. В воздухе повисло тягостное молчание, все разговоры стихли, даже раненные перестали стонать. Все, кто находился в пещере, с тревогой смотрели на рисунок портала, начертанный на полу пещеры — понимали, что их жизнь сейчас зависит от того, смогут ли разведчики справиться с возложенной на них задачей. Смогут ли разведчики найти нужное место? А вдруг, там их ждёт противник. А, может, телепорт, вообще не сработал, и разведчиков развеяло в мелкую, молекулярную пыль. Вопросов и предположений много, а ответа нет. Сейчас можно сделать только одно — ждать.
Я приблизился к своему телу, оно лежало на полу среди линий портала.
— Соскучился? — насмешливо, спросил Кот.
— Не особо, — соврал я. — Просто, решил посмотреть, как тут у тебя дела идут?
— Дела идут нормально. Я даже сказал бы: очень и очень хорошо.
— Это хорошо, что хорошо, — я начал злиться. Что-то, мне не нравиться, что Даймон так оптимистично настрое, да и отвечает он как-то односложно. Каждое слово, чуть ли не клещами приходиться вытягивать. — А, можно поподробнее рассказать, как тут всё прошло? Ты, ведь, сейчас, всё равно бездельничаешь — вон лежишь, к верху брюхом и ничего не делаешь.
— Это ты ничего не делаешь, — прошипел Кот. — А, я сейчас пытаюсь отследить, что в данный момент, происходит по ту сторону портала.
— А, понятно, я ж не знал. Смотрю, лежишь себе на полу, и ничего не делаешь.
— Ты не переживай, — попытался успокоить меня Кот. — Всё нормально. Энергетику, твоего тела я откалибровал, так что, когда ты его заберёшь обратно, то никаких проблем в эксплуатации не будет.
— Ты так говоришь, как будто, тело — это какой-то механизм, — возмутился я словам Даймона. — Откалибровал! Эксплуатация! Вообще-то, это моё тело, а не железяка какая-нибудь. Понял!
— Да, понял, я понял — поспешно ответил Кот. — Честно, не до тебя сейчас! Подожди немного, ладно!
— Хорошо, подожду, — терпеливо согласился я. — Ты, только, вот, что скажи — есть у Жука шансы или нет?
— Серый! Ну, я же попросил — потерпи, не до тебя сейчас! — от досады, Кот даже зашипел.
— А, ты коротко ответь — да или нет. Мне большего и не надо.
— Р-ррр, — зарычал Даймон. — Мешаешь ты мне, понял!
— Понял. Так, да или нет?
— Ну, ты зануда! — раздражённо произнёс Кот. — Ладно, уговорил. Проще тебе всё рассказать, чем слушать твоё нытьё. Чирканы, оказались весьма интересные элементы, их память заслуживает уважения. Я снял картинку с головы Грифа, это просто фантастика — всё настолько чётко и подробно, что настроить телепорт не составило никого труда. Из памяти грифа извлекли несколько подходящих мест, в одно из них и отправили Жука. Вот, в принципе и всё. Жук найдёт это место, поставит метки для «якоря» и по ним настоим стабильный мост для телепорта. Всё, получил ответы на все вопросы? Теперь, иди и не мешай работать.
— А мне, что делать? — уныло произнёс я. — Я, ж бестелесный дух, соответственно, ничего делать не могу. Могу только ходить везде и смотреть.
— Ты можешь воздействовать на животных. Если хочешь помочь, можешь снаружи Улья дежурить и в случае появления терронов, будешь пугать их скакунов, чханов. Даже на людей ты можешь воздействовать, если очень сильно этого захочешь. За правым ухом, у человека есть специальная точка, воздействуя на которую можно сильно его напугать. Ты, даже сможешь управлять чужим телом, если кто-нибудь, вдруг упадёт в обморок.
— Лихо! Пугалом, решил меня сделать?
— Не хочешь, можешь, вообще ничего не делать! Главное — мне не мешай работать!
Поняв, что больше ничего не добьюсь от Даймона, я направился на выход из Улья. Ну, что, если больше от меня никакой пользы нет, значит, будем работать пугалом и наводить страх на терронских лошадок. Снаружи оставалось всё по-прежнему — пулемётчики прятались за брустверами из камней и тревожно вглядывались вдаль, в ожидании врага. А терроны, что-то не спешили, то ли были ещё далеко, то ли хотели лучше подготовиться к штурму. Эх, как было бы хорошо, если бы успели перекинуть телепортом всех людей и все грузы, а терроны так бы и не появились! Да, мечты, мечты — где ваша сладость? Вот, только, что-то не вериться, что терроны дадут людям уйти безнаказанно.
Чтобы принести хоть какую-то пользу, я решил разведать прилегающие к Улью окрестности. Как только я вышел за пределы стены, которая разделяла внутренний двор Улья и поле, засеянное скальными обломками, то я тут же увидел терронов. Они были здесь, совсем близко, буквально в нескольких метрах от стены. Они прятались среди камней и обломков скал. Их было много, очень много. Всё поле, на расстоянии сотни метров от стены было усеяно телами терронов. Но, почему их не видели пулемётчики? Ведь они были у них как на ладони! Да, что пулемётчики, я, когда был внутри замковой стены, тоже ни кого не видел среди скальных обломков. А, что это означает? Это означает, что терроны прикрываются магией. Хреново! Так они подойдут совсем близко, а потом один быстрый, стремительный рывок и даже три пулемёта не смогут справиться с волной наступающих воинов-терронов. Надо что-то срочно делать! Но, что? Что может сделать бестелесное существо, коим я сейчас являюсь? Но, не сидеть же, сложа руки, наблюдая за тем, как терроны подбираются к защитникам Улья. Не теряя времени даром, я вернулся обратно к пулемётчикам и решил, во что бы то ни стало предупредить их о надвигающейся опасности.
Целью своего воздействия, я выбрал молодого паренька, который лежал на ровной скальной площадке. Площадка располагалась на высоте восьми метров над землёй, и была прикрыта невысоким скальным парапетом. С одной стороны, позиция была лучше и не пожелать — закрыта со всех сторон от пуль, и сектор стрельбы прекрасный — в парапете были прорезаны узкие щели-бойницы. Но, с другой стороны, тот, кто находился на этой позиции, был смертником — спускаться, в случает отхода придётся по верёвочной лестнице, то есть на виду у наступающих, и под плотным обстрелом. Ну, а спрыгнуть с балкончика, тоже не вариант, всё-таки восемь метров, а внизу не мягкая земля, а твёрдая скальная парода — можно легко переломать ноги. Обе. Всё это парень понимал, поэтому и боялся. Страх пулемётчика, можно было прочитать в его глазах. Они были широко раскрыты и смотрели на мир с пугающей безысходностью. Для себя, молодой человек давно решил, что как только терроны появятся на горизонте, он одной длинной очередью выпустит весь имеющейся боезапас, а потом, быстро спустится по лестнице, и убежит в пещеру с телепортом. Пулемётчик не был героем, честно говоря, он, скорее всего, был трусом, но винить в этом девятнадцатилетнего парня, который всего неделю назад, жил спокойной, размеренной жизнью, а потом успел попасть на каторгу, и только за последние двадцать четыре часа, не раз ходил по самому краю, нельзя. Слишком много испытаний выпало на его молодую голову. Даже на этой позиции, он оказался случайно. Вместо, того чтобы сменившись с поста, отправиться отдыхать в глубь Улья, его, вопреки приказу, оставили здесь. Видите ли, Кузьмин посчитал, что лишний пулемёт не помешает. Но, ничего стоит появиться терронам, как он нажмёт на спусковой крючок, и немецкий MG-42, выпустит ленту, ёмкостью в двести пятьдесят патронов, в течение десяти секунд. Правда, это приведёт к перегреву ствола, но зато пулемёт можно будет смело бросить и не таскать его с собой, так как ни сменных стволов, ни патронов калибра семь девяносто два в хозяйстве не было.
Сколько я не всматривался в лицо молодого парня, а так и не смог вспомнить, как его зовут, да и как он себя вёл во время штурма Улья, тоже не припоминаю, наверное, он держался как можно дальше от передовой. Как, там говорил Кот: за правым ухом, есть активная точка? Ну, правое, значит правое. Сместив зрение в магический диапазон, я с лёгкостью увидел, ярко-оранжевую, пульсирующую искорку, которая пряталась чуть ниже правого уха. Искорка, пульсировала и дрожала. Несколько мгновений понаблюдав за пулемётчиком, я уловил момент, когда он, в очередной раз, нервно прильнул к прицельной рамке пулемёта, а его палец лёг на спусковой крючок. Именно в этот краткий миг, когда палец парня коснулся спускового крючка пулемёта, я, что есть сил, надавил на оранжевую искру, за правым ухом пулемётчика. Палец судорожно сжался, и пулемёт выпустил длинную очередь в сторону поля скальных обломков. То ли я слишком сильно надавил на искру, то ли парень был уже на грани нервного приступа, но пулемётчик упал без сознания. Такую возможность упустить я не мог: погрузившись в тело пулемётчика, я захватил управление основными двигательными рефлексами. Моих сил и сноровки, хватило только на то, чтобы сжимать указательный палец правой руки. Пулемёт стрелял, пули летели куда попало, хорошо, что хоть не по своим.
Снизу, от позиций остальных пулемётчиков, мне кричали, бойцы не могли понять, в кого я стреляю. Они видели, что пулемётные пули летят в сторону скальных обломков, но там никого не было. С огромным трудом, я смог взять управление над правой рукой целиком, от кончиков пальцев до плеча. Вначале, я подтащил тело, поближе к пулемёту, а потом, приподнявшись, упёр пулемётный приклад в плечо. Теперь, я мог, удерживать пулемёт, и хоть примерно, управлять стрельбой. Целью, я выбрал, широкий проход в скальных обломках, там метрах в ста от стены, перекрывала невысокая, сантиметров в пятьдесят баррикада из камней. Баррикаду соорудили, исключительно для того чтобы укрыть ёмкости с горючим маслом и минами. Немного в стороне, там, где расчищенная поверхность встречалась с первыми скальными обломками, лежало несколько плоских камней, из хрупкого песчаника. Под этими камнями дожидались своего часа, ручные гранаты. В осколочных гранатах Ф-1, отсутствовала предохранительная чека, а вес камня удерживал спусковую скобу. Стоило кому-то пошевелить камень, как граната взрывалась, поражая окружающих осколками. Таких камней было штук шесть или семь, все я разглядеть не мог — мешала баррикада из камней. Но, вот крайний правый, был как на ладони. Большой, плоский камень белого цвета, похожий по форме на блюдо. Метрах в трёх, от этого камня располагался большой глиняный кувшин горючим маслом. Именно по этому белому камню я и открыл огонь. Первая, короткая очередь легла в стороне — неудобно стрелять из пулемёта, контролируя только одну руку. Вторая очередь прошла совсем рядом, с круглым камнем. Ну, а третья порция из потока пуль, попала точно в камень, раскрошив мягкий известняк. Через несколько