— Хиггинс, кто этот новый садовник? — спросила задыхающаяся от гнева Пэт.
— Я не так хорошо его знаю, мисс, но мне сказали, что он порядочный парень…
— Ладно. Немедленно увольте его, — приказала девушка.
— Но почему, мисс? Мне жаль слышать такое от вас. Он, конечно, не слишком презентабельно выглядит, но нельзя судить о людях по внешности, таков мой опыт.
— Ужасно, что нам приходится держать таких людей возле дома, — сказала Пэт, выходя в столовую.
Хиггинс печально покачал головой.
— Но, мисс, вы же не можете заставить людей работать в доме с привидениями. Сам я не против, хотя временами даже меня все это беспокоит.
— Где он спит, этот садовник? — спросила Патриция, внезапно что-то вспомнив.
Хиггинс задумался.
— В подвале, мисс. Но сейчас он не сможет спать там из-за этих звуков.
— У вас есть ключ? — Патриция протянула руку, и Хиггинс вытащил ключ из кармана.
— На вашем месте я бы туда не ходил, мисс.
— Я и не собираюсь ходить туда, — резко ответила Патриция. — Я только запру дверь, чтобы туда не смог ходить никто другой.
Она попыталась открыть дверь, но та уже была заперта, и Пэт опустила ключ в сумку.
— Уже сегодня этот человек не должен оставаться в нашем доме к ночи — надеюсь, вы поняли, — сказала она Хиггинсу.
— Хорошо, мисс, — ответил слегка задетый дворецкий.
Проходя через столовую, Патриция увидела Херзоффа.
— Этот человек не будет больше досаждать вам, мисс Пэт.
— И я так думаю. Я попросила Хиггинса уволить его.
Губы профессора скривились.
— Уверяю вас, мисс, я его и так достаточно наказал, — начал он.
— А я уверяю вас, профессор Херзофф, что сегодня он покинет Честерфорд, — ответила Патриция.
У происшествия в саду был еще один свидетель. Питер Данн нашел новый пункт для наблюдения — ветку дерева, удобно расположенную как раз над дорогой, проложенной самим мистером Хэннеем. Находясь на ветке, Питер не мог принять участие в происшествии с грубияном-садовником, зато с изрядным удивлением и радостью наблюдал за тем, как профессор вершил правосудие. Он увидел, как девушка и профессор вошли в дом, и стал ждать развития событий. Все утро он надеялся встретиться с Патрицией и дожидался ее в автомобиле, удобно припаркованном так, чтобы иметь возможность следовать за ней, если бы она вышла. Но теперь его автомобиль находился за четверть мили от него, и он был озадачен, увидев, как она пересекает лужайку, направляясь к гаражу и натягивая перчатки. У него не было времени добраться до собственного автомобиля.
Вот она выехала из гаража, развернулась и поехала как раз по той дороге, над которой висела ветка дерева, выбранная Питером для наблюдения. Быть может, благодаря самому провидению она ехала медленно и, когда Питер позвал ее громким шепотом, остановила машину и оглянулась. К счастью, машина остановилась как раз под веткой, на которой сидел Питер. Девушка услышала, как он с глухим шумом приземлился на пассажирское сиденье возле нее, и, оглянувшись, с удивлением посмотрела на него.
— Откуда вы…? — спросила она.
— Вам нужно было начать со слов «мой дорогой малыш». Вы бы спросили: «Мой дорогой малыш, скажи, откуда ты?», и тогда я бы ответил: «Из мира сказок, где рождаются мечты»[12].
— Но что вы здесь делаете? — настаивала Пэт.
— Собираюсь прокатиться, — ответил Питер. — Лучшие гангстеры Америки катают своих друзей.
— Я не гангстер, а вы не мой друг.
— Не спорьте. Подумайте, как будет неловко, если ваш отец, оставшийся в одиночестве, сейчас взгрустнет, выйдет и непременно спросит о моих намерениях…
Патриция резко надавила на газ.
— Вы никудышный водитель, но, попрактиковавшись, вы будете ездить лучше.
— Что это висит у вас на шее? — спросила девушка.
Это был полевой бинокль, подвешенный на ремешке.
— Это чтобы лучше видеть вас, моя дорогая, — ответил Питер. Когда она смерила его сердитым взглядом, он мягко пояснил: — Это цитата из «Красной Шапочки». А на шее у меня бинокль для шпионажа. Я наблюдал за вами.
В это время они выехали на объездную дорогу, и Патриция остановила машину.
— Я обронила платок. Вы не подберете его?
Питер абсолютно спокойно покачал головой.
— Это всего лишь трюк, чтобы выставить меня.
— Я не хочу, чтобы вы оставались здесь.
Питер кивнул.
— Знаю. Иначе все было бы куда проще. Я пошел бы к регистратору и получил разрешение на брак.
Она ахнула.
— Есть ли у вас хоть какое-нибудь представление о приличиях?
— Конечно, — кивнул Питер. — Именно поэтому я хочу сперва получить разрешение.
Патриция снова остановила машину.
— Убирайтесь! — сказала она твердо; на это раз она действительно это подразумевала.
Питер подчинился. Но девушка не поехала дальше.
— Я хочу задать вам один вопрос, — сказала она. — Скажите мне, как вас зовут и для чего вы здесь. Вероятно, у вас есть какая-то особая причина держать это в секрете, и если это так, то я обещаю, что никому не расскажу.
— Меня зовут Питер Данн, — ответил он после минутного размышления. — До вчерашнего дня я был сержантом в департаменте уголовного розыска Скотленд-Ярда.
Он увидел как глаза и рот девушки широко раскрылись.
— Вы больше не служите там?
— Отнюдь — теперь я инспектор. Меня повысили сегодня утром. Сообщили мне эту новость по телефону, вот почему мои манеры сейчас грешат некоторой фривольностью.
После этого в разговоре повисла долгая пауза.
— Но зачем вы приехали сюда? — наконец спросила Пэт. — Что здесь интересного для Скотленд-Ярда?
— Много чего, но главное, что держит меня здесь, заставляя самому заниматься делом, это личная в нем заинтересованность. У нее две причины, во-первых, это репутация моего дорогого, увы, покойного друга…
— А во-вторых? — спросила девушка после того, как он запнулся.
— Другая причина — это вы, — просто ответил Питер. — Мне очень жаль, но я влюбился в вас.
Он красноречиво взглянул на нее. Он говорил правду. Она покраснела, затем побледнела и сказала:
— Извините, мне жаль…
— Это правда или ложь? — в глазах Питера снова мелькнула улыбка.
— Это ложь, — ответила Патриция и резко тронулась с места, неумело ведя машину на неровной дороге.
Питер развернулся и пошел назад, когда вдруг услышал гудок автомобиля за спиной. Однако он не обернулся, пока она не догнала его.
— Я отвезу вас обратно, — сказала Патриция.
— Спасибо, не надо, — ответил Питер. — Я предпочту пешую прогулку.
Она разочарованно посмотрела на него.
— Но это ведь так далеко… — начала она.
— Вы не знаете, куда я иду, значит, не можете и знать, далеко это или близко.
— Мне не нравятся ваши манеры.
— В школе я получал призы за хорошее поведение, — ответил Питер. — На самом деле, мне не нравится ваш автомобиль. В нем вы унизили меня.
Патриция удивленно посмотрела на него.
— Унизила вас? Как?
— Я сказал, что люблю вас, а вы не оказали мне чести вынести вас из машины на руках.
Пэт заглушила двигатель.
— Подойдите сюда, — сказала она. — Вы можете поцеловать меня, но только один раз.
Он поцеловал ее, только один раз, но это был очень долгий поцелуй.
Пэт Хэнней вернулась домой. По ее глазам мудрая женщина поняла бы, что произошло. Но в Честерфорде не было женщин, которые были бы умнее Джойс, горничной, а та на тот момент была слишком занята хлопотами.
Девушка прошла в свою комнату, закрыла дверь, сняла пальто и посмотрела в зеркало. В некоторые вещи нельзя поверить. Например, в такие, что произошли в тот день, и Патриция могла лишь с удивлением разглядывать свое отражение. Она обнаружила, что ей трудно нормально дышать, и ее руки все еще дрожали, пока она причесывалась.
Пэт выглянула в окно, надеясь, что каким-то чудом Питер окажется в поле зрения. Но на глаза ей попалась лишь его книга. Она было протянула за ней руку, но отступила, вспомнив свое обещание.
Детектив… полицейский… как же отреагирует напыщенный мистер Хэнней на такую ужасную новость? Ведь у него на нее были совсем другие планы — он метил не ниже палаты лордов, рассказывая о своем желании найти ей подходящую партию в высших кругах.
Полицейский! Это озадачивало ее. Она спустилась в библиотеку в надежде найти какой-нибудь справочник, отчего-то полагая, что сможет отыскать в нем хотя бы краткую биографию человека, поцеловавшего ее. На некоторое время все ужасные загадки Честерфорда отошли для Патриции на задний план.
Чуда не произошло: самой подходящей книгой оказался ежегодный справочник, но в нем были указаны только имена тринадцати или четырнадцати суперинтендантов — и никаких упоминаний о Питере Данне, который еще вчера был сержантом.
До ужина она написала ему дюжину писем; все они были написаны с учетом обстоятельств и все обрывались на первой или второй странице. Одно было слишком чопорным, другое, напротив, слишком вольным. Патрицию захлестнули эмоции, надежды и сомнения, свойственные сложившейся ситуации. К счастью, на время от этих мыслей ее отвлекло прибытие новой кухарки, которая нанялась с условием, что уйдет из дома до наступления темноты.
Честерфорд начал приобретать дурную славу, так что Пэт буквально бросилась обнимать отважную женщину.
Она больше не видела садовника; когда она спросила о нем у Хиггинса, тот ответил, что рассчитал его, и он ушел. Это немного успокоило Патрицию.
Когда ее возбуждение поутихло, она вернулась к себе и, переодеваясь к ужину, заметила, что кто-то весьма тщательно обыскал ее комнату. В ящике, где хранились ее платки, был совершенный беспорядок. Ящики письменного стола также были перерыты. Неожиданно Пэт вспомнила о ключе от подвала, который спрятала в небольшой выдвижной ящик за настольными часами. Часы стояли на своем месте, но они были несколько передвинуты. Ящик был пуст.
Переодевшись, она спустилась к ужину, но не упоминала о происшествии до тех пор, пока они не перешли в гостиную пить кофе.