Суп был обжигающий, он ошпарил мне язык, и я обрадовалась внезапному приливу боли, который отвлекал мое внимание от жалости к себе.
– Ванна готова, – позвала бабушка, и я поставила полупустую тарелку на тумбочку.
Вода была горячей. Пар воскресил мою дурноту, и я старалась мыться как можно быстрее, отдирая засохшую кровь от ступней. Порез оказался не так ужасен, как я боялась. Когда я вылезла из ванны, меня охватило головокружение, и я схватилась за полотенцесушитель, пережидая, пока меня перестанет качать.
Почистила зубы, стараясь сдержать рвотные позывы, когда щетка добралась до дальних зубов, и тут в дверь постучал дедушка. Я вздрогнула: этот звук пронзил мои и без того пульсирующие болью виски.
– Там внизу Дэн, – сказал дедушка.
Я, шатаясь, спустилась по лестнице и поманила Дэна через кухню в подсобку. Это было единственное место, где мы могли уединиться – бабушка не пускала парней в спальню.
– Ты выглядишь так же, как я себя чувствую, – сказал он, зарываясь обеими руками в спутанные космы. – Послушай, Грейс, насчет вчерашнего вечера…
– Значит, ты и есть тот парень? – холодно спросила я, отступая в сторону, чтобы быть вне пределов его досягаемости.
– Тот парень?
– Ради которого Чарли бросила Бена?
– Что? Нет!
– Я видела вас в коридоре. Как ты ее обнимал.
– Господи, Грейс. Как ты могла такое подумать? Я люблю тебя. Чарли твоя лучшая подруга. Она чувствовала себя подавленной. Лекси чудит. Это было дружеское объятие. Ничего больше, клянусь.
Он протянул ко мне руку, я ее оттолкнула.
– Тогда зачем писать мне извинения?
– Потому что я не знал, почему ты ушла, но я же мужчина. Я подумал, что, наверное, сделал что-то не так. Каким-то образом тебя расстроил. Я сильно беспокоился, поэтому пришел сюда. Я видел, что у тебя горит свет. Пытался звонить, но ты не отвечала, я даже бросил камешек в твое окно.
– Всего один?
– Боялся разбудить твою бабушку.
Я привалилась к сушильному барабану. В подсобке было очень душно. Кожа взмокла, и я бы не удивилась, если бы из пор вместо пота выступил сидр. В барабане крутилось белье, а у меня крутило живот, и в голове было слишком мутно, чтобы извлечь смысл из того, что я тогда увидела. Я помнила то, что слышала. Неужели я все неправильно поняла?
– Ты сказал Чарли: «Я скажу Грейс завтра». О чем?
Дэн отер лоб рукавом, а затем стянул через голову свитер. Футболка задралась, и мне очень хотелось коснуться его кожи. Вместо этого я повернулась и приоткрыла окно.
– Я не хотел рассказывать тебе в такой обстановке. Я планировал приготовить сегодня хороший ланч, создать романтическую атмосферу. В деревне появился один коттедж. Там требуется некоторая доработка, но цена хорошая. Владельцы переезжают в дом престарелых и хотят продать жилье быстро.
– Ну и? Какое отношение это имеет ко мне?
– Я спрашивал Чарли, как она думает, захочешь ли ты переехать туда со мной?
– Что?
– Она знает тебя лучше, чем кто-либо другой. И, судя по всему, она подумала, что это отличная идея. Даже захотела арендовать там вторую спальню. Ты, я и Чарли жили бы вместе. Что ты думаешь?
Меня опалила вспышка стыда. Как могла я подумать, что девчонка, которая вступилась за меня в мой первый школьный день, моя лучшая подруга, меня предаст? В глубине сердца я знала, что она не станет этого делать.
– Но мы не можем купить коттедж, – сказала я.
– Можем. Я много об этом думал. Недвижимость нечасто здесь выставляется на продажу, ты это знаешь, – особенно традиционные дома вроде этого. Я произвел оценку и сделал снимки. Если кое-что доделать, жилье будет на славу.
– Но я еще учусь.
– Я знаю, но ты заканчиваешь в мае, если не считать экзаменов, а потом получишь работу в детском саду.
– До этого еще столько времени. Пока я работаю только в кофейне, с неполной нагрузкой.
– Мой базовый оклад, может, и небольшой, но комиссионные солидные, и я хорошо делаю свою работу. Чарли куда-нибудь устроится.
– Нам придется взять ипотечный кредит?
– Он нам не потребуется. Теперь, когда тебе исполнилось восемнадцать, ты можешь воспользоваться деньгами, что оставил тебе отец, и мои родители одолжат нам немного денег для этой цели.
– Ты хочешь, чтобы я потратила те деньги? – Я инстинктивно ощетинилась. Я понимала, что Дэн думает о нашем будущем, но эти деньги имели для меня особую ценность, и мне не нравилось, что Дэн уже решил, как их потратить.
– Ну, если не хочешь, то не трать. Я уверен в том, чего хочу, Грейс, и я о тебе беспокоюсь. Все эти письма, исцарапанная машина. Что следующее на очереди? Если бы мы жили вместе, я мог бы как следует о тебе заботиться. Обеспечить твою безопасность. Твоим дедушке и бабушке, вероятно, будет приятно пожить отдельно, моим родителям точно будет.
Так ли это? Я никогда не смотрела на дело таким образом, и меня приводила в замешательство подобная возможность.
– Я должна поговорить с мамой. Это справедливо, раз деньги от папы.
– Означает ли это, что ты обдумаешь мое предложение?
– Пойдем посмотрим, вреда от этого не будет. – Это не означало, что я согласилась.
– Правда? – Дэн подхватил меня и закружил. Я вцепилась ему в плечи и уткнулась лицом в его шею, надеясь, что меня не затошнит.
– Ты пахнешь одеколоном, – сказала я.
– Я вылил на себя полбутылки мятного геля для душа и три раза почистил зубы. От меня воняло. Господи, как же я с утра хреново себя чувствовал.
– Я тоже. И до сих пор чувствую.
Он опустил меня и шлепнул по попе.
– Иди надень какие-нибудь туфли, женщина. Идем смотреть коттедж.
– Сейчас?
– Свежий воздух поможет тебе снять похмелье. Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Сыновья стариков настаивают на быстрой продаже. Пойдем пешком. Я думаю, у меня алкоголя в крови до сих пор больше нормы. Долгая прогулка отрезвит нас немного, и мы можем завернуть в офис за ключами. Хочешь позвонить Чарли? Попросить ее встретить нас там?
Мы потащились через деревню. Бабушка перевязала мне ногу и дала парацетамол. Нога больше не болела. Наши резиновые сапоги оставляли следы на девственном снегу, когда мы шли мимо голых деревьев и радостно визжащих детей, волокущих за собой санки. Казалось невероятным, что мы идем смотреть какой-то коттедж, который может стать нашим общим домом.
Чарли на звонки не отвечала. Где она может быть? Вероятно, все еще в постели с похмельем, но Дэн сказал, что если Чарли захочет, то сможет осмотреть коттедж завтра. Свежий, бодрящий воздух прогнал стучащую боль в моей голове, и вот мы наконец дошли и остановились перед двумя крохотными коттеджами, притаившимися на окраине деревни. С карнизов свисали сосульки.
Дэн толкнул калитку, она со скрипом открылась. Палисадник был весь в снегу, даже толком не видно, растет ли там что-нибудь, но возле дома росло дерево, которое я сочла яблоней, и по обеим сторонам выцветшей красной двери стояли шпалеры для вьющихся растений.
– Это розы?
– Вероятно. Дом называется «Розовый коттедж».
Я захлопала в ладоши, забыв про похмелье.
– В любом случае это твои владения. Женщина занимается садоводством, мужчина ремонтом. – Дэн, как Тарзан, постучал себя по груди, прежде чем повернуть ключ в скрипучем замке. Я отряхнула снег с сапог и шагнула через порог на выложенный плиткой пол. Прихожая была узкой и пахла плесенью, со стен свисали клочья выцветших желтых обоев. В некоторых местах, там, где, видимо, висели рамки, на стенах виднелись более яркие прямоугольники. Я представила себе висящие здесь ряды фотографий пухлолицых младенцев. Карапузов, которые выросли в настоящих мужчин, сжимающих в руках дипломы и подбрасывающих вверх академические шапочки.
Передо мной был лестничный марш, но я направилась в узкий проход и шагнула в комнату слева от меня. Гостиная оказалась больше, чем я ожидала, и была светлой, несмотря на низкий балочный потолок. Зимнее солнце вливалось сквозь стеклянные двери, освещая пыльную решетку настоящего камина. Значит, здесь светло летом и уютно зимой. Подскакивая на цыпочках, я оглядывалась вокруг. Здесь хватит места для компактного стола и стульев, а также для книжного шкафа и дивана. Если мы купим диван-кровать, мама сможет приезжать и ночевать здесь. Я рисовала в воображении старинный сервант, на котором будет стоять мой проигрыватель для пластинок. Здесь было идеально. Сад простирался, узкий и длинный, с теплицей в конце.
– Дедушке и бабушке здесь очень понравится.
– Там есть и огород, где-то под снегом.
Кухня была напротив гостиной, меньшего размера, потому что находилась под лестницей. Тут была мойка у окна, выходящего на мощеную террасу с кормушкой для птиц.
– Ты сможешь смотреть на птиц, когда будешь мыть посуду, – улыбнулся Дэн и поднял руки вверх, прежде чем я успела его стукнуть. – Просто шучу. Куплю бархатцы.
Наверху была большая главная спальня, вторая спальня поменьше, в которой будет спать Чарли, и ванная комната с отдельно стоящей закругленной ванной и маленькой душевой кабинкой в углу.
– Не могу себе представить, что все это мое. Это так по-взрослому.
– Ты совершенно взрослая. – Дэн встал у меня за спиной и положил руки мне на плечи. – Тебе здесь нравится?
– Не то слово. – Это было место, в котором я могла жить. В котором могла любить.
– Я так и знал, что тебе понравится. Мы могли бы подать заявку, если хочешь.
Я оглядела пустую комнату, представила себе, как до конца жизни по воскресеньям мы лежим здесь в кровати с Дэном, читаем газеты и едим сандвичи с беконом. Я была уверена, что он и есть тот самый, мой единственный. Мне вспомнились мамины слова.
– Дэн. Ты надел бы ради меня розовую пачку?
– Что? Зачем?
Я взяла его руки в свои.
– Это важно. Надел бы, если бы я попросила?
– Я надел бы для тебя все, что угодно… Но только не на людях.
Я хихикнула.
– Когда мы можем переехать в этот дом?