро, предлагая руку для помощи. Нехотя поднялась и ухватилась за предложенную руку.
— Учти, заклинание будет действовать четыре часа, дальше сдерживать порывы ошейника я не смогу и сразу перекрою поток.
— Успею.
Я справлюсь с заданием еще быстрее, просто хочется в роли свободной побыть подольше. И увидеться с Сарикой. Да, я хочу увидеть Сарику, будучи почти свободной.
Но сначала надо было сделать то, о чем я едва ли не мечтала. Харитон хороший союзник, но ненадежный. На самом деле я старалась только ради себя, и только из-за себя мне нужен был еще один человек в подмогу.
— Мой лорд, можем ли мы поговорить? — робко попросила, стоя в дверях.
Тень от парапетов украшала пространство загадочной геометрией, словно прямые и кривые линии танцевали под глухие удары табла, пар аргилы рассеивался под лучами солнца, а воздух был пропитан муаселем, смешивавшимся с ароматом цветов, заполонивших весь двор.
Тонкие занавеси, словно танцуя в объятиях искусственно созданного ветра, напоминали призраков, летавших по комнате. Несмотря на то, что мы долго снимали ошейник, времени и сил это заняло очень много, довольное лицо заметил даже Тамби. Полулежа на диване, он покуривал аргилу и любовался пейзажем, открывавшимся с широкого балкона. В ногах лежал спасенный бархатный котенок, на удивление, спокойный и довольный. Чувствовал доброту мальчишки и знал, что будет выпущен на свободу, когда подрастет — пустынники оставались дикими даже в домашних условиях. Они быстро адаптировались к пустыне, она манила их, как мираж, и до конца животные оставались ее обитателями. Сейчас одно из них сопело, подложив лапки под толстую мордашку и не обратив на мое появление внимания.
Удивленный моим присутствием, Дисад резко привстал, глядя с недоверием.
— Сильвия, неужели ты?
— Да, мой лорд. Собственной персоной, — потянула нежно.
— Что ты…нет, как ты…Реневальд, и отец, и… — он так и не мог сформулировать собственную мысль, но мне это на руку. У меня впервые появился шанс склонить его на свою сторону, и я им, безусловно, воспользуюсь.
— Я пришла к вам, а это главное. Разве важны способы, которыми для этого воспользовалась?
Собравшись, он привстал и бросился меня обнимать, глядя не то с обожанием, не то с восхищением. Даже в мыслях обе эмоции перекрывали друг друга, почему он настолько желал меня? В этом заключался вызов отцу? Впрочем, мне неинтересно.
Я подошла к нему и открыла чужое сознание, с удовольствием понимая, что ошейник не душил. Переламывала прежние убеждения, меняя их в выгодную для себя сторону, вытаскивала всю ненависть к отцу и подчиняла мальчишку своей воле. Чувствуя себя богиней, понимала, что он буквально готов был стать моим рабом, и усилий для этого требовалось до смешного мало.
Он потянулся для поцелуя, но я ловко оттолкнула его и присела на тот самый диван, где недавно лежал он. Кот с недовольством приоткрыл глаз, глядя на меня. Поманила животное, с энтузиазмом устроившееся под ладонью и потребовавшее ласки. Тамби посмотрел на кота и одним шагом склонился передо мной на колени.
— Забавно, — скалясь хищно.
Одной рукой поглаживая кота, другую зарыла в золотистую шевелюру наследника маркизата.
— Сильви, я тебя люблю, — прошептал он совершенно искренне.
Телепаты не умели влиять на любовь, лишь приглушали ее. Возможно, в будущем я отомщу Грегори полноценно и сделаю из Тамби полного овоща, но пока он мне был необходим.
— Впервые как увидел, я не мог вытащить образ из головы. Не мог видеть, как отец продавал тебя, не хотел этого. Я ушел во дворец, потому что думал, что смогу изменить этот мир. И все ради тебя. Знал, что моей наградой станет твоя улыбка. Искренняя улыбка, которой ты редко одариваешь людей. Я действительно влюбился, Сив.
Признаться, искренность меня не умилила, больше вызвала раздражения. Мне ничего не нужно было от этой семьи. Только свобода.
— Ха-ха, — убрала руку, заставив проследить за движением и подложила ее под подбородок. Скучающе рассматривая Тамби, я подняла ногу, как когда-то его отец поступил со мной. Высокий каблук уперся в мужскую грудь. — Целуй, Тамби, — приказала холодно.
Он подчинился. Не знаю, было ли в этом полноценно мое влияние, но, вероятно, какая-то его часть сказалась, ведь Тамби подхватил мою ногу и нежно поцеловал щиколотку, спускаясь ниже. Впилась острым носком туфли в его подбородок и приподняла.
— Знаешь, почему телепатов принято убивать, Тамби? Потому что, — смотрела в зачарованные глаза с хладнокровием, хотя на губах присутствовала благожелательная улыбка, — мы действительно опасны.
Начала вкладывать в структуру его мозга новые коды, видоизменяя сознание, подчиняя мне, наполняя чувства, бурлящие в нем, новыми воспоминаниями о нашем времяпрепровождении, усиливая и без того сильное влечение и, наконец, закрепляя все это дело нашими влюбленными посиделками в парках и горячими ночами в его покоях.