– Да.
– Воистину лучше всего у меня получается разговаривать с самим собой. Или кричать на героев из книг, если они делают что-то не так. А вот с живыми людьми я постоянно попадаю впросак.
– Но вы же прекрасно ладите с Рори.
– Ну, Рори – это совсем другое. Как говорится, другая история. К счастью, не моя. Так вы все же вскрыли конверт?
– Да. Сегодня утром.
– Я счастлив! – Орландо радостно всплеснул руками, словно ребенок, услышавший что-то очень приятное. – Позвольте выразить вам свое восхищение, мисс Стар. Вы повели себя гораздо мужественнее, чем я сам, окажись я на вашем месте. В самом деле! Всю свою жизнь я привык воспринимать себя как Орландо. Не знаю, как бы я отреагировал, узнав, что при рождении получил, скажем, имя Дейв… Или Найджел… А то и просто Гарри.
– А мне имя Люси нравится. У меня когда-то в детстве была замечательная подружка, которую тоже звали Люси, – возразила я, не намереваясь и далее терпеть его обычный снобизм.
– Да, но вы же Астеропа… Вам самой судьбой предначертано взлететь к звездам. Повторить путь своей матушки, – добавил он немного таинственным голосом.
– Что вы имеете в виду? – спросила я его непонимающим тоном.
– А то и имею, что, несмотря на все мои долгие и упорные поиски и самые скрупулезные изыскания, единственное, что я отыскал, так это вот ту метрику. И больше никаких упоминаний и нигде о Петуле Браун. Даже в интернете не нашлось ничего, и это притом, что у нее такое необычное, можно сказать, редкое имя. В конце концов я не выдержал и обратился с письменным запросом в Национальный архив. Дескать, пусть помогут проследить ее дальнейшую судьбу. И вот вчера наконец я получил от них ответ. И что вы думаете, они мне сообщили?
– Понятия не имею, Орландо.
– Она изменила свое имя. Представляете? Имеется Одностороннее обязательство, то есть документ, скрепленный подписью и печатью, что она в одностороннем порядке и добровольно отказывается от фамилии и имени Петула Браун и берет новое имя: Сильвия Грей. Таким образом, спешу сообщить вам, мисс Стар, что женщина, которая наверняка является вашей матерью, на данный момент профессор Йельского университета в США. Специализируется на русской литературе! Каково, а?
– Я…
– На вебсайте Йельского университета выложена ее биография. – Орландо принялся рыться в своей папке. – Вот! «Профессор Сильвия Грей родилась в Лондоне. Выиграла стипендию для поступления в Кембриджский университет». В высшей степени нетипичный поворот в судьбе бедной девушки из Ист-Энда, доложу я вам, мисс Стар. В положенный срок она защитила магистерскую диссертацию, позднее докторскую и около пяти лет проработала в Кембридже. А потом ей предложили должность в Йельском университете. Там она познакомилась со своим будущим мужем Робертом Стейном, профессором астрофизики, который тоже преподает в Йельском университете. В настоящее время они проживают в штате Коннектикут, в городке Нью-Хэйвен, вместе с тремя своими детьми и четырьмя лошадьми. А сама Сильвия трудится сейчас над новой книгой, – закончил Орландо, внимательно пробежав листок глазами до конца.
– Так она что, писатель?
– Скорее, критик. В университетском издательстве опубликовано несколько ее критических статей и книг. Вы только подумайте, как работают эти гены! Уму непостижимо!
– Да, но я терпеть не могу лошадей. Я всегда их боялась, – уцепилась я за свой последний аргумент.
– Не будьте занудой, мисс Стар. Уверен, что на самом деле вас переполняют самые радостные чувства. Разве не так?
– Не совсем так. Не забывайте, она ведь от меня отказалась.
– Но, я надеюсь, вы внимательно изучили свое генеалогическое древо. И наверняка обратили внимание на тот факт, что на момент вашего появления на свет Петуле, которая позднее стала Сильвией, было всего лишь восемнадцать лет. Она ведь сама родилась только в 1962 году.
– Да, я это помню.
– Наверняка все случилось на первом курсе Кембриджа. А забеременела она, скорее всего, летом, и потом…
– Орландо, пожалуйста, сбавьте обороты. Я не успеваю угнаться за ходом ваших рассуждений.
– Простите, меня, как всегда, заносит. Но, как я уже говорил вам, я больше тяготею к литературе, к вымыслу, чем к реальной жизни.
Орландо погрузился в молчание с видом немного обиженного ребенка. А я принялась мысленно обдумывать всю ту информацию, которую он только что сообщил мне.
– Можно мне сказать? – спросил он жалобным тоном.
– Можно, – вздохнула я в ответ.
– Есть кое-что, что вы обязательно должны увидеть, мисс Стар.
– Что именно?
Орландо протянул мне листок с распечаткой.
– На следующей неделе она будет в Англии. Выступит с циклом лекций в Кембридже, в альма-матер.
– Вот как? – я бегло пробежала листок глазами и отложила его в сторону.
– Ну, разве это не поразительно? Добиться таких высот, самой, без всяких привилегий или поддержки извне… Лишнее доказательство того, как сильно изменился наш мир.
– Но вы же терпеть не можете современную жизнь.
– В общем и целом да, я действительно выступал против столь стремительного прогресса во всем. Но как я заметил в разговоре с братом минувшим вечером, вы помогли мне изменить многое, в том числе и мое отношение к прогрессу. Что, наверное, только к лучшему. Занимаясь вашей родословной… копаясь во всех этих документах… я кое-чему научился и сам. Спасибо вам, мисс Стар. И за это тоже. Воистину я очень многим обязан вам. Так вы поедете?
– Куда?
– На встречу с ней в Кембридж, конечно.
– Не знаю. Я как-то об этом и не подумала… И потом…
– Конечно, не подумали. Потому что еще не успели подумать. – Орландо сплел свои длинные пальцы и, видимо, уловив мою нерешительность, переключился на себя. – А хотите, я расскажу вам, что надумал уже касательно собственного будущего?
– Конечно, хочу.
– Итак, повторюсь, вчера у нас с Мышью был долгий разговор, затянувшийся далеко за полночь. Наверное, вы обрадуетесь, если я сообщу вам, что мы с ним помирились.
– Да, Мышь говорил мне об этом. И я действительно очень рада.
– Тогда скажу вам, что дражайший мистер Хо предложил нам за магазин впечатляющую сумму денег. Их с лихвой хватит на то, чтобы мы с братом полностью рассчитались по всем своим долгам. И еще останется на то, чтобы я смог подыскать что-нибудь подходящее для своих книг и для самого себя. И у меня хорошая новость! Потому что я уже нашел то, что мне нужно, – объявил Орландо ликующим голосом.
– Неужели?
– Да, именно так.
После чего он рассказал мне о книжном магазине мистера Мидоуза в городке Тентерден неподалеку от Хай-Уилд и о том, что он уже поговорил с ним о том, чтобы взять его магазин в долгосрочную аренду. На что мистер Мидоуз тут же согласился, причем с превеликой радостью.
– Там есть небольшая квартирка на втором этаже, в которой я смогу поселиться сам, – добавил Орландо в самом конце. – И знаете что? Думаю, занимаясь столько лет книжной торговлей, я таки заслужил право назвать свой будущий книжный магазин так: «О. Форбс, эсквайр – РАРИТЕТНЫЕ КНИГИ». Что скажете?
– Непосредственно о самом названии? Или о том, что вы упоминаете свою фамилию?
– И о том, и о другом.
– Думаю, лучшего варианта и не придумаешь.
– Вы на самом деле так думаете? – Лицо Орландо просияло. – Вот и мне кажется, что звучит хорошо. И потом, наверное, пришло время для всех членов нашей семьи начать все сначала. Заметьте, сюда я включаю и вас. Вы ведь тоже связаны родственными узами с нашей дорогой Маргарет.
– И с Рори, – тут же поспешила уточнить я.
– Мы с Мышью долго дискутировали на предмет того, стоит ли нам посвящать Маргарет в семейное прошлое. Лично я против. Ничего ведь от этого не изменится. Да и вся эта история произошла бог знает когда, много лет тому назад. Но знаете, в чем ирония? Она никогда не хотела владеть имением Хай-Уилд. Ведь Тедди со всеми его беспутствами практически привел имение на грань разорения. Двоюродный брат моего отца, Майкл, сын Дикси и Тедди, был вынужден продать большую часть земель, принадлежавших Воганам, квартиру в Лондоне, фермерские коттеджи, и все для того, чтобы хоть как-то свести концы с концами и выжить. А на то, чтобы отремонтировать дом, привести в божеский вид усадьбу и прочее, денег попросту не было. Мы с Мышью решили, что после продажи магазина дадим Маргарет немного денег, чтобы она хотя бы отремонтировала водопровод в доме и провела отопление. Кто бы мог подумать!
– Подумать о чем? – переспросила я у Орландо, увидев по его лицу, что он уже снова унесся своими мыслями совсем в другой мир.
– О том, что спустя каких-то шестьдесят с лишним лет мы с братом, можно сказать, бедные родственники, простые книготорговцы и фермеры, будем оказывать благотворительную помощь самой хозяйке дворца Хай-Уилд. Но в этой жизни может случиться что угодно. Взять хотя бы вашу мать. Она сумела подняться из самых низов. Вот как круто изменилась наша жизнь всего лишь за два поколения.
– Вы правы, – коротко обронила я.
– Так вы все же поедете в Кембридж, чтобы присутствовать на ее лекции?
– Орландо! – Оставалось только удивляться той стремительности, с которой он снова вернулся к прежней теме. – Что вы мне предлагаете? Я не могу просто так, ни с того ни с сего, взять и объявиться перед ней. Что я ей скажу? Что я та самая дочь ее, которую она потеряла много лет тому назад?
– А вот вам и еще одно доказательство того, что вы ее дочь. Можно сказать, итог всей моей кропотливой поисковой работы. Так где же она? Куда я ее задевал? – Он снова перерыл всю свою папку с бумагами. – Ага! Вот она! – Эффектным жестом он протянул мне листок бумаги.
Я глянула на него. На меня тоже уставился женский взгляд. Лицо как две капли воды похожее на мое собственное, только постарше и более ухоженное. Голубые глаза умело подведены легкими тенями, алебастрово-белая кожа, по-мальчишески короткая стрижка блестящих белокурых волос. Орландо пожирал меня глазами. Его буквально распирало от нетерпения.