– Где ты их все нашла?
– На барахолках, на «Ибэй», на «Амазоне». Я собирала деньги, полученные за бебиситтерство за прошлый год.
Дедушка отнес аудиоальбомы в столовую, и, когда через открытую дверь донеслись напевы Этты Джеймс, вернулся и приглашающе протянул мне руку.
– Джинджер? – Ухватившись за его руку, я встала на ноги, и он этаким Фредом Астером в полосатых пижамных брюках провел меня, хихикающую, в танце по кухне.
– А это от нас с дедушкой, – сказала бабушка, когда мы, запыхавшись, плюхнулись на стулья, и протянула блестящую коробочку в серебристой обертке.
Я повертела ее в руках, стараясь понять, с какой стороны надо открывать.
– Ну, вот, опять ты копаешься, – поторопила Чарли. – Ты знаешь, что магазины закрываются в полшестого?
– Очень смешно. – Я извлекла подарок из бумаги. Бриллиантовые сережки-гвоздики.
– Они принадлежали моей маме, – сказала бабушка. – Я отдавала их почистить для тебя.
Я наклонила коробочку в сторону окна, и серьги моей прабабушки сверкнули на свету. Мне было трудно связать нечто столь прекрасное с хрупкой старушкой, пахнувшей леденцами-дюшес, к которой меня водили в гости, когда я была маленькой.
– Это был подарок от твоего прадедушки в день их свадьбы.
– Они такие красивые, спасибо.
– И купи себе что-нибудь симпатичное для сегодняшнего выхода в город. – Дедушка сунул мне в руку деньги.
Меня внезапно захлестнула волна эмоций.
– Я люблю вас всех. – У меня перехватило голос.
– И мы тоже тебя любим. – Бабушка обняла меня, а затем принялась выпроваживать из кухни. – А сейчас иди и надень что-нибудь, если только не собираешься идти за покупками в пижаме.
Я подхватила упаковочную бумагу, прежде чем дедушка успел ее выбросить, и побежала наверх одеваться.
Диван был тяжелым. Чарли толкала, я тянула. Вместе мы вклинили его в угол комнаты и передвинули к стене кофейный столик. Сервант был освобожден от стоявших на нем предметов, и я застелила его простыней, чтобы устроить там фуршет.
– Твоя мама точно не возражает, что я устраиваю здесь празднование?
– Не-а. Наоборот, ждет с нетерпением. Я заставила ее пообещать, что она не будет меня позорить.
Я надорвала пакеты с сырными чипсами и высыпала их в миски, а Чарли сделала пунш в гигантской стеклянной салатнице, которую я принесла от бабушки. Жидкость окрасилась в оранжевый цвет, когда Чарли выплеснула туда фруктовый сок и перемешала.
– Попробуй. – Она поднесла к моим губам чайную ложку напитка, и я его проглотила.
– Боже, какой крепкий. Что в нем? – На глазах у меня выступили слезы.
– Все. – Чарли ухмыльнулась и отвинтила пробку с бутылки джина, которую нашла в дальнем углу буфета.
– Хорошо, что мои дедушка и бабушка не придут, – сказала я.
Я их приглашала, но они сказали, что предоставят нас, молодых, самим себе.
К девяти часам в голове у меня шумело и походка стала нетвердой. Половина выпускного класса втиснулась в крохотный домик Чарли, и стены вибрировали от гулкого ритма басов. Дискотечные лампочки вспыхивали красным, зеленым и синим цветом, и я словно со стороны смотрела, как покачиваются тела на нашем импровизированном танцполе под музыкальные композиции, список которых составила Чарли. Дэн переминался с ноги на ногу под композицию «Секс в огне», а Шиван, высоко подняв руки, мотала головой из стороны в сторону, и груди у нее тоже мотались. Под топом на узких бретельках не было бюстгальтера. Бесстыжая. Я стянула коктейльную сосиску на шпажке и откусила половину, жалея, что не могу ткнуть Шиван шпажкой. Это был мой день рождения. Дэн должен быть со мной.
Рядом со мной Лекси зачерпнула пунша и налила его в пол-литровый стакан.
– Ты должна пойти забрать его, девочка, – пробормотала она, кивая в сторону Дэна. – Молодость бывает только раз. Не повтори моей ошибки, Грейс. Не профукай молодость.
– Какой ошибки?
Но зазвучали начальные такты песни «Мамма миа», и Чарли дернула меня за руку:
– Пойдем попрыгаем.
Я допила свой напиток и протолкнулась на середину гостиной. Эсме сжала мою левую руку, Чарли – правую. Я потеряла из виду Шиван, и мы вертелись и летали, а потом свалились. Мы лежали на полу, не понимая, где чьи руки и ноги, и смеялись, а потом мне стало дурно.
Очередь в туалет змеилась по ступенькам, и я вместо этого протиснулась в затемненную спальню Лекси. На кровати лежала груда пальто, и я села, скрестив ноги и упершись ладонями, на пол, желая, чтобы комната перестала вращаться.
Дверь с грохотом распахнулась, и я оказалась в прямоугольнике света, льющегося с лестничной площадки. Ко мне неверным шагом приблизилась Чарли.
– Ты в порядке?
– Угу. Кажется, перебрала пунша. – Я потерла глаза. – Я страшная?
Чарли щелкнула выключателем прикроватной лампы.
– Чуть-чуть. – Она порылась у Лекси в выдвижном ящике и вытащила пригоршню косметики «Риммель».
– Ты скучаешь по своему отцу, Чарли? – Алкоголь сделал меня сентиментальной. – Я по своему скучаю.
– Лицо я тебе подправлю, – сказала она. – А вот твой отец…
– Знаю, – вздохнула я. – Большей частью я спокойна, но в такие дни, как сегодня… Как ты справляешься?
Чарли пожала плечами:
– Нельзя скучать по тому, чего у тебя никогда не было.
– А вот если бы ты его нашла? У тебя могла бы быть совершенно новая семья.
– Возможно, было бы неплохо. Мама опять напилась.
– Я заметила.
– Втяни щеки. – Чарли окунула кисточку в бронзер.
– Мы могли бы его найти.
– Как?
– Не знаю, но нам теперь восемнадцать лет. Ты можешь получить копию своего свидетельства о рождении, если мать по-прежнему не хочет тебе его давать. Существуют организации, которые помогут его разыскать. «Гугл».
– Не знаю. Нам полагается сосредоточиться на выпускных экзаменах. Это наш последний год в школе. У меня нет времени, учитывая маму, Бена и все остальное…
– Я сама это сделаю. У меня-то нет личной жизни, которая бы меня отвлекала. – Возбуждение поднималось во мне. У меня появлялась возможность что-то изменить, сделать что-то правильное. – Мне не повредит сфокусироваться на чем-то важном.
С кровати раздался стон. Чарли приподняла многочисленные пальто.
– Это мама. Опять в отрубе. Пошли вниз.
Толпа поредела. Чарли скрылась в гостиной. Я побрела по коридору в кухню. Под ногами хрустело – кто-то рассыпал соленую соломку. В кухне я наполнила стакан водой.
Позади меня, отражаясь в кухонном окне, появился Дэн, и я подскочила.
– Смотри. – Он обвил меня рукой за талию и указал на ночное небо. – Это Орион.
Я прищурилась на скопище звезд. Все они выглядели одинаково.
– Где?
– Видишь ту кучку, которая ярче других, вон там?
– Да.
– Это Орион.
– Правда?
– Не уверен. Получил телескоп на день рождения, но еще им не пользовался. А ведь на тебя это произвело впечатление, верно? Признайся.
Я ткнула его локтем в грудь, но он продолжал обнимать меня за талию. Я откинулась назад, привалилась к нему. Порылась в мыслях: что бы сказать интересное? – и пожалела, что так много выпила. У меня кружилась голова, и я точно не знала – от алкоголя или от предвкушения.
– Как работа? Я тебя сто лет не видела. – Тоже мне, нашла о чем спросить, подумала я и мысленно пнула себя ногой. Неудивительно, что Шиван забрала себе всех парней. Как научиться флиртовать?
– Нормально. Показываю людям дома, которые они в большинстве случаев вовсе не собираются покупать. Скучаю по школе, по нашим приколам. По тебе.
Я вглядывалась в отражение в окне. Выражения его лица было не разобрать.
– А мы скучаем по тебе.
– Я имею в виду, что правда по тебе скучаю.
Мое тело вдруг сделалось невесомым, словно могло унестись прочь, если бы он меня не держал.
– По Чарли тоже? – пискнула я.
– Да, но по-другому. Послушай, Грейс, я все время о тебе думаю. Ты всегда была где-то на заднем плане, и я воспринимал это как должное. Теперь, когда тебя рядом нет, я чувствую, что мне не хватает наших разговоров. Чарли была моим увлечением, девчонкой, с которой можно пофлиртовать, подурачиться. Но то, что я чувствую к тебе, это другое. Настоящее. Серьезное. Я хочу быть с тобой. А ты хочешь быть со мной?
Он повернул меня лицом к себе и ласково посмотрел мне в глаза. Я уговаривала свой робкий язык произнести ответ и наконец прошептала:
– Да.
Дэн отвел волосы с моего лица и провел пальцем по щеке.
– С днем рождения, Грейс. – Его губы легонько коснулись моих губ.
– Нет!
Нас отбросило друг от друга. Позади, уперев руки в бедра, стояла Шиван.
– Шиван, – начала я, – я…
– Ты мне больше не подруга, Грейс Мэтьюз. – Она развернулась и побежала по коридору к входной двери, крикнув через плечо: – Ты об этом пожалеешь!
Меня пронзило чувство вины. Я знала, что он действительно ей нравился.
– Мне лучше пойти за ней.
К тому времени как я выскочила из дома, садовая калитка была распахнута. Шиван нигде не было видно. Я ухватилась за каменную ограду, чтобы не упасть, и глотнула ледяного воздуха. Луна то расплывалась, то опять обретала четкость, и тошнота закручивалась во мне, как торнадо. Колени уткнулись в жесткую, влажную землю, и меня вывернуло приготовленным Чарли пуншем прямо на гортензию.
Послышался приближающийся стук каблуков по тротуару, и я подумала, что это Шиван вернулась позлорадствовать.
Меня снова стало рвать, и чьи-то руки отвели мои волосы назад, а холодные пальцы поглаживали мне лоб.
– Бабушка сказала, что я найду тебя здесь, Грейс.
Я подняла голову и изумленно разинула рот. Это была не Шиван. Это была мама.
Глава 18Настоящее
– Где ты был вчера вечером? – За завтраком джем и обвинения на любой вкус. Дэн откручивает крышку с банки апельсинового джема и сует туда нож. Я стараюсь не выражать досаду, видя, как масло смешивается с оранжевым желе. Погружаю чистую чайную ложку в клубничный джем и горкой накладываю его на край тарелки.