…в дверь громко заколотили. Анна с трудом разлепила слипающиеся веки и, запинаясь о древние скрипучие половицы, пошла открывать, лишь накинув на себя тонкий халатик. Что-то он задержался, проплыла в глубине сознания полусонная мысль.
Жук с безумным остановившимся взглядом ввалился в сени, оттолкнув Анну в сторону, затем замер и несколько секунд в ступоре пялился прямо пред собой.
— Ты… одна? — спросил он хриплым шепотом, хватая ее за рукав. — Он… не появлялся?
— Нет, — удивленно откликнулась Анна, слегка отступая назад. Одежду Жука покрывали пятна чего-то темного, неразличимого в полумраке. — Никто не приходил. А кто – он?
Оттолкнув ее в сторону, Жук бросился в комнату, к шкафу. Выхватив оттуда пожилой дорожный чемоданчик с продавленной крышкой, он принялся лихорадочно скидывать в него все, до чего дотягивался.
— Ты уезжаешь? — с удивлением спросила Анна. — Куда?
— Он порвал их всех! — невпопад простонал Жук. — Всех! На куски кромсал, как мясник на бойне! — Неожиданно он сжал виски и в голос зарыдал. — Всех!..
— Что случилось? — недоумевая, подошла к нему девушка. — Как кромсал? Вы что, махались с кем-то?
Она опустилась на корточки и отвела падающие ему на глаза длинные спутанные волосы. Рука попала во что-то липкое. Брезгливо отдернувшись, она встала и щелкнула выключателем.
Рука, как и одежда Жука, оказалась испачкана в крови.
Анна охнула.
— Жук, кто тебя так? — вцепилась она в рыдающего парня. — Откуда кровь? Тебя порезали? Врача надо?
— Он покрошил Черепа рядом со мной! — не обращая на нее внимания, лихорадочно бормотал Жук. — Мы успели выскочить во двор, но он достал его уже там! Куски трупов, понимаешь, куски мяса повсюду, кровь, дерьмо, кишки! Он порвал всех, я один сбежал, но он придет за мной, я знаю!
Неожиданно он вскочил на ноги и, судорожно зажав под мышкой чемоданчик, бросился к двери.
— Жук, пожалуйста, не бросай меня! — уцепилась за него нервно дрожащая Анна. — Останься, я тебя спрячу! В погребе, никто не найдет…
Девушка повисла на нем, не давая сдвинуться с места.
— Отлезь, дурища! — рявкнул на нее Жук, брыкаясь изо всех сил. — Ты-то кому нужна? Ты что, не поняла – мне п…ц придет, если ему попадусь! Один я заныкаюсь куда-нибудь, пережду, а тебя куда? Вообще забудь, что меня сегодня видела, дошло?
Парень яростно толкнул девушку и выскочил во двор, чуть не снеся дверь с петель. Спустя несколько секунд перед домом затарахтел и быстро заглох вдали мотор мотоцикла.
Анна потрясенно опустилась на кровать. На простынях горели кровавые отпечатки ее рук…
— Джао, чтоб тебя башкой через колено! Ты что творишь?
Полулежащий в консольном кресле высокий негр приоткрывает один глаз.
— Суоко, я тебе не говорил, что ты жуть как хороша, когда сердишься? — слегка улыбается он. — Никакой куклы не надо, ты и сама по себе красавица.
— Спа… Не меняй тему! — Ведущая упирает кулаки в бока. — Ты что, специально мне на нервы действуешь?
— Ты о чем? — негр сладко потягивается и садится вертикально.
— Не изображай из себя невинную овечку! «Стальные сердца»! Я же на них специально запрещающий флаг поставила! Они у меня в оперативной разработке…
— Извини, но я за ними тоже следил. Они все границы перешли. За последнюю неделю – три трупа, и останавливаться явно не собирались.
— Джао, я же предупреждала…
Негр широко шагает к ней и обнимает, так что женщина почти полностью теряется в его объятиях.
— Да, предупреждала. Наташенька, не ругайся. Их нельзя было оставить как есть. Они просто перешли все границы. А твой флаг – ты ведь не сняла бы его сама, верно? И тогда мы бы поругались дважды, и до операции, и после, вот как сейчас.
Ведущая каменеет всем телом.
— Отпусти меня! — с едва слышными угрожающими нотками требует она. — Немедленно!
— Нет.
Внезапно Джао подхватывает ее на руки и начинает кружить по комнате. Женщина тихонько взвизгивает и автоматически хватается за него. Негр опускает ее в консольное кресло и садится рядом на краешек. Некоторое время Суоко яростно смотрит на него, но потом ее лицо смягчается. Она откидывается на спинку и прикрывает глаза, потирая лоб.
— Не сердись, — просит Джао. — Ага, я козел и сволочь, как и любой мужик. Дай мне в лоб, если хочешь.
— Дубина! — почти жалобно произносит Ведущая. — Я на них полгода убила! У меня такой сценарий шикарный нарисовался, со стрельбой, публичными арестами мордой в асфальт и показательным судом! А теперь все псу под хвост… Ты почему, дурак, туда лично поперся? Почему куклу не отправил? А если бы тебя убили? Сам же так красиво рассказывал, почему базу покидать нельзя…
— Я соскучился, — сообщает ей Джао. — Зря я, что ли, ежедневно по два часа в спортзале кувыркаюсь? Хотелось проверить навыки своего тела. В конце концов, сколько десятилетий работали именно так, с подстраховкой на лонже, и ничего. Ната, только не говори, что за меня испугалась. А?
— Я тебя сама готова убить! — сердито огрызается Суоко. — Джа, ну что ты творишь? Я бы сказала, что назло мне все делаешь в последнее время.
— А помнишь, как мы год назад на Южном берегу неделю отдыхали? — невпопад откликается негр. — Я из себя иностранца изображал, а ты гида…
— Да, — задумчиво кивает Суоко, внезапно успокаиваясь. В ее глазах мелькает мечтательное выражение. — Помню. Но с тех пор многое изменилось. Джа, почему между нами какая-то пустота появилась? Я ведь от тебя никогда многого не требовала, ни любви, ни даже верности, — она тянется и кладет ладонь на его предплечье. — И других твоих женщин никогда в упор не замечала и не ревновала. Почему мы отдалились?
— Мы по-прежнему друзья, Ната, — качает головой негр. — Но мы по-разному смотрим на одни и те же вещи. Мы слишком упрямы и слишком отдаемся работе, и мы обречены на конфликты.
— Друзья? Просто друзья?
Джао наклоняется к Суоко и целует ее в губы. Она отвечает, обхватывая его руками за шею.
— Вот такие мы друзья, — озорно подмигивает Джао. — Устраивает?
Ведущая слегка хлопает его по щеке и отворачивает голову, прикрывая рукой седую прядку.
— Джа, не бросай меня. Пожалуйста! — просит она. — Я боюсь будущего. Я целыми днями просчитываю варианты событий. Впереди хаос и катастрофа. Война, миллионы погибших, Ростания перестает существовать… Остановить хаос можем мы, только мы, понимаешь? А я одна. Я совсем одна, маленькая и испуганная, как тогда, в шестьдесят первом, когда ты спасал меня от СОД. Ты мне нужен. Мы не можем позволить себе ссориться из-за пустяков.
Джао снова обнимает ее, и на сей раз она приникает к его груди, словно маленькая девочка к отцу.
— Нам нельзя ссориться, — соглашается он. — Наташенька, но ты ведь понимаешь, что я ругаюсь с тобой на Совете вовсе не из-за личных причин. Мы не можем идти по выбранному тобой пути. Он ведет в пропасть.
— Другие так не считают.
— Я считаю, и мне достаточно. Суоко, я не хочу тебя бросать, но я не могу согласиться с тобой. Теперь моя очередь просить: пожалуйста, прислушайся ко мне. Далеко не всегда дорога, выбранная сердцем, является лучшей. Мы столько лет терпели во тьме и неизвестности, стиснув зубы – почему нельзя терпеть и дальше?
Несколько секунд Ведущая расслабленно лежит в его объятиях. Затем высвобождается и поднимается с кресла.
— Прости, — качает она головой, одергивая платье. — Ты прав: мы с тобой слишком упрямы, чтобы переубедить друг друга.
Она протягивает руку, кончиками пальцев касаясь щеки собеседника.
— Джао, что бы ни случилось, знай: я люблю тебя. Люблю, но поступлю по-своему. Ты сам меня учил делать именно то, что должно – а я хорошая ученица.
Мембрана двери смыкается, скрывая Ведущую. Негр тяжело сутулится, обхватывая голову руками.
— Ты хорошая ученица, Суоко, — бормочет он. — А я крет…
Темнота. Только на мгновение красным вспыхивают символы: «Запись отредактирована владельцем дневника».
17.10.1582, среда
— Ничего не понимаю, — лейтенант осторожно постучал пальцем по развороченному косяку, из которого во все стороны торчали острые щепки. — Чем его так покоцали? Да тут же в тамбуре не повернуться, чтобы стукнуть как следует, хоть топором, хоть фомкой! Или его изнутри ломали? Нахрена?
— Что здесь происходит?
Уловив начальственные нотки в голосе, полицейский быстро развернулся и отдал честь.
— Командир оперативной группы Бычков Джон Николаевич! — отрапортовал он, вскидывая руку к козырьку фуражки. — Осматриваем место происшествия…
— Отойди, лейтенант, — поморщился один из двух в штатском. — Не путайся под ногами. И вообще, мы отстраняем уголовную полицию от расследования, так что забирай своих гавриков, и свободен.
— Не понял… — лейтенант растерянно перевел взгляд с одного на другого.
— Майор Кропин, областное Управление Общественных Дел, — протискиваясь в узком проходе, говорящий мимоходом ткнул полицейскому под нос красные корочки с серебряными буквами «СОД». — Тебе бумажка нужна? Получишь бумажку, только позже. Сейчас исчезни.
— Так… так точно… — растерянно выдавил из себя Бычков. — Есть исчезнуть…
Он снова козырнул и по старой скрипучей лестнице выбрался на площадку перед заброшенными складами. Сержант с судмедэкспертом уже ждали его.
— Собираемся? — полувопросительно сказал сержант.
— Куда мы денемся! — с досадой сплюнул лейтенант. — Общаки… И откуда только узнали? Ведь двух часов не прошло, как нам сообщили! Поехали отсюда.
Между тем в подвале майор Кропин присел на корточки над валяющимся в луже крови трупом и осторожно, стараясь не запачкаться, обшарил карманы серого потрепанного пиджака.
— Пусто… — с отчаянием пробормотал он. — Интересно, у кого теперь ключик, а? И как мы найдем гребаную камеру хранения? Там же десять кило груза, б…дь!
— И ведь как аккуратно ему глотку вспороли! — хмыкнул спутник. — Смотри, от уха до уха на всю глубину, аж позвонки белеют, но ведь ровненько, словно мечом рубанули. Что, нашли кого-нибудь из его славных ребятишек?