Кто-то рядом вскрикнул и заплакал. Какая-то девчонка…
– Кто это? – прохрипел он. – Где свет?
– Се… Сейчас… – со всхлипываниями прошелестел тонкий голосок.
Послышался стук кремня, и рядом с Бартом вспыхнули несколько искр. Загорелась лампа, и в ее неверном желтом свете он увидел перед собой ту самую дурнушку с постоялого двора, с косичками, похожими на крысиные хвостики.
– Ты?! – Барт опустил палку и шумно вздохнул. – Ну, ты меня и напугала…
– Простите, господин, – всхлипнула девчонка. – Я не хотела… Я сама так испугалась…
– Ну ладно, ладно, не реви, – смущенно пробурчал Барт, стараясь не смотреть на нее. – Что ты здесь делаешь? Одна, на ночь глядя?
– Грибы собираю.
– Издеваешься, что ли? Какие тут грибы в потемках?
Она повела лампой, освещая опрокинутую корзину, из которой высыпалась приличная горка каких-то мелких грибков на тонких ножках – кажется, опят. И тихонько, будто оправдываясь, ответила, снова хлюпнув носом:
– Я уже назад возвращалась…
– Понятно… Сильно я тебя? Ну, палкой…
Она неопределенно пожала плечами. Барт явственно почувствовал, как сгорает от стыда – даже кончики ушей пощипывать начало.
– Прости, пожалуйста… Слушай, а дорогу домой найдешь?
– Конечно. Вот же она, тропинка.
– Да, точно. Это хорошо. А то я, признаться, заблудился слегка. Пойдем, я там мерина вашего привязал где-то на опушке.
Он молча помог девчонке собрать рассыпавшиеся грибы. Подобрал и свое лукошко. Его жалкая добыча была внутри, но это его не особенно-то обрадовало.
– Вы тоже ходили за грибами, господин?
– Ну… Не то чтобы… Мухоморы мне нужны. Только вот не найдешь их у вас тут. Повывелись, наверное, уже.
– А много нужно?
– Ну… – Барт пожал плечами. Он и сам забыл уточнить у Серого, сколько тому нужно – полное лукошко или пару шляпок. – Да ладно, какая разница. Сейчас уже все равно ничего не отыщешь.
– Почему? Их же полно везде, – возразила девчонка, дернув худым плечиком. – Хотите, прямо сейчас наберу?
– Ну, давай попробуем… – Барт протянул ей лукошко.
Девчонка даже не отходила далеко от тропы. Побродила немного вокруг, подсвечивая землю лампой, и вскоре вернулась чуть ли не с полной корзиной.
– Вот это да… – ошарашенно протянул Барт. – Ну, это… Спасибо. Очень выручила. Пойдем?
Девчонка смущенно кивнула. Они двинулись вперед по тропе.
Барт чувствовал себя полным идиотом. Чуть не заблудился, мухоморов сам не набрал… Да и с девчонкой глупо получилось. Болван! Распустил нюни, как распоследний несмышленый недоросль! Заколдованный лес. Круг фей. Чарующее пение…
– Слушай… Тебя, кажется, Бланка зовут?
– Да.
– Бланка, а это… Это ты… ну, пела сейчас? Про девушку и купца?
– Угу, – еле слышно ответила она.
Некоторое время они шли молча, потом Барт, откашлявшись, продолжил:
– А знаешь, ты очень… Очень красиво поешь. Голос у тебя, как у феи. Правда. Я аж заслушался.
Дурнушка низко склонила голову, но ничего не сказала. Барт тоже смущенно молчал.
Они довольно быстро вышли к опушке. В свете выглянувшей луны Барт почти сразу разглядел мирно стоящего неподалеку мерина. Как раз вовремя: пламя в лампе неровно колыхалось, похоже, заканчивалось масло. Не успели они усесться верхом, как огонь и вовсе погас, так что весь путь до постоялого двора они проделали при лунном свете. Мерин шагал неторопливо, размеренно, умиротворяюще пофыркивая. Девчонка сидела позади Барта, держась за его талию. Почти невесомое прикосновение худеньких ручонок почему-то не на шутку волновало юношу. Выглядел он наверняка очень глупо, так что в очередной раз порадовался, что в темноте этого все равно никто не увидит.
– Слушай, Бланка, а не боязно тебе? – спросил Барт, когда они уже въехали на задний двор. – Ну, бродить вот так по лесу одной? Да еще по вечерам…
– Я люблю там ходить. Там тихо, и нет никого…
Встречать их у конюшни, конечно, никто не собирался. Барт сам направил мерина к коновязи.
– А вдруг волки?
– Нет, что вы, господин. Откуда?
– Ну, или… Не знаю, мало ли кто по лесам шастает… Бандиты какие-нибудь. Обидят еще. Не страшно?
Он спешился сам, помог спуститься девчонке.
– Здесь страшнее, – тихо ответила она, оглядываясь на все еще светящиеся оконца таверны, затянутые мутными потрескавшимися стеклами.
– А… Ну да… – Барт хотел было как-то приободрить девчонку, но слов не нашлось.
Он постоял, неловко переминаясь с ноги на ногу. Заслышав шаги на крыльце таверны, поспешно подхватил свое лукошко с мухоморами.
– Ну, ладно, мне пора. Спасибо тебе!
Не дожидаясь ответа, рванул к дверям сарая, напоследок еще расслышав сварливый голос трактирщика:
– Бланка, это ты? Ты где шастаешь, маленькая стерва? А ну, быстро сюда!
4
Едва зайдя в сарай, Барт увидел над помостом с сеном светящийся шар и тонкие струйки поднимающегося кверху сизого дыма. Он торопливо взобрался по лестнице и обнаружил наверху целую походную лабораторию. Маг одновременно что-то кипятил в маленькой железной посудинке с узким горлышком, помешивал дурно пахнущую кашицу на плоской тарелке и время от времени взбалтывал в узкой склянке бурую пузырящуюся жидкость.
– Ого-го! Ну и развели вы тут, господин… – восхищенно прошептал Барт, отмахиваясь от струйки едкого дыма.
– Принес? – не поднимая головы, осведомился маг.
Барт молча выставил перед собой лукошко.
Серый, взглянув на добычу юноши, кивнул. Выбрав из вороха помятых мухоморов парочку с красными шляпками, быстро порезал их на ломтики и бросил в ту посудину, где у него кипятился отвар.
– Почему так долго? Я уж думал, ты заблудился.
– Скажете тоже, – фыркнул Барт, во все глаза наблюдая за приготовлением зелья.
Насколько он понял по валяющимся рядом пустым флаконам, те растворы, что Серый выудил из своей сумки, он смешал и теперь прогоняет через что-то вроде перегонного куба. Местная сивуха служит одним из ингредиентов зелья. Точнее, основой. Параллельно готовится отвар из мухоморов и еще чего-то.
– Долго вам еще?
– Если бы ты не таскался так долго за грибами – давно бы уже закончил, – огрызнулся маг. – Я надеюсь, болиголов еще не выварился окончательно, иначе вся работа насмарку.
Барт почесал в затылке:
– А если вы того… траванетесь этими вашими мухоморами? Чего мне потом делать-то?
– Ты, я смотрю, жуткий оптимист, Бартоломью. Не бойся. Отвар я готовлю на всякий случай. Может, и не понадобится.
– А зачем он?
– Стимулятор.
– Чего?
Маг вздохнул:
– Слыхал когда-нибудь об Одичалых с островов Скельда?
– Ммм… Это которые с голыми задницами по снегу бегают, с топорами каменными?
– Это которые, нажравшись отвара из мухоморов, одним ударом такого вот топора конного рыцаря валят. Вместе с лошадью.
– Впечатляет. И вы так же хотите?
Маг хрипло рассмеялся:
– Ну да, если вдруг мне попадется конный рыцарь – хочу быть наготове. Ну, и вообще – если понадобятся решительные действия.
– А второе зелье?
– Попробую подстегнуть процессы регенерации. Рана, может, и не затянется, но хоть потерю крови компенсирую.
– А… Ну да, – протянул Барт, сделав вид, что все понял. Он все больше убеждался, что Серый – далеко не простой тип. Говорит вон как по-ученому…
Дальше он наблюдал молча, растянувшись на сене и подложив под голову свернутую попону. Все тело гудело от усталости, но сон не шел. К постоянным воспоминаниям о Валемире прибавились еще и думы о дурнушке из таверны.
– Я бы посоветовал тебе спать, Бартоломью, – взглянув на него мимоходом, сказал Серый. – Разлеживаться не будем – выдвинемся прямо на рассвете. Только надо будет запастись свежей провизией.
– Ага. Если только эти проглоты все не сожрали.
– Ты о ком?
– Да про охранников обозных. Они, похоже, все еще гуляют.
– Ну, к утру должны угомониться. В любом случае – старайся не привлекать лишнего внимания.
– Да уж, знакомиться поближе с этими головорезами не очень-то хочется. Не охранники, а бандиты настоящие.
Серый хмыкнул:
– Так это и есть бандиты.
– Чего?
– Бартоломью, ты как вчера родился! Ты чем занимался там у себя в Валемире?
– Помогал дяде вести дела в лавке.
– Чем торговал?
– Да всякими овощами-фруктами в основном.
– А, лавочник, стало быть?
Барт почему-то обиделся:
– Не лавочник я!
– Хм, ну как хочешь. Я лично не знаю, как твое занятие назвать по-другому.
Маг принялся осторожно сцеживать отвар из тигля во флакон через небольшую складную воронку.
– Так что? – напомнил Барт. – Про бандитов?
– Ты что, не видел знак ворона на повозке?
– Видел, и что?
– Освальд Таннер по прозвищу Ворон – главарь одной самых крупных шаек в окрестностях. Промышляет по всему Валемирскому тракту. Но грабить обозы – это не его уровень. Он просто взимает ренту за проезд, а за отдельную плату дает нескольких своих молодцов в сопровождение. Это обеспечивает торговцам защиту от залетных бандитов – с людьми Ворона никто не связывается. Все довольны – и торговцы, и местные патрули, с которыми Ворон делится частью барышей, и сам Ворон. Он ведь вроде как и не бандит вовсе, а вполне уважаемый человек, у него большой особняк в Дрезенборге…
– Да, дела… А если кто-нибудь из купцов не захочет платить или брать для охраны этих его бандитов? Я бы вот не взял. Пьют-то и жрут они явно не за свой счет.
– Ну, тогда те же самые ребята, что сегодня предлагали свои услуги по охране, завтра перегородят тебе дорогу и предложат вывернуть карманы. Выбор на самом деле невелик. К тому же люди Ворона – действительно лучшая защита, которую здесь можно получить.
– А что, есть от кого защищать?
– Слушай, ты же сказал, что работал в лавке? Вы что там, в Валемире, не сталкивались с бандитами?
– Индюк… то есть дядя Донателло по суше товары почти не доставляет. У него небольшое каботажное судно, возит грузы из Тиелата, из Маренборга. Там бояться некого. Однажды, правда, сунулся какой-то залетный таец, но дяде тогда удалось, сбросив часть груза, добраться до зоны видимости маренборгского форта, и там патруль навстречу вышел. Так дядя потом всему кварталу уши прожужжал этой героической историей.