За этими размышлениями она не заметила, как добралась до стены. Ее уже ждали, с шутками бойцы споро разгрузили телегу. Спросили, когда ждать следующего подвоза боеприпасов, и тут же закинули испорченное в боях снаряжение. Теперь – в обратный путь. Дина взглянула на южную стену – жалко, что нельзя увидеть Андрея, даже охотники знали о ее романе с ним. Передавали ему привет. На сердце стало тепло: его уважают, ее мужчину ценят! Жаль, что даже с помощью магов гнома и человек имеют слишком малые шансы завести ребенка, как один к десяти, а как хочется…
Со стороны стены, от которой только что отъехала гнома, зачастили выстрелы и взрывы, Дина, оглянувшись, увидела, как стена окуталась дымом от выстрелов ожесточенно стреляющих защитников. Прикрикнула на лошадь, медленно двигавшуюся: такими темпами охотникам надолго не хватит боеприпасов, нужно поторопиться. Телега завернула за очередной дом, и защитники скрылись из виду.
Дина не видела, как через стену, огрызающуюся огнем, прорвались твари, она не видела, как последние из живых защитники подожгли галерею, в которую проникли измененные. Она не могла видеть, как один грол смог прорваться на территорию города, на улице которого он увидел телегу и возницу – гному Дину. Дина успела рассмотреть пикирующего на нее ящера, выхватила обрез и метким выстрелом уничтожила тварь, но не смогла сбить дротик, который успел метнуть в нее грол…
Полчаса пролетели незаметно. Напор измененных спал во многом благодаря нашей помощи. Я смог установить новый личный рекорд – завалил четырех баньшей за одну атаку. И именно в этот момент услышал крики, отвлекшие меня от тварей. Оглянувшись, увидел охотников, смотревших на противоположную стену. А там…
Однако! Мы с виконтом это и предполагали. Три пролета стены были захвачены тварями, два крайних горели ярким, но чадящим пламенем, а по среднему в город спускались атакующие. Надо отдать должное противнику, он прекрасно разыграл партию, отвлекающий штурм прошел, как по нотам. Давившие со всех сторон измененные не давали отвлечься защитникам. Теперь дело за теми, кто остался в городе. Смогут остановить нападающих – выживем, а нет, тогда умрем. Посмотрел на стену через прицел: вблизи врывающиеся в город твари выглядели еще страшнее. Надо что-то предпринять. Но что?!
– Острогин! Где Острогин?!
Повернулся в сторону выкрикивающего мою фамилию молодого парня. А паренька я видел в штабе, он вроде адъютанта при Арне, что за вести он принес? Помахал ему рукой, чтобы меня заметили. Заметил, подошел. Поздоровался и быстро начал говорить:
– Виконт ранен, но продолжает командовать. Передал вам, что с этого момента вы – группа, самостоятельно принимающая решения. Действуйте.
– Приказ принят. Кратко расскажите о последних сводках.
– А вы сами не видите?! Твари в городе!
Притянув к себе начинающего истерить парня, прошипел ему в ухо:
– Не ори, люди смотрят. – Дождался, пока он успокоится, и продолжил: – Про стену сам вижу, меня интересуют остальные направления.
Молодой охотник неприязненно взглянул на меня, но пререкаться не посмел.
– Твари жмут со всех сторон, не дают перебросить резерв со стен в город.
– Ясно. Много баньшей видят на других стенах?
– Да нет… Никто не обращал на это внимание, – до парня стало доходить. – По показаниям наблюдателей, меньше обычного.
«Меньше обычного!» Вот оно. Получается, штурм на нашем направлении – отвлекающий. Он должен сковать наши резервы, а с остальных сторон твари просто удерживают защитников в стенах крепости.
Я оглянулся на своих снайперов:
– Парни, долго размусоливать не буду, ситуация не та. Яр, берешь вторую половину отряда и двигаешься по левой стороне галереи. Твоя задача – разделить ребят на две группы для ведения огня по обе стороны, основное – отстреливать баньшей и богомолов. Чем меньше будет этих тварей, тем больше будет неразберихи в их рядах, соответственно – часть защитников можно будет отвлечь на прорыв. Приказ ясен?
– Ясен, я понял тебя, Андрей. Сам пойдешь по правой стороне?
Молодец охотник!
– Да, мы с Мирославом пойдем по правой. – Ощутив внезапный порыв благодарности от того, что он меня хорошо понимал, я обнял охотника. – С богом, и до встречи!
Что-то меня на телячьи нежности потянуло. Пойду поубиваю тварей, может, пройдет?
Я вспомнил про виконтовского адьютанта.
– Доложи Арну про все. Спасибо, – поблагодарил я его, незачем приобретать новых недругов. – Яр, действуй! Мирослав! Ко мне!
Галерея наполнилась движением.
– Мирослав, в случае чего принимаешь руководство на себя! – И, не слушая ответа, я скомандовал: – Первое отделение, за мной!
Рядом плюхнулся Северный.
– Как мы-мы… им дали! Ни-ни… одной гривастой твари в-в… пределах видимости не-не… видно!
– Не видно, – согласился я с заикающимся.
Вот уже несколько часов пробиваемся вдоль стены к зоне прорыва. У баньшей сегодня траур. Мы с бойцами положили не меньше двух десятков тварей. Да и, видать, посыльный передал мои слова виконту, потому что огонь защитников просто разрывал этих вихрастых тварей, как только они появлялись в прицелах. Конечно, и охотники погибали, но свою задачу они выполнили – напор ослаб, теперь наши могут бросить освободившиеся резервы на прорыв.
– Во… во… – послышалось рядом.
Двинул в бок кулаком заикающемуся аристократу.
– Ты что дерешься?! – возмущенный Мирослав чесал бок. – Я только что баньша убил и не умер! А ты руками машешь.
– Не машу, вижу, что ты заикаешься, вылечил тебя народными средствами.
– Тоже мне, целитель нашелся! Грохнул баньша! Расскажу дома – не поверят!
– Наверное. Может, не ты один в него стрелял, повезло! – Я-то все понял, после всего, что услышал от графа и виконта, сложить два плюс два несложно. Интересно, моя аура насколько больше физического тела? Парень лежал рядом, скорее всего моя антимагичность его прикрыла. Надо будет заняться этим вопросом. Потом! – И вообще! Кончай тереться об меня! Я женщин предпочитаю!
В меня уперся недоуменный взгляд. Мирослав рывком отодвинулся.
– Ты что?! Я не из этих! – И, увидев меня сотрясающимся от смеха, добавил: – Ты ненормальный! И шутки у тебя дурацкие! У нас за мужеложство казнят!
– Ладно, пошутить нельзя, что ли? А что казнят, правильно делают. Нечего растлевать народ.
– Командир, кажись, тебя ищут. – Мирослав указал рукой на посыльного.
Ба, знакомые все лица! Тот же адъютант, что говорил о ранении виконта.
Посыльный, заметив нас, бросился ко мне и, не отдышавшись, сообщил:
– Э… Вас виконт вызывает на штаб… штабное собрание… в арсенал!
– Хорошо, буду. Подождешь меня? Я мигом.
– Нет, извините, господин Острогин, мне еще одного командира надо предупредить.
– Ну давай, только осторожней, – кивнул я ему. – Мирослав, остаешься за старшего.
Ощущения боя на открытом пространстве ни с чем не спутаешь. В закрытом – ощущения совсем другие, вокруг защита, а противник только впереди. Здесь же неизвестно, откуда к тебе прилетит смерть. Даже находясь в ста метрах от линии обороны, я ощущал безжалостные эманации боли, плывущие над полем боя.
Уставший, я двигался к арсеналу короткими перебежками от дома к дому. Вокруг сновали бойцы. Но это не был хаос, это было упорядоченное движение: к прорыву – бойцы и боеприпасы; обратно – раненые. Убитых я не видел. И это правильно, убитым спешить некуда, живых бы спасти. Пропуская колону с боеприпасами, свернул на параллельную улицу. У одного из домов стояла телега, рядом с ней лежал мертвый грол. Перехватив ствол, медленно приблизился. Тварь практически разорвана близким выстрелом дробью. А где, интересно, стрелок? Может, житель дома, и сейчас прячется? Обошел телегу, за ней кто-то лежал…
– Диночка, девочка моя, как же так… Почему?!
Жизнь несправедлива! В кои веки встретил женщину, в которую был готов влюбиться, а она погибла.
Прав был философ, сказавший: «В войнах первыми погибают женщины и дети, а еще честные и чистые сердцем». Осторожно положил гному на телегу. Даже смерть не смогла испортить ее прекрасное лицо. К счастью для нее, умерла она мгновенно, не мучаясь, дротик попал в сердце. Поднял девушку на руки и вынес из переулка. Остановившаяся рядом охотница приняла у меня тело и положила на телегу, везущую раненых. Дину многие знали. Никто ничего не сказал, молча погрузили в переполненную повозку и уехали в арсенал. А я остался.
Что мне скажут в штабе? Ничего нового. Взял с проезжающей подводы пяток динамитных шашек, зыркнув на возницу так, что возражения застряли у него в горле.
Пока шел, заметил: звук боя переместился вперед и вправо, значит, измененные готовят новую пакость. Подумав, направился налево. По дороге проверил оружие, рассовал шашки. Сейчас, Диночка, я за тебя отомщу.
Еще один поворот улицы, и выйду к стене. Может, я ошибся? Может, прорыв не здесь?
Из состояния задумчивости меня вывел мощный удар ноги. Пролетев пару метров, развернулся и увидел баньша. Доигрался – диверсанты в тылу, и я враг, стоящий у них на пути. Хорошо меня тварь пнула, прям кун-фу какое-то. За тварью стояла пара десятков пауков и несколько чехуров: ясен пень, сейчас выйдут в тыл и прорвут к чертям оборону. Странно, что меня не убили. Взглянул на тварь, на ее морде возникло подобие улыбки. Поразвлекаться захотелось? Ну-ну, каратист хренов.
Тварь, раздвинув пасть в глумливой улыбке, направилась ко мне. Рядом появился еще один ее собрат. Они что, почкованием размножаются? Огляделся – да они же через дома просачиваются. Хитро! Понемногу копят силы для прорыва. Теперь понятно, почему меня сразу не убили, – ведь только разумное существо может получить удовольствие от пытки другого разумного.
– Ну что, сука? Думаешь, твое кун-фу круче моего? – прошептал я, сплюнув. Баньш, наверное, посчитал треск, раздавшийся при ударе по моей груди, треском сломавшихся ребер. Наивный кампучийский пацан! Вот магазин он мне сломал – факт, за это и ответит. А броник и ребра – целы. Стопудово болеть будут, если выживу. Подождал, пока тварь встанет надо мной.