Я устало вздохнул, поднял голову и поморщился от яркого солнца.
— Описать одежду могу. Длинные красные мантии, высокие остроконечные шляпы, лиц не видно — они в масках были. Но у главного была длинная седая борода до пояса. А по поводу напарника — если хотите, приведу в следующий выходной, познакомлю. Из той же учебной группы Школы Воровства, что и я.
— Интересно узнать, конечно, с кем ты общаешься здесь в Холфорде. Но как он отреагирует на то, что я из городской стражи? — рассмеялся Пузырь.
— Нормально отреагирует. Мы просто ученики и за нами нет криминальных подвигов, из-за которых нас бы ловила городская стража, — попытался отшутиться я.
— Серый, можно я эту шкуру себе возьму? — попросила Ленка. — Её конечно нужно обработать сперва, но зато потом из неё отличная зимняя шуба может выйти. Мех удивительный, никогда такого не видела. Все мои подружки умрут от зависти. А уж Кара точно будет дуться неделю, не меньше!
— Я тогда эту голову прихвачу. Ребят своих попугаю. Ты не против? — Пузырь, не дожидаясь моего согласия, уже запихивал трофей в свою сумку.
— Да берите, конечно, для вас же и принёс, — улыбнулся я.
Всё-таки друзья — это вторая семья! Или даже первая. Только вместе с Феей и Пузырём я чувствую себя абсолютно счастливым человеком. И, уверен, мои друзья так же всегда рады моему обществу. Мы направились втроём к дворцовой площади Холфорда, затем прошлись по набережной, потом просто гуляли без особой цели. Внутренний город — это просто произведение искусства, я не уставал поражаться красоте особняков и замков. Осень почти не ощущалась, все листья на деревьях и кустах были ещё зелёные. Лишь от реки уже веяло прохладой. Впервые Фея вслух задала вопрос:
— Когда мы возвращаться домой-то будем? Поймите, мальчики, мне здесь очень хорошо и очень интересно. Но я всё чаще вспоминаю о доме — как там мои родители поживают?
— Зимой идти глупо, — высказался Пузырь. — Либо сейчас нужно всё бросать и идти, либо уже в конце весны.
— Я за то, чтобы идти после зимы, — сказал я. — У меня обучение в самом разгаре, прогулы занятий у нас как-то не приняты.
— А у меня вообще не получится во время занятий вырваться. Либо в середине зимы будут каникулы, либо уже летом. Тогда, если Пузырь не хочет идти зимой, планируем на конец весны, — подытожила Фея.
День пролетел совершенно незаметно. Мы делились новостями, строили планы, высказывали догадки по поводу странной секты, обнаруженной сегодня ночью. В середине дня перекусили в дорогущей таверне во внутреннем городе, после чего гуляли почти до самой темноты. Я даже не успел вовремя сдать бирку при выходе из внутреннего города, и поэтому пришлось заплатить небольшой штраф, даже поддержка Пузыря не помогла. Вообще, я заметил, стражники элитных частей, охраняющих внутренний город, относились весьма высокомерно к солдатам из внешнего города.
Когда я вернулся в гостиницу «Боевой Единорог», было уже темно. Василий быстро разогрел мне ужин и сообщил, что спасённый мальчик утром пришёл в себя. И что он сам лично хотел отвести ребёнка домой, но мальчишка отказался. И, сказав, что живёт неподалёку, пацан самостоятельно убежал домой. А потом в середине дня в гостиницу приходил отец мальчишки — хотел поблагодарить спасителей. Самого Василия в это время в гостинице не было, поэтому с ним говорила девушка-тайфлинг.
Я умылся и поднялся наверх. Каришки в комнате не оказалось. Видимо, решила заранее вернуться в Школу Воровства, чтобы завтра утром не идти на рассвете с повязкой на глазах. Я наскоро поужинал и завалился спать — ведь, фактически я не спал двое суток!
Сквозь сон мне почудился странный скрип, доносящийся с улицы. Я не обратил сперва внимания, но скрип повторился — кто-то пытался открыть окно. Каришка решила вернуться, подумал я. Наверное, не дождалась меня вечером в Школе Воровства и пошла среди ночи сюда, в гостиницу «Боевой Единорог». Я встал и хотел было помочь ей открыть ставни, но вдруг на фоне светлого прямоугольника окна увидел мужской силуэт! Сон как рукой сняло — я мгновенно присел и на корточках обошёл свою кровать, скрывшись за шкафом. А также свистнул ползающему по столу Неведомому Призраку затаиться. Уверен, разглядеть меня в тёмной неосвещённой комнате сквозь мутное окно незнакомец не мог. Я притянул свою одежду со спинки стула и быстро за шкафом облачился. К тому моменту, когда незнакомец справился с тугой щеколдой (всё никак у меня руки не доходили ослабить её, сколько раз собирался!) я уже в полном вооружении с заряженным арбалетом в руке стоял в самом тёмном углу комнаты.
Человек осторожно, стараясь не шуметь, спрыгнул на пол и закрыл за собой окно. После чего, ступая на цыпочках, подошёл к пустой кровати. Увиденное явно не соответствовало его ожиданиям — он стал озираться по сторонам. Никого не обнаружив, он уже спокойно подошёл к комоду у стены и, достав из своего кармана какой-то листок бумаги, резким движением руки пришпилил бумагу кинжалом. После этого он направился обратно к окну, явно собираясь уходить.
Что мне делать? Выдать себя или сначала ознакомиться с посланием? Я, после короткого раздумья, выбрал следующий вариант — спрятав арбалет под плащом, я осторожно прошёл к двери и беззвучно приоткрыл засов за моей спиной. После чего нарочито громко приоткрыл дверь и шагнул вперёд, как будто только что вошёл в комнату. Находившийся ко мне спиной незнакомец, который уже открыл окно и забрался на подоконник, мгновенно развернулся и бесшумной тенью спрыгнул в комнату, распластавшись на полу. Он даже попытался скрыться в тени, но я смотрел в его сторону и смог не потерять незнакомца из виду.
Я, как ни в чём ни бывало, закрыл за собой дверь в комнату. После чего направился к висящему на стене фонарю, как будто собираясь добавить свет. При этом одна моя рука продолжала лежать на рукоятке заряженного арбалета. Когда я уже протянул руку к фитилю, в тишине раздался шипящий голос:
— Не включай свет, иначе ты сразу умрёшь!
Я, как будто сильно испугавшись, отдёрнул руку.
— Кто здесь? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос дрожал, как будто от испуга.
— К тебе пришёл посланец ночи. Я передал тебе письмо. Прочитай его, если умеешь. Или попроси кого-либо грамотного прочесть тебе послание. Скоро ты умрёшь, твою жизнь заказали нашему Ордену, а мы не допускаем промахов.
— Какому Ордену? — спросил я, хотя уже сам догадался.
— Ордену Ассасинов, конечно. Традиция нашего Ордена велит заранее предупредить жертву перед смертью. У тебя будет немного времени, чтобы закончить свои земные дела. Ты можешь пытаться бежать, можешь искать укрытие или защиту — это всё равно будет бесполезно. От Ордена Ассасинов нет спасения.
— А традиция вашего Ордена не велит сообщать жертве, по крайней мере, за что её хотят убить, и кто наниматель? — поинтересовался я.
— Ты залез в чужие тайны. Ты сунулся туда, куда не стоило соваться. Это всё, что я могу тебе передать. Я всего лишь орудие, которое убьёт тебя через несколько дней. В чём именно твоя вина, и кто оплатил твою смерть, мне самому не сообщили. Да это и совершено неважно.
— Могу я хотя бы узнать, в какую сумму враги оценили мою голову? — спросил я.
— Да, традиция Ордена разрешает сообщить это. За твою смерть заплатили двадцать золотых.
— А если я заплачу тебе большую сумму, чтобы отменить задание? — поинтересовался я на всякий случай.
— Это невозможно. Орден Ассасинов всегда исполняет все приговоры. Хотя… у тебя есть возможность оттянуть расплату. Скажем, десять золотых монет за каждый день отсрочки? — предложил мне убийца.
Я, несмотря на серьёзность ситуации, усмехнулся — уверен, мой убийца просто решил подзаработать немного денег для себя лично, в обход общей кассы Ордена. Я бы давно в него выстрелил, но видел ассасина лишь в виде расплывчатой бесформенной тени на полу, а потому боялся промахнуться. Нужно было заставить убийцу выйти на свет.
— Ну, пожалуй, я куплю сразу три-четыре года жизни, — предложил я собеседнику. — А потом уже можешь исполнять свой приговор.
— У тебя столько денег с собой? — впервые в шипящей речи ассасина проскользнули нотки удивления и даже алчности.
— В верхнем ящике комода, — соврал я ему. — Давай я сейчас их возьму и отдам тебе.
— Нет! Стой! Вдруг там у тебя спрятано оружие? Я сам их возьму. Три-четыре года не обещаю, но за такую сумму до зимы ты сможешь жить. Но горе тебе, если ты меня хотел обмануть!
Смутная тень отделилась от пола и направилась к стоящему у стены комоду. Внимание убийцы переключилось на ящик с предполагаемыми сокровищами. И, как только он вошёл в полосу света от окна, я бесшумно приподнял арбалет и выстрелил от пояса. Болт вошёл в спину несостоявшегося убийцы, легко пробив надетую на нём кожаную броню.
— Ах ты… — просипел тяжелораненый ассасин, разворачиваясь в мою сторону и поднимая руку с каким-то оружием.
Но брошенный мной метательный нож, а затем и второй, прервали его жизнь. Хорошая расплата за жадность!
Сердце у меня стучало в груди, но страха не было ни капельки. Я выиграл первый раунд борьбы за свою жизнь! И узнал, что у меня появились опасные враги. Я перезарядил арбалет и, не выпуская оружие из рук, подошёл к телу. Осторожно ногой перевернул тело. Но убийца был, действительно, мёртв. У меня теперь было некоторое время до тех пор, пока Орден не узнает, что здесь произошло, и не пошлёт нового исполнителя. Я выдернул кинжал из комода и развернул письмо. Но прочесть не смог — в письме использовался другой алфавит Всеобщего языка, незнакомый мне. Нужно будет показать письмо Фее — она сможет прочесть.
Я наклонился над трупом, выдернул и вытер об одежду убитого свои ножи. А потом принялся обыскивать мертвеца в поисках каких-либо зацепок. В правой руке он него был короткий кривой нож — вот чем он собирался в меня запустить! Вообще у ассасина оказался богатый арсенал оружия — короткая сабля, скрытые ножны с дротиками, короткий раскладной лук в чехле. А также куча каких-то запечатанных флаконов в напоясной сумке — может яды, а может и эликсиры, я в этом не разбирался вообще.