— Жук, если поможешь мне, то я сниму с тебя клеймо, — посмотрев прямо в глаза парню, произнёс я. — Тебя ведь Жуком кличут?
— Так это ты? Тот за кого просили? — с усмешкой спросил Жук. — А точно сможешь снять клеймо? Оно ведь с магической подпиткой, верно?
— Смогу, ничего сверхсложного в этом нет, — ответил я ему уже на ходу, конвоиры погнали нас дальше. Толстяк остался лежать на обочине дороги, его даже никто не убирал. Уже потом я узнал, что по следам колонны каторжан идёт похоронная команда, которая и занимается сбором трупов.
— Ну, тогда я с тобой, — легкомысленно ответил парень. — Только учти, что у меня есть некоторые, как бы это помягче сказать, недопонимания с местным криминалитетом. Понимаешь? И если ты будешь рядом, то тебя они тоже могут коснуться.
— Ничего страшного. Проблемой больше, проблемой меньше. Нам татарам, всё…. по-фиг, — переиначил я народную пословицу.
Жук ничего не ответил, и дальше мы с ним шли молча. Колонна каторжан в окружении конных конвоиров медленно шла вперёд. Действия конвоиров были для меня не понятны. Зачем надо было гнать колонну бегом? Решили проверить действие заклятия-клейма? Или у них есть своеобразная форма тотализатора: кто первый умрёт? Не понятно. Ну, в общем-то, дело, то не моё. Дыхание было ровное, ноги-руки, голова не болели, всё было в норме. Даже странно, хотя, что странного, ведь внутри меня теперь сидит ангел-хранитель.
Дорога петляла по заснеженным полям, как очень пьяная девка. Колонна двигалась то быстрым шагом, то медленным бегом. Где-то примерно через час, от дороги отвернула широко натоптанная тропинка, которая метров через пятьсот уткнулась в дощатые ворота.
Посреди заснеженного поля стаяло несколько не высоких длинных сараев, чем-то похожих на коровники в колхозах. Коровники стояли в форме буквы П., тем самым образуя большой двор. Двор вокруг коровников, был обнесён двумя рядами сетчатого забора. По углам стояли вышки, с которых в сторону коровников были обращены прожекторы и пулемёты. За вышками следовало пустое пространство метров в двадцать, а потом ещё один забор, на этот раз деревянный частокол, по верху которого были натянуты мотки колючей проволоки. За забором расположились четыре строительных вагончика и вольер с собаками.
С первого взгляда охрана выглядела не сильно надёжной, не понятно было, почему первый забор представлял собой сетку. По сетке было легко залезть наверх и, перемахнув через него, добраться до вышек. Да и количество охранников вызывало смущение, их было не больше двух десятков, и соответственно, в охране стоит не больше десяти, остальные в это время отдыхают. И это притом, что заключённых должно было скопиться не меньше двух сотен. Неужели весь расчёт только на силу клейма? Может, есть ещё что-то? Хотя бы вон те шары на вершине каждого столба, который держит металлическую сетку в ограде. Что это за шары? Магические детекторы? Но даже устаревшие системы магической сигнализации «Градус», именуемые в простонаречии — «градусники» были меньшего диаметра. Да и на такой забор их за глаза хватило бы трёх — четырёх штук, а тут на каждом столбе весит по паре. Итого получается, больше сорока штук. Зачем столько много? А может это вовсе и не сигнализация. Тогда что? Может что-то наподобие ограды под электрическим током? Только вместо тока — магия? А, что как вариант.
Тем временем колонна каторжан подошла вплотную к дощатым воротам, которые начали медленно распахиваться. В образовавшийся проход втянулась колонна каторжан. Колонна быстро прошла внутренний периметр лагеря, и каторжане попали, в обнесённый сетчатым забором накопитель.
Глава 6
Это наш день, мы узнали его по расположению звёзд,
Знаки огня и воды, взгляды богов.
И вот мы делаем шаг на недостроенный мост,
Мы поверили звёздам,
И каждый кричит: «Я готов!»
(«Попробуй спеть вместе со мной» группа Кино)
Попав в обнесённый сетчатым забором двор, вновь прибывшие стали медленно разбредаться в разные стороны, некоторые оставались стоять на месте, явно не зная куда идти и что дальше делать. Старожилы смотрели на новичков настороженно и с подозрением, но явно агрессивных действий пока не предпринимали. Оно и понятно, внутрилагерные отношения ещё не успели сложиться и будущие каторжане ещё не сбились в стаи и шайки.
Стоявший рядом со мной Жук, высматривал кого-то среди сидящих на земле людей. Основная масса людей обитала под навесами длинных бараков. Жук увидел кого-то и, схватив меня за рукав куртки, потащил к дальнему бараку.
— Кажись, всё пройдёт, намного легче, чем я ожидал, — довольно улыбаясь, проговорил Жук, — Земелю увидел, он нам поможет.
Я ничего не ответил, молча, шагал за ним следом, внимательно оглядываясь на ходу. Народу в лагере было много, никак не меньше двух сотен человек, а может и больше, неизвестно ещё, сколько там народу было в бараках, хотя и сомневаюсь, что кто-то в них сейчас был, всё-таки на солнышке было теплее, чем в не отапливаемых дощатых постройках.
— Зровеньки були, пан Хохол, — широко улыбаясь во все тридцать два зуба, проговорил жук, обращаясь к невысокому пузатому мужику. — Как жизнь? Смотрю, ты всё никак не похудеешь?
— Геть звидселя! Пiшов ты к бiсовiй матерi, — зло огрузнулся Хохол. — i бiльш не пiдходь до менэ. Зрозумiв?
— Даже так, — зло прошептал Жук. — Ну и хрен с тобой, золотая рыбка. Сам ещё проситься к нам будешь. Вот только, поздняк метаться, будет! Понял?
Жук развернулся и я увидел, что его лицо сведено гримасой ярости. Мы отошли метров на двадцать от барака и пристроились возле перевёрнутых металлических бочек.
Жук молчал, он о чём-то размышлял, весь его внешний вид показывал, что он пытается что-то придумать. Я стоял рядом и молчал, пусть пока Жук думает, а я лучше повнимательней осмотрюсь вокруг. Первые мои выводы о количестве каторжан в лагере, были ошибочны, народу скопилось меньше двухсот человек, я бы сказал, что на улице было человек сто двадцать — сто пятьдесят, не больше. Но вот, само расположение людей навевало на некие мысли, о том, что внутри бараков есть ещё кто-то. Причём этот кто-то обладает определённой силой и авторитетом. Возле входа в бараки сидели несколько крепких парней, которые вроде бы и просто сидели на корточках, но при этом, они больше были похожи на охранников, караулящих находившихся во дворе каторжан. Как говориться: было бы стадо, а пастух всегда найдётся.
— «Не верь, не бойся, не проси», — наконец, подняв взгляд на меня, медленно произнёс Жук. — Слышал о таком высказывании?
— Конечно, слышал. Думаешь, воры «держат шишку»? — решил уточнить я.
— Скорее всего. Видел того толстяка, к которому я обращался? Так вот он в этом лагере уже второй раз, — язвительно произнёс Жук. — Эта бандеровская сука, должна мне денег. Я рассчитывал, что он нам поможет. А оно видишь, как вышло.
— Не понял, как это во второй раз? — от удивления я встал с лежащей на земле бочки, и, обернувшись, стал рассматривать толстяка, к которому мы с Жуком подходили.
Что-то, толстый Хохол совсем не был похож на человека, вернувшегося с каторги, отбыв там десятилетний срок. Вот, на отожравшегося сметаной кота, он был похож. Весь такой круглый, лоснящейся и довольный жизнью.
— Я и сам не знаю, как это у него получается, — пожав плечами, ответил Жук. — Но, в определённых кругах давно ходят слухи, что рудники в Драконьих горах, не совсем обычная каторга.
— Это, уж как-то, я и сам понял!
— Серый, глянь, в ту сторону. Видишь к Хохлу, два молодчика подошли, и в нашу сторону глазками зенькают? — прошептал Жук. — Это пристяжь, из свиты Угла. А это значит, что у меня проблемы.
— У нас проблемы, — поправил я Жука. — Не боись Жучара, решим мы эти проблемы. Что за хрен с бугра, этот Угол?
— Угол — последний из могикан, вор в законе. Попал в этот мир ещё в первую волну переселения, сразу после Отечественной войны. Он с торговым союзом, что-то там не поделили, и решил отсидеться на каторге. А я, ему теперь денег должен. Ну как должен? Я тут, попробовал поработать контрабандистом, но меня приняли пограничники и товар конфисковали.
— А, что тащил, если не секрет? — вяло поинтересовался я.
— Кристаллы, для магических амулетов — грустно ответил Жук. — Из земли клана Горной Княжны, через Серые Пустоши, в территории контролируемые казаками.
— Ну, ты и дурила, — засмеялся я. — Кто ж тебя надоумил, таким маршрутом идти?
— Люди Угла и подсказали, кто ж ещё? — насупившись, из-за того, что я его обозвал, ответил Жук. — Ну, это всё лирика. Дела давно минувших лет.
— Как думаешь, что Угол предпримет в отношении нас? — спросил я на всякий случай, хотя приблизительно и сам представлял, что пряниками нас кормить никто не будет, а вот огрести по самое не балуй, можно с вероятностью в сто процентов.
— А, что тут думать, водку с ним пить, точно не позовёт. Ближе к ночи, кто-то из его подручных позовёт в тот барак, где тусуются воры, ну а там устроят «правиловку».
Я посмотрел в сторону двух парней, что стояли в обществе Хохла и понял, что медлить нельзя. Надо сейчас перехватывать инициативу. Если ещё потянуть время, то можно и головы лишиться. Нельзя дать противнику время на обдумывание ситуации.
— Даймон, когда я войду в барак, за вот теми двумя парнями, надо будет ускорить мою реакцию и увеличить силу в несколько раз, — обратился я к своему внутреннему помощнику. — Справишься?
— Конечно!
А вот, мне интересно, сколько внутри барака окажется бойцов противника? Пять? Шесть? Десять? Хотелось бы, чтобы не очень много. А, то даже с суперреакцией и мегасилой всегда есть шанс пропустить заточку в спину, от незамеченного в свалке противника.
— Жук, как думаешь, а сколько сейчас в бараке людей из свиты Угла?
— Думаю, что не больше двух — трёх, — немного подумав, ответил Жук. — Сейчас день, и все лишние и не особо приближённые находятся на улице. Внутри, только ближайшая свита, те, кому по статусу положено быть рядом, с его величеством вором в законе. Ну, может ещё пара «торпед». Хотя, ты знаешь, судя по комплекции, именно «торпеды» Угла сейчас с Хохлом о нас «базарят».