руг свирепствовала война, все заводы на Гарме продолжали работать.
И это представляло часть проблемы. Гарм был одним их крупнейших центров производства орзокия со времен Русса. Пока эти фабрики работают, запасы оружия, боеприпасов и амуниции не иссякнут. Это подбрасывало дров в костер войны, которая может перекинуться и на другие миры. Здесь не было и дефицита живой силы, судя по тому, что они видели в первом бою. Тут Рагнар снова задумался о Копье.
По слухам, выжившие еретики на поверку оказались обычным сбродом, набранным из безработных, оказавшихся на улице из-за закрытия нескольких предприятий. На массовые выступления их вдохновил тот самый отец Сергий, который скрылся вместе со своими прислужниками и священной реликвией. Все, что Рагнару удалось узнать, так это то, что Сергий когда-то был экклезиархом и занимал высокий пост в церковной иерархии. Он был также уважаемым ученым. Получалось, что любой мог оказаться еретиком. Никогда нельзя быть полностью уверенным в чем-либо.
Посмотрев в бинокль, Рагнар увидел на стене одного из зданий, пронизывающих облака, зловещий знак Хаоса. Один его вид наполнил душу Волка яростью.
Наведя фокусировку, он увидел детали идущего возле здания сражения. Из узких окон вылетали снаряды, крошечные фигурки пробирались к стенам по изрытой взрывами площади. Тяжелые орудия вели огонь по «Хищникам», тяжелым танкам, огрызающимся в ответ огневыми залпами. Трудно было сказать, кто осадил здание — верноподданные войска или бунтовщики. Их знамена, на которых был изображен белый медведь на синем фоне, ни о чем еще не говорили. Согласно сводкам, которые Рагнар получил перед высадкой, это были части, верные Империуму, но ситуация здесь менялась быстро.
Другая сложность заключалась в том, что каждая фабрика по сути была отдельным государством, управляемым определенным торговым домом. Торговые дома теоретически подчинялись имперскому губернатору, а практически они лишь платили десятину и снабжали планетарную армию новобранцами. У каждой корпорации была своя частная армия, свое оружие и свой собственный запас зависти и ненависти по отношению к домам-конкурентам. Казалось, что убийство губернатора и крушение порядка на планете послужило им всем поводом развязать гражданскую войну такого масштаба, который с трудом поддавался осмыслению. Каждый день расстановка сил менялась.
На практике такое положение дел выливалось в противостояние всех против каждого, а интересы Империума учитывались в последнюю очередь, если учитывались вообще. Предательство свершалось по десять раз на дню, анархия стала законом. Пока что бои ограничивались западными территориями, но, хотя в центре все еще сохранялись большие стабильные районы, резня распространялась, словно пожар по степи. Если такие темпы сохранятся, война охватит весь мир.
— Похоже, у них там хороший бой, — сказал Свен. — Жаль, что Великий Волк не дает нам к ним присоединиться.
— Я обязательно упомяну об этом, когда увижу его в следующий раз, — ответил Рагнар. — Уверен, что он даст тебе увольнение, чтобы ты мог пойти туда и расправиться с гармитами.
— Держу пари, что нет, — сказал Свен. — Нам придется оставаться здесь и нянчить гвардейцев.
Еще раз оглянувшись, он увидел огромные шатры из ткани с металлизированным покрытием, которые раскладывались автоматически. В них располагались столовые, административные центры, полевые святилища Бога-Машины. Рагнар разглядел инквизиторов, космолетчиков и воинов всех степеней и рангов.
Это было похоже на то, как будто все составляющие имперской боевой машины были передислоцированы на Гарм. Ходили слухи, что к ним вскоре присоединятся даже Титаны. Рагнар надеялся на это. Он давно хотел посмотреть на этих мощных биороботов поближе.
Над головой пролетели «Громовые Ястребы», стреляя по отдаленным позициям. Удары с воздуха являлись скорее демонстрацией силы, нежели целенаправленной атакой. Вся эта военная мощь напоминала огромного тигра, еще не изготовившегося к прыжку, но уже выпустившего когти.
— Думаю, я достаточно насмотрелся на снег, — сказал Свен. — Пойду-ка я лучше в Святилище и проверю, заговорит ли со мной Русс. И я считаю, что скорей всего так и будет. Он скажет: «Свен, да ты, черт возьми, герой. Иди и покажи этому миру, чего стоят Космические Волки».
Рагнар уже начинал жалеть, что он рассказал своему другу о пережитом в Святилище. Теперь ему предстоит выслушивать многочисленные подтрунивания по этому поводу.
— Он скажет: «Свен, если бы у тебя были мозги, ты был бы опасен».
— Черт возьми, Рагнар, я и так опасен. И ты тоже. Как и все в этой крепости. Я просто хочу знать, когда у нас появится шанс доказать это врагу.
Рагнар зашел в помещение с медицинскими саркофагами, размышляя, зачем Хакон послал за ним. Старый сержант лежал неподвижно. К его телу тянулись многочисленные трубочки, в которых струилась зеленоватая жидкость. С него сняли доспехи, отчего Хакон выглядел до странности беззащитно. Его кожа стала бледной, как у мертвеца. Половину черепа закрывала стальная пластина. На неприкрытой половине лица шрамы выступали еще резче. Только в огромных глазах теплилась жизнь. Они смотрели ясно и сурово.
Волчий Жрец кивнул Рагнару и вернулся к своим делам. Через несколько секунд он уже шептал медицинские заклинания над другими пациентами.
— Как вы? — спросил Рагнар. Хакон изобразил подобие улыбки.
— Бывало и лучше, — ответил он.
— И снова будет.
Вокруг глаз сержанта собрались скептические морщинки.
— Я так не думаю, Рагнар. Я слышал, что говорили жрецы. На моем теле слишком много повреждений, чтобы исцелить их. Повреждены мозг и позвоночник. Я никогда больше не смогу сражаться. А если уж на то пошло, то и ходить.
В его словах не было жалости к себе, только трезвое осознание свершившегося факта. Рагнар не знал, что на это ответить. Рядом с этим ветераном он вдруг почувствовал себя очень юным и неопытным.
— Я слышал, ты получил повышение, — сказал Хакон. — Я просил позвать тебя именно поэтому.
— Я бы пришел в любом случае.
— Не имеет значения. Я думаю, ты справишься, Рагнар, если научишься контролировать свой гнев. Хорошо, когда простой воин является берсерком, но это не так уж хорошо для командира. Лидер всегда должен трезво оценивать ситуацию. Самому бросаться в бой и рисковать своей жизнью — это одно, но совсем другое — ставить на карту жизнь твоей стаи.
— Я знаю, сержант. И тоже сомневаюсь, что я готов к этому…
— Никто не готов, сколько бы лет ему ни было. Не надо так себя настраивать. Я вижу в тебе потенциал, Рагнар. Когда-нибудь ты станешь великим лидером. Ты много думаешь, может быть даже слишком много, а Ордену нужны люди, которые умеют не только драться, но еще и работать головой.
Рагнар не знал, что сказать, и поэтому промолчал.
— В скором времени я бы порекомендовал тебя в Серые Охотники. Ты и твои товарищи по стае — Свен и Стрибьорн — почти готовы. Видимо, Берек Грохочущий Кулак уже понял это.
— Что вы имеете в виду?
Голос сержанта был тих, и Рагнар уловил в нем скрытую печаль. Хакон говорил как человек, который знает, что скоро умрет.
— У меня были некоторые сомнения, но не думаю, что они есть у Лорда Берека. Полагаю, ты готов стать Серым Охотником, но у меня остаются сомнения. И дело в твоем гневе — он может оказаться непростительной слабостью. Видимо, Берек считает иначе, но, с другой стороны, ему всегда не хватало разумной осторожности.
Рагнар открыл рот, чтобы что-нибудь сказать в защиту Волчьего Лорда, но Хакон не дал ему возразить:
— Не пойми меня превратно. Волчий Лорд жаждет величия, но он обладает другими добродетелями, которые компенсируют это. Он — великий полководец, что бы там ни говорили, и ты можешь многому у него научиться, если будешь внимателен. Ты узнаешь от него много нового, если ты так умен, как я думаю.
— Почему вы говорите мне все это?
— Потому что я старый человек, Рагнар, и мне недолго осталось пребывать в этом мире. Я вижу что-то в тебе, Рагнар, и Ранек тоже. Я не уверен, что это что-то хорошее, но, так или иначе, я верю, что ты сильно повлияешь на Орден, — если выживешь. И я надеюсь, что от тебя будет больше пользы, чем вреда.
— Я всегда буду делать все, что в моих силах.
— Да, и это может привести тебя к гибели, сынок. Ты много думаешь, и у тебя довольно своеобразные взгляды на жизнь. Пока в наших волосах не появится несколько седых прядей, мы не станем рассудительнее. Многие Волки не доживают и до этого.
Рагнар задумался, не оказывают ли целительные препараты какого-нибудь воздействия на мозг Хакона. Иногда способность Космических Десантников перерабатывать яды давала странный эффект.
— Это все, что вы хотели сказать мне?
— Нет. Несмотря на все, что я сейчас наговорил, я хотел также сказать, что я горжусь вами. Вы были лучшими новобранцами, которых я когда-либо тренировал в Руссвике. А возможно, и лучшими среди всех, кого я когда-либо видел. Смотрите не опускайте планку.
При этих словах старика Рагнар исполнился гордости. Хакон никогда не отличался красноречием и никогда не тратил слов на похвалы. Видимо, он скрывал свои настоящие чувства.
В этот момент вошли два Железных Жреца. Рагнар понял, что они собираются забрать Хакона. Ему подали знак уйти. Хакон улыбнулся ему:
— Вот и все. А теперь ступай, и пусть Русс позаботится о тебе.
Рагнар кивнул и начертал в воздухе знамение волка. Он увидел, как рука Хакона дернулась, пытаясь сделать то же самое, но тело не слушалось его. Еще секунду Рагнар смотрел на него, потом повернулся и вышел. Когда он покинул госпиталь, то был уверен в том, что никогда больше ему не увидеть старину Хакона. От этого ему стало очень печально.
16
— Ну, черт возьми, и чья это была замечательная идея? — проворчал Свен, когда они тихо соскользнули в ночь с края воронки.
— Твоя, — ответил Рагнар.
«Громовой Ястреб» высадил их за несколько километров до цели, чтобы дать преимущество внезапности. Темно было, хоть глаз выколи. Облака подсвечивались красными огнями далеких фабрик, но здесь, на обширном пространстве между ангарами, царила непроглядная темень. Рагнар принюхался, пытаясь учуять врагов. Все чисто. Прислушался, но услышал лишь топот здоровенных крыс, кишмя кишевших в этом районе.