– Не раньше чем через несколько недель, но мы можем прямо сейчас его опробовать.
И мы занялись этим на голом полу.
На главной улице я поцеловала Дэна на прощание, он хотел пойти в офис и сделать заявку на коттедж. Скорее всего, ее примут. Я была так взволнована. Скользя сапогами, я побежала к парку, откуда была кратчайшая дорога домой. Кожа на пятках будет стерта до мяса, но мне было наплевать. Я хотела попасть домой как можно быстрее, но, когда на полном ходу завернула за угол, мне пришлось резко затормозить. При входе в парк, сцепив руки за спиной, стоял полицейский. Между стойками ворот была натянута желтая лента с надписью «Прохода нет».
Пришлось идти по улицам, где снег быстро превращался в кашицу. Сапоги шлепали по тротуару, разбрызгивая талую слякоть. К тому времени как я свернула на нашу улицу, джинсы промокли насквозь. Возле нашего дома стояла полицейская машина. Несмотря на холод, меня бросило в жар. Охваченная паникой, я побежала к входной двери. Когда я ворвалась в гостиную, бабушка и дедушка сидели на диване. У камина стояли двое полицейских. Мне хотелось, чтобы бабушка отчитала меня за то, что я наследила на ковре мокрыми сапогами, но она сидела, опустив взгляд на лежавшие на коленях руки, а заговорил со мной дедушка:
– Сядь, Грейс. Мы должны тебе кое-что сказать.
Глава 33Настоящее
Картонная коробка стоит на кофейном столике, маленькая и неподвижная. Когда Миттенс впервые прибыла домой в коробке, та подрагивала, потому что кошка копошилась внутри, горя желанием высвободиться и обследовать новую обстановку. Теперь ей уже никогда ничего не придется обследовать. Слезы жгут глаза, но я их сдерживаю. Я не сломаюсь. Во всяком случае, не сейчас.
Я несусь вверх по лестнице и врываюсь в комнату Анны. Что-то в ней изменилось, и когда я рывком распахиваю дверцы шкафа, там звякают друг о друга пустые вешалки. Ящики пусты, если не считать бумаги с розовым ароматом для их выстилания, которую я специально для нее купила. Звонит мой мобильный – это Дэн. Я отклоняю звонок, набираю номер Анны. Ее телефон выключен.
Хлопает калитка, и я несусь вниз. К тому времени как Дэн отпирает входную дверь, я, внешне спокойная, сижу на диване. Внутренне же я готова его убить.
– Грейс? Что с тобой? Хлоя сказала, что тебя вроде затошнило.
Я пристально смотрю на Дэна:
– Да, меня тошнит. Тошнит от твоей лжи.
Дэн ставит китайскую еду на стол, рядом с коробкой Миттенс. Жир сочится сквозь бумажную коробку, и от запаха чоумейн мне делается дурно.
– Что происходит?
– Это ты мне скажи, Дэн. – Я говорю с ледяным спокойствием.
Он крутит на пальце ключи, смотрит в пол и ничего не говорит.
Я прихожу ему на выручку:
– Хлоя сказала, что Анна работала барменшей в футбольном клубе.
Дэн тяжело опускается в кресло и наклоняется вперед, закрыв голову руками.
– Дэн, ты знал ее до того, как она пришла к нам?
– Да. – Голос у Дэна так тих, что я его почти не слышу.
– Что? Повтори. Мне не слышно.
– Да, Грейс. Я…
– Она действительно сестра Чарли или это очередная ложь?
Дэн что-то мямлит, но я не могу разобрать ответ.
– Кто она, Дэн? – ору я.
Плечи у Дэна трясутся, он прижимает ладони к лицу, и я отдираю их, царапая ногтями тонкую кожу на запястьях.
– Кто такая Анна, черт побери?
– Прости, мне так неловко, Грейс. – Капают слезы, но это слезы не мои. Я стою, откинувшись назад. Не верю, не понимаю. Дэн утирает нос рукавом. – Я сделаю нам выпить.
Я слишком ошеломлена, чтобы возражать, и он идет на кухню, и, когда возвращается с двумя бокалами и бутылкой мерло, все это могло бы выглядеть как очередной уютный вечер дома – если бы только не мертвая кошка на столе.
Мы сидим на противоположных концах дивана. Дэн наливает в бокал вина, я мгновенно его осушаю и подставляю бокал для новой порции. Воцарившаяся между нами тишина душит, и я стаскиваю с себя свитер.
– Говори.
Дрожащими руками Дэн сжимает бутылку вина, наполняя свой бокал. Я думаю об этой руке, которая касалась меня. Касался ли он Анны? Мне хочется кричать.
– Ты же знаешь, мне нелегко было, когда ты расклеилась после смерти Чарли.
– Бедняжка. – Мой голос сочится сарказмом.
– Грейс, пожалуйста, послушай. Мне полагалось быть сильным ради тебя, но мне было трудно справляться после ее смерти. Я знал ее так же долго, как и ты. Даже дольше.
– Так это была моя вина, что я горевала о смерти лучшей подруги? Или ее вина, что она умерла?
– Ни то, ни другое. – Он вздыхает. – Ты помнишь, как все было сразу после ее смерти?
– Конечно.
– Действительно помнишь? Потому что почти все время ты была так накачана лекарствами, что я, ей-богу, думаю, ты ничего не помнишь. Ты неделями лежала в постели. Кричала, если я к тебе подходил, просила оставить тебя в покое. Я не знал, что делать. Ты перестала готовить, убирать, даже забыла, как обращаться со стиральной машиной.
У меня впечатление, что он говорит о ком-то еще. Неужели так было? Шок в сочетании с лекарственными препаратами так затуманили мою память, что это все равно как пытаться разобрать какие-то очертания в тумане. Знаешь, там что-то есть, но до конца не уверен, что именно.
– Я не виню тебя, Грейс. Не виню. Но и мне не хватало Чарли, она была и моим другом. Мне не хватало тебя, и не с кем было поговорить.
– И тогда ты повстречал Анну?
Дэн кивает.
– Она начала работать в клубном баре. Она была по-настоящему дружелюбна, с ней действительно было легко разговаривать. Я начал там задерживаться, и она меня слушала. Действительно, слушала.
Мои зубы сжимаются при воспоминании о тех ночах, когда я лежала без сна в кровати, ожидая возвращения Дэна.
– Значит, ты завел интрижку. – Я ерзаю по дивану, руки дергаются от гнева, мне хочется вцепиться ногтями в его лицо.
– Нет. Это было не так. – Дэн зарывается руками в волосы. – Мы были просто друзьями, но потом она начала флиртовать. Комментировать.
– И ты не смог устоять? Меня от тебя тошнит.
– Нет, не так. Ты помнишь, как мы выиграли матч и я пытался уговорить тебя прийти в клуб?
– Да. – Это было в тот день, когда я выкопала коробку с воспоминаниями. Как бы я могла об этом забыть?
– Мне тогда было так грустно. Хлоя и все другие девчонки были там. Должно быть, я выпил лишнего. Не помню. Правда не помню. Мне вспоминаются только отдельные фрагменты того вечера. Я почувствовал себя ужасно, когда понял, что натворил.
– Так ужасно, что заманил ее жить к нам в дом. Позволил мне поверить, что она чертова сестра Чарли! – Меня пронзают белые молнии ярости.
– Я не хотел. Я ее ненавижу. Она меня шантажировала. Сказала, что ей надо переночевать где-то пару ночей, пока ее новая квартира будет готова для переезда. Неделю самое большее.
– Я тебе не верю.
– Это правда. Помнишь, я потерял телефон в ту ночь? Это она его взяла, засняла, как мы занимаемся сексом, и угрожала разослать этот сюжет всем абонентам из моей телефонной книги. Я не мог допустить, чтобы это увидела ты. Мои родители. Твои дедушка и бабушка. Твоя мама. Мой босс. Как бы мы это пережили? Я не мог тебя потерять, Грейс. Потерять все. Мне бы тогда пришлось уехать из деревни. Найти новую работу.
Я сцепляю пальцы на животе и подаюсь вперед. У меня ощущение, будто он сильно ударил меня под дых.
– Но почему… Чарли?
– Я знал, что ты позволишь ей у нас пожить, если будешь думать, что она связана с Чарли, и она действительно немного на нее похожа. Я не знал, как иначе ее представить. Мне так стыдно, Грейс. Я думал, она исчезнет через несколько дней и мы спишем ее со счетов, как чокнутую, возобновим поиски настоящих родственников Чарли. Я не предполагал, что ты к ней привяжешься. Когда я думал, что она мне друг, то рассказал ей о твоем отце. Я и помыслить не мог, что она сочинит похожую историю, чтобы с тобой сблизиться.
– Не могу поверить, что ты был так жесток. Ты делился личной информацией с совершенно незнакомым человеком. И знал, как много это для меня значит – найти отца Чарли.
Дэн смотрит на меня умоляюще.
– Я знаю. Ты все еще можешь это сделать. Мы с тобой можем.
– Нет больше никакого «мы».
– Грейс, прошу тебя. Мне не следовало лгать, но я запаниковал. Я сделал это для тебя, для нас.
– А когда ты ее трахал, тоже думал о нас?
Щеки Дэна мокры от слез.
– Пожалуйста. Это было всего один раз.
– И я должна в это поверить? Ты, вероятно, делал это всякий раз, как меня не было. В нашем доме. В НАШЕЙ ПОСТЕЛИ!
– Нет! Я клянусь. Это было только один раз. Глупая ошибка. Я даже этого не помню. Если бы она не показала мне видео, я бы никогда не поверил, что это случилось. Мы сможем это преодолеть, ведь правда?
– Нет. – Мой голос спокоен. – Может быть, мы могли бы это преодолеть, если бы ты тогда рассказал мне правду, но ты дурил меня и мной манипулировал. Держу пари, вы хорошо посмеялись за моей спиной, не так ли?
– Нет. Мне претило, что она здесь живет. Когда я увидел, что ты к ней привязываешься, я попытался заставить ее уйти, но она не желала. Ситуация настолько вышла из-под контроля, что я не знал, как это прекратить.
Мало того что Анна спала с Дэном, шантажировала его, что очень больно, она еще наговорила кучу лжи. Дала мне понять, что я познакомилась с таким человеком, который понимает, каково это в девять лет потерять родителей. Ощущение абсолютного опустошения и потери. Неоправданное чувство вины и страх остаться покинутой. Прежде я никогда ни с кем не делилась этими чувствами. Никогда не думала, что кто-то сможет понять, пока не познакомилась с Анной. Я думала, у нас так много общего, но все это была ложь.
Голова вдруг становится очень тяжелой, и я опускаю ее на руки.
– Почему? Почему она хотела жить здесь? У нее, наверное, есть родственники? Друзья?
– Она сказала, что нет. Может, она ревновала к тому, как сильно я тебя люблю. Не знаю. Анна чокнутая. Она старалась доставить тебе неприятности…