Я наматываю на вилку спагетти.
– Целую вечность. Мы познакомились в школе. Наша первая встреча прошла негладко, да, Дэн?
– Почему?
Дэн издает стон.
– Эту историю вам совсем не надо слушать.
– Конечно, она должна ее услышать. В ней ведь участвует и Чарли. – Я выкладываю подробности нашей первой встречи. Анна с широко раскрытыми глазами слушает, как ее сводная сестра за меня отомстила.
– Дэнни-кетчуп, – повторяет она. – Смешно.
Дэн пожимает плечами:
– Мне было всего десять лет. Я быстро усвоил урок. Не связывайся с девчонками.
– Да уж, не стоит. – Анна внимательно смотрит на Дэна поверх бокала.
– Смотри. – Передаю Анне фото, где засняты я, Чарли, Дэн, Эсме и Шиван. Бен сфотографировал нас у школы. – Мы пошли в парк и решили, что хорошо бы сжечь наши школьные галстуки. У нас была пачка старых газет и несколько спичек. Дэн разжег костер и, чтобы увеличить пламя, вылил в него немного виски, которое украл из сарая своего отца. Лето было сухим и жарким, поэтому огонь быстро распространился. Пламя было огромным. В конце концов пришлось вызывать пожарную команду.
– Вам здорово влетело?
– Ужасно. Ко всем нам домой приходили полицейские, чтобы сообщить родственникам. Мне было так страшно, я никогда прежде не попадала в истории. Полицейский был очень суров. Хорошо еще, что нас не обвинили в поджоге. Меня бы с уголовным прошлым не взяли на работу в детский сад.
– А вы сожгли свои галстуки?
– Нет. Упустили момент. Наши с Дэном галстуки до сих пор хранятся в платяном шкафу.
Анна хватает серебряный подсвечник и начинает размахивать им. Пламя трещит, и воск капает на скатерть.
– Доставайте их. Доведем до конца то, что вы начали.
– Давайте дадим дымовому сигнализатору отдохнуть. Он уже наработался, когда я сегодня забыла в духовке чесночный хлеб. А как насчет тебя? В тебе есть темная сторона?
– Если бы была, я бы подстроила какую-нибудь пакость своему боссу.
– Анна называет его осьминогом, – говорю я Дэну.
– Надоело, что он все время старается сунуть руку мне под юбку или пялится в вырез блузки. – Анна выглядит совершенно удрученной.
Я ужасно переживаю за нее.
– Не знаю, как ты справляешься.
– Приходится, пока не подвернется что-то другое. – Глаза у Анны наполняются слезами. – Ты говоришь, я худая, но это потому, что я часто слишком напряжена, чтобы есть. Ложусь спать вечером и не могу уснуть, прокручиваю в голове минувший день, двусмысленные намеки, какие он сделал, его прикосновения. Большую часть времени я беспокоюсь о том, что еще меня ждет, как далеко он пойдет. У меня мышцы всегда так напряжены, что постоянно болит шея.
Я передаю ей коробку носовых платков.
Анна сморкается.
– Как неудобно. Обычно я так не распускаюсь.
– Неужели ты не можешь найти какую-нибудь другую работу?
– Я стараюсь, но это трудно. Работаю допоздна, и он не оставляет мне времени для собеседований. Стоимость аренды моей комнаты грабительская. Если бы мне удалось продержаться пару недель без дохода, я могла бы найти что-нибудь другое. Очень трудно, когда у тебя нет семьи, на которую можно опереться.
Я сжимаю ей руку:
– Теперь у тебя есть мы. Ты сестра Чарли и должна попросить о помощи, если она тебе нужна, правда, Дэн?
Дэн что-то ворчит, убирает со стола пустую бутылку и выходит из комнаты. Слезы всегда его раздражают.
– Можно мне пожить у вас? Я правда больше не могу видеть этого ужасного человека. Это всего на пару недель, пока я подыщу себе что-нибудь другое. Отсюда ближе до Оксфорда, чем от того места, где я живу. Будет легче ездить на собеседования. Я хочу быть ближе к тебе. Побольше узнать о Чарли. С вами я уже начинаю себя чувствовать, как в семье.
Дэн на кухне гремит тарелками.
– Конечно, – говорю я. – Будет весело. Я рада помочь. – Но это не единственная причина, почему я хочу, чтобы она к нам переехала. Ощущение, что за мной следят, усиливается. Однако я даже самой себе не могу признаться в том, что мне страшно одной. Если Дэн будет отсутствовать, то с Анной я буду не одна. И не буду чувствовать страха. Буду в безопасности, не так ли?
Глава 15Прошлое
Из-за жаркого пламени мы отошли от костра подальше и издали наблюдали, как он трещит и плюется. Чарли не любила подходить к костру слишком близко. Она всегда говорила, что испытывает страх после того, как оказалась в огненной ловушке, хотя, по словам Лекси, она уже практически поборола этот страх. Когда Чарли смотрела на языки пламени, я видела в ее глазах ужас: этот ужас должен был откуда-то взяться. Чучело Гая Фокса обмякло посреди горящих бревен, свесив голову набок, словно сокрушенное чувством вины, смирившееся со своей судьбой. Языки пламени лизали ему ступни, и когда загорелись брюки, толпа разразилась одобрительными возгласами.
– Хот-дог? – потянула меня за рукав Чарли.
Я кивнула, и мы протолкнулись сквозь толпу – большая часть деревни собралась на заросшем травой пустыре для ежегодного запуска фейерверков – и встали в очередь к фургону с закусками. Я полила кетчупом покрытую луком поджаристую сосиску.
– Кока-колы?
Чарли покачала головой:
– Идем к палатке с пивом.
– Майк ни за что нас не обслужит. – Хозяин деревенского паба знал нас.
– Мне уже восемнадцать.
– А мне нет. – Оставалось еще десять дней до того момента, когда я смогу пить на законных основаниях.
– Практически уже восемнадцать. Я сама куплю, ты подожди рядом. Там столько народу, что он не поймет. Потом разыщем остальных.
– Ладно. – Мы обошли детей с бенгальскими огнями, выписывавших в воздухе свои имена. Я держалась вплотную за Чарли. Вот бы Шиван сегодня не пришла. Я тушевалась всякий раз, когда она находилась поблизости, со своим фальшивым смехом, и, встряхивая волосами, при каждом удобном случае тыкала в сторону Дэна своими сиськами. У меня сиськи выросли больше, но вместе с ними и все остальные части тела. Я начала фабриковать письма от бабушки к моей учительнице, где говорилось, что у меня якобы болит колено, – чтобы не ходить на физкультуру и не переодеваться под презрительным взглядом Шиван. Она сама была такой худой. Ее сестра тоже была стервой. Если я проходила мимо Эбби в школьном коридоре, она трусливо убегала, глядя в пол, но рядом с Шиван была бесстрашна.
Мы дошли до палатки с пивом, и, проглотив последний кусок сосиски, я облизала пальцы и снова натянула перчатки.
Чарли протолкнулась к стойке, а я зависла у входа в шатер, притопывая ногами от холода. Мороз щипал лицо, и дыхание вылетало изо рта облачками. В ожидании я смотрела на крутящиеся огненные колеса, прибитые к забору. Они вращались все быстрее и быстрее, пока не превращались в сплошное облако из синего и золотого, и искры выстреливали в небо и падали, словно метеоры.
– Грейси-Грейс!
Чьи-то руки обвили мою талию, и я вздрогнула. Почувствовала на шее теплое, кислое дыхание.
– Лекси.
– Это Энт. Ну, разве не красавчик? – Лекси хихикнула и погладила зардевшееся лицо стоявшего рядом с ней мальчишки. Он работал за прилавком бакалейной лавки и был немногим старше меня. Лекси обняла меня за плечи. Пиво выплеснулось из ее пластикового стакана прямо мне на шарф. Я постаралась промокнуть его рукой в перчатке. – Это Грейс. Разве она не красавица? Она никогда не доставляет мне никаких беспокойств. – Лекси покачнулась, и я перенесла вес тела на другую ногу, чтобы не упасть.
Энт пожал плечами.
– Что ты вертишь плечами? – Лекси старалась стоять прямо, покачиваясь, как дерево на ветру. – Она прелестна, Грейс. Золото, а не человек, вот она какая.
– А я нет? – Чарли сунула мне в руку стакан сидра. Я отступила от Лекси. Та потеряла точку опоры и осела на подернутую морозом траву, сжимая в руке стакан.
– Не пролила ни капли. Класс! – Она повалилась на спину, подняла вверх пиво и задрыгала в воздухе ногами, как умирающая муха.
– Мама, – прошипела Чарли. – Все смотрят.
Лекси ухватилась за вытянутую руку Чарли и кое-как поднялась на ноги. Энт что-то пробормотал и поплелся прочь.
– Ну, и ладно, провались. Ты мне все равно не нравился. Ты мальчишка, а мне нужен мужчина. Есть желающие? – Лекси подняла вверх стакан, повернулась вокруг своей оси и, раскорячившись, завалилась на пивную палатку. Колышки выскочили из твердого грунта, и растяжки заполоскались на ветру. Мы с Чарли побросали стаканы, подхватили Лекси под руки и поставили ее на ноги.
– Придется отвести ее домой.
– Я пойду с тобой.
Когда мы добрались до края пустыря, толпа поредела. Шиван, Эбби и Эсме маячили вдалеке, и когда подтянулись поближе, у меня непроизвольно сжались челюсти.
– Вы уходите? – спросила Эсме.
– Да, надо отвести маму домой.
– Помочь? – спросила Шиван.
– Не-а, мы с Грейс справимся.
– Конечно, у Грейс лучше получится, она гораздо крупнее меня.
– Не язви. – Эсме ткнула Шиван локтем в ребра.
– И не думала. Я хотела сказать, что она сильнее, только и всего.
Мы проковыляли с Лекси еще несколько шагов.
– О, Грейс? – Я обернулась. Шиван угрожающе улыбалась. – Я передам от тебя привет Дэну, хорошо?
– Корова, – пробормотала я.
– Не обращай на нее внимания, – сказала Чарли, когда они ушли. – Меня от нее начинает тошнить. Она себе все отморозит в этой мини-юбке. Бен говорит, что Дэну она все равно не нравится.
– Правда? – Чарли и Бен встречались. Я-то воображала себе, как они ходят на свидания вместе с Шиван и Дэном, пока я сижу дома в клетчатой пижаме, смотрю по видео «Бриджит Джонс» и набиваю живот чипсами «Принглс» со сметанным вкусом.
Пятнадцатиминутная дорога до дома Чарли заняла почти полчаса, потому что Лекси то кренилась вперед, то заваливалась назад. К тому времени, как мы достигли цели, руки у меня горели от усилий удержать Лекси в вертикальном положении.
Чарли прислонила мать к входной двери.
– Достань ключ, Грейс.
Я приподняла садового гномика. Когда-то, несколько лет назад, бабушка водила Чарли в садовый центр выбрать подарок ко дню рождения Лекси. Лекси не жаловала растения и цветы – «все эти чертовы сорняки», – но Чарли влюбилась в маленькую фигурку гномика-рыболова. Лекси визжала от смеха, когда его развернула: «Он такой чертовски уродливый, что его никто никогда не сопрет». И с тех пор он охранял запасной ключ от входной двери.