Игнат захрипел, его тело выгнулось дугой, и он обмяк. Нижняя челюсть отвисла и из приоткрытого рта хлынула тёмно-бардовая кровь.
— Отмучался, бедолага, — тихо прошептал Жук. — Ну и, что ты обо всём этом думаешь?
— Если, это всё, правда, то у нас очень мало времени. Надо идти искать этот портал. Тем более что я уже один раз слышал о группе казаков, которые хотели создать свою базу в Улье, но у них чего-то там не получилось и они исчезли. Хотя, предупреждаю сразу, что больше этих казаков в живых никто не видел. Это может быть наш единственный шанс.
— Да-а, ну и перспектива, — уныло произнёс Жук. — Но ты же перед штурмом, переносил пулемётчиков на позиции. Почему ты не можешь также перенести весь отряд?
— Я могу создать телепорт, только в то место, которое я вижу своими глазами. Ну «прыгнем» мы на пару километров в сторону, и что дальше? От терронов, всё равно оторваться не сможем, только время потянуть. Такой большой группе людей, да ещё и с ранеными, оторваться от верховых терронов невозможно. Тем более, что мы не знаем местности.
— А может нам помогут, те, кого мы из клеток вытащили. Они вполне похожи на аборигенов. Правда, не понятно, как им объяснить, что от них требуется. Лопочут они на каком-то не понятном языке. Хрен поймёшь.
— Вот именно, — я тяжело вздохнул. — Ладно, иди, собирай группу, человек десять. Берите автоматы и гранаты. Сделайте факела и вперёд, на поиски этого таинственного портала. Как найдёте, вернёшься, возьмёшь ещё людей, и начинайте разбирать завал. А я пойду, попробую разобраться с нашими новыми союзниками.
Я накрыл голову Морозова, плащ-палаткой, которую он был завёрнут. Покойся с миром, Игнат Морозов. Ты был хорошим воином и умер, как солдат. Надо будет отрядить кого-нибудь, чтобы захоронили тело.
Вернувшись внутрь пещерного замка, я подозвал к себе деда-татарина, который теперь у нас отвечал за кухню, и приказал ему запастись как можно большим количеством припасов. Надо было наполнить все имеющиеся у нас фляги и ёмкости для воды. Из еды у нас было только варёное мясо чханов, но зато убитых скакунов было много, и поэтому, мы могли заготовить варенное мяса впрок. Ну, ещё надо было послать людей, чтобы они выкопали из-под снега прошлогодних кореньев. Причём сделать это надо было как можно быстрее. Для хозяйственных нужд я приказал привлекать спасённых нами пленников. Кстати, надо ещё разобраться, что это за неожиданная обуза свалилась на наши плечи. И затягивать с этим, пожалуй, не стоит.
— Гоша, подь сюда, — окликнул я крутящегося неподалёку молодого бойца.
— Слухаюсь, вашебродь! — вытянувшись, и отдав честь, прокричал молодой парень.
— Будешь у меня вестовым, понял? — скривившись от громкого крика, сказал я. — Приведи ко мне, кого-нибудь из бывших пленников. Кто там у них за старшего, того и тащи сюда. Да, и когда отдают честь, на голове при этом должен быть головной убор. Запомнил?
— Так точно, вашебродь! — ещё громче прокричал мой новый вестовой.
— Блинн! — от неожиданности, я аж подпрыгнул на месте. — Жорик, ещё раз крикнешь, пристрелю на хрен!
Молодого парня, как ветром сдуло. Только стоял передо мной, а уже, вон, несётся через зал, только пятки сверкают.
Оглядев зал, я нашёл взглядом своих взводных, и, подойдя к ним, приказал, провести досмотр оружия и боеприпасов. Оружие надо было почистить и распределить оставшиеся патроны и гранаты между солдатами. Пока ставил задачи перед взводными, прибежал вестовой и шёпотом доложил, что старший пленный доставлен. Шёпотом. Вот, что значит, когда к человеку обращаешься ласково, но при этом, с пистолетом в руках. Всё-таки самый знаменитый гангстер Америки был прав, когда говорил: что добрым словом и пистолетом, можно добиться большего, чем просто словом.
Отмытый пленник, теперь никак не походил на террона. Сразу было видно, что передо мной человек. Чёрные прямые волосы, смуглая кожа и мелкие черты лица. Тот, кто стоял напротив меня, был мужчиной, среднего роста, примерно — метр восемьдесят. В его, чёрных как смоль, волосах, наблюдалось изрядное количество седины. Глаза чёрного цвета, смотрели внимательно и осторожно. Из одежды, на нём была набедренная повязка, из шкуры какого-то животного, и длинный, порванный во многих местах плащ, сделанный из грубой серой ткани. Поскольку, ни плащ, ни уж тем более набедренная повязка, не закрывали тело пленника полностью, то моему взору открывалось целый набор шрамов и затянувшихся ран, которыми он был отмечен. Шрамы были везде, на лице, на груди, на руках. Даже ноги, и те окольцовывали глубокие следы от оков. Да-а, видно, хорошо досталось мужику в своё время.
— Жорик, давай дуй к Алиму, ну тот, что кашеварил. Пусть он выдаст одежду этим бедолагам, — я кивнул головой в сторону черноволосых пленников. Они стояли невдалеке плотной группкой. И все своим видом, взывали крайнюю заинтересованность итогом нашего разговора. — Гоша, а сколько человек мы освободили?
— Ну, я так прикинул, что штук пятьдесят, а может и больше. Хрена их разберёт, они ж все на одно лицо, — задумчиво ответил вестовой. — А, где татарин столько одежды возьмёт?
— Где, где. В Караганде! — отмахнулся я от Гриши. — Я дал распоряжение: снимать с убитых верхнюю одежду. Вот её пусть и выдаст. Понял? Ну и отлично! Бегом! Одна нога здесь, другая там.
— Здравствуйте, товарищ, бывший военнопленный, — я улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.
Черноволосый мужчина, внимательно посмотрел на меня, потом на протянутую руку, улыбнулся и тоже протянул свою руку. Пожав руки, мы опять улыбнулись друг другу. Ну, что ж, по-моему, контакт налажен. Лёд тронулся. Осталось только преодолеть языковой барьер. Вот только как это сделать?
— Ду ю спик инглиш? Нет. Парле ву франце? То же нет. Вот блин! Шпрехен зе дойчлен? Опять нет, — от досады я скривился, как от зубной боли. — Как же мне с вами общаться.
— А ты, что говоришь на английском, французском и немецком языках? — прошелестел голос Даймона.
— Нет, конечно, не говорю. Я владею двумя языками: русским и матерным, — разражено ответил я. — Просто надо как-то понять, как с ними общаться?
— Так может тебе помочь?
— Даймон! Котик, ты мой пушистый, а сможешь? — как я мог забыть про магического всезнайку.
— Конечно, могу, нет ничего проще. Только почему-то, когда, кому-то, что-то сильно надо, так он начинает лебезить. А, как, сам справляется, так сразу, кошаком облезлым обзываться.
— Котик, миленький. Честное пионерское, я больше не буду тебя кошаком обзывать.
— Ладно, уговорил, — смилостивился Даймон. — Тебе, надо, взять его руками за голову и продержать немного. Достаточно, десяти — пятнадцати секунд. За это время, я смогу просканировать его мозг, и загрузить непосредственное внутрь его головы необходимый словарный минимум. Справишься?
— А это больно?
— Для тебя — нет. Для него — да. Возможно, он даже упадёт в обморок, и всё, что только что-то съел, окажется на полу. Ну, или на тебе, если не успеешь увернутся, — Коту, явно доставляло удовольствие причинять мне неприятности.
— Охренеть!
Значит, надо свалить, обездвижить, и провести захват руками, его головы. В принципе, ничего сложного. Надо только, обезопасить тыл, чтобы не мешали с этим чернявеньким, здесь барахтаться.
— Эй, бойцы! — крикнул я, группе солдат, которые отдыхали в паре метров от меня. Они сидели на полу, и занимаясь чисткой винтовок. — Внимательно следите, за бывшими пленниками. Я сейчас, быстренько, их командиру, покажу пару приёмов борьбы. Но, вы, в наши с ним дела, не вмешивайтесь. Чтобы не происходило! Так, что если, они на меня толпой кинуться, то вы уж будьте на чеку, не дайте отца-командира в обиду. Лады! Да, не вставайте вы, как сидели, так и сидите. Главное, сильно их там не бейте, они, всё-таки бывшие узники концлагеря!
Старший, недавно освобождённых пленников, всё также стоял напротив меня и виновато улыбался. Наверное, ему было неудобно, что он не понимает меня, а я не понимаю его. Надо же, какой застенчивый субъект! Такого, даже бить, как-то не сильно хочется. Но, что поделать? Надо, так надо!
— Папаша, закурить не найдётся, — я держу в руке незажженную сигарету. Приём старый, с бородой. Ну, что я могу поделать, не выбить из меня старых, дворовых привычек. Инстинкт, можно сказать.
Черноволосый, всё также, виновато улыбаясь, пялиться на сигарету в моих пальцах, и пытается понять, что я от него хочу. А, хочу только одного, чтобы он смотрел на мою левую руку, ту, в которой сигарета. Он и смотрит. Не подозревает, что его ждёт. Рука с сигаретой, отходит влево, и взгляд черноволосого движется за ней. Бац! Правая рука, коротким хуком, врезается в живот черноволосого, прямо поддых. Черноволосый согнулся топориком, и попробовал отскочить назад, тем самым он, видимо хотел разорвать дистанцию, чтобы перевести дух. Но, не тут-то было, я ж тоже не пальцем деланный, бью длинный, левой, попал, куда-то в район плеча. Не понять — черноволосый попытался блокировать мой удар, но у него это плохо получилось, он потерял равновесие и упал. Сзади черноволосого, загомонили его соплеменники, они даже сделали попытку подойти поближе, но им дорогу загородили, предупреждённые мною бойцы. Я обошёл, пытавшегося подняться черноволосого сзади, и, просунув свои руки у него подмышками, схватил ладонями за его затылок. Всё, амба! Клиент уже никуда не денется, а что вы хотели — классический «двойной нельсон», приём от которого нет надёжной защиты. Есть, конечно, же несколько контрприёмов, но уверен, что черноволосый их не знает.
— Кот, клиент твой! Давай быстрее, а то у меня дел по горло, некогда, с этим гавриком обниматься!
— Спешка нужна, только при ловле блох… и то не всегда! Всё процесс пошёл. Держи его, он сейчас начнёт брыкаться!
Я посильнее сжал ладони, и даже попробовал своими ногами заблокировать ноги противника, но получилось так себе. Секунду, ничего не происходило, а потом, вдруг, без всякого перехода, чернобородый начал дёргаться, как угорь на сковородке. Я, изо всех сил пы