Флора отправилась в Хэмпшир с визитом в Селборн-Парк в конце января. Грандиозные размеры дворца действительно сразили ее наповал. Он ничуть не уступал Букингемскому дворцу, но, как не преминула заметить при этом графиня, их дворец гораздо старше нынешней резиденции британских монархов, которая, по ее словам, «была построена совсем недавно». Когда Флору ввели в огромный холл с вымощенным мрамором полом, а по обе стороны от нее тут же выстроились в ряд услужливые лакеи, то она невольно задалась вопросом: сумеет ли она научиться когда-нибудь управлять такой армией слуг?
– Ты, Флора, не переживай, – тут же поспешила успокоить ее Дафна, когда они вошли в гостиную размером с два теннисных корта. – Я еще какое-то время, пару лет, побуду рядом с тобой. Ты, безусловно, умненькая девочка и схватываешь все на лету. А потому быстро всему научишься, как и я в свое время, когда вышла замуж за Алджернона.
Ужин показался Флоре бесконечным. Граф что-то бубнил себе под нос, уткнувшись в тарелку с черепаховым супом, рассказывая о самых последних скандалах в палате лордов. Фредди все норовил ощупать ее под столом со всех сторон, подобно хищному осьминогу. Но вот что касается Дафны, то к ней отношение у Флоры изменилось в лучшую сторону. Графиня была дамой уже весьма зрелых лет, а Флора все пыталась представить ее себе бесшабашной юной красавицей, какой она, несомненно, была в молодости. В Лондоне даже упорно ходили слухи, что в свое время она сбежала из дому в Шотландию с «совершенно неподобающим кавалером». Но семья железной рукой исторгла беглянку из деревушки Гретна-Грин, в которой обосновалась влюбленная парочка, и вернула брыкающуюся, визжащую и сопротивляющуюся дочь назад в Хэмпшир, в лоно семьи, после чего быстренько выдали строптивицу замуж за графа.
На десерт подали сметанное желе с персиками. Перед каждым из них поставили тарелку с желе, и Флора молча наблюдала за тем, как Алджернон жадно отправляет его ложками в свой большой рот, с угрюмыми складками по обе стороны.
– Если этот мерзавец Асквит все же протолкнет свой билль…
– Ах, Алджи! Прошу тебя… Пожалуйста! Прекрати все эти свои политические разговоры за столом! – воскликнула Дафна. После чего повернулась к Флоре и тяжело вздохнула. – Давайте лучше перейдем к более злободневным темам. Мы уже начали рассылать первые приглашения на свадьбу. Должна огорчить тебя, милая, но твои дедушка и бабушка, к превеликому сожалению, отклонили приглашение и…
– Дедушка и бабушка? – вполне искренне удивилась Флора. Она за все годы в Эствейт-Холл настолько привыкла к своей небольшой по составу семье, что начисто забыла о существовании таких родственников, как дедушки и бабушки.
– Да, родители твоей матери, лорд и леди Бичамп, – пояснила ей Дафна.
– Будь моя воля, – прошептал ей на ухо Фредди, плотоядно оглаживая рукой ее юбки, – то я бы убежал с тобой прямо сегодня же ночью.
Пасмурным февральским утром, спустя всего лишь два дня после того, как отметили парадным ужином двадцатилетие Флоры в особняке на Портман-сквер, к ней в комнату постучала мисс Драппер.
– Мисс Флора, миссис Кеппел ждет вас у себя в маленькой гостиной.
Флора тотчас же поспешила вниз.
– Моя дорогая Флора, последние недели мы едва видимся с тобой, – встретила ее приветливой улыбкой миссис Кеппел. Но Флора заметила, что, несмотря на всю ее обычную доброжелательность, она была бледнее обычного, и лицо у нее было какое-то напряженное.
– Да, я с головой ушла в подготовку к предстоящей свадьбе.
– О, знаю, знаю… Все эти предсвадебные заботы и хлопоты выматывают гораздо больше, чем сама свадьба. Пожалуйста, присаживайся и расскажи мне, как продвигаются ваши дела.
Флора послушно изложила миссис Кеппел все подробности, включая факты и цифры того, как именно ведется подготовка к свадьбе. Миссис Кеппел одобрительно кивнула головой.
– Вне всякого сомнения, ваша свадьба станет событием номер один предстоящего сезона. А я буду лишь гордиться тобой, как всякая мать гордилась бы на моем месте, когда увижу, как тебя поведут по проходу в церкви к твоему нареченному. А сейчас, Флора, у меня для тебя есть небольшой сюрприз. Как ты смотришь, если я отвлеку тебя от всей этой суеты на несколько деньков и увезу с собой в Биарриц? Мы с Вайолет и Соней каждый год наведываемся туда в это время. Гостим обычно на вилле мистера Касселя «Эжени». А король, как правило, останавливается в самом городе в отеле «Палас». Думаю, такая перемена пойдет тебе на пользу после столь утомительно долгой лондонской зимы. Свежий морской воздух придаст красок твоему бледненькому личику накануне свадьбы.
– Большое спасибо. Но, боюсь, графиня будет недовольна, если я устрою себе каникулы всего лишь за несколько недель до свадьбы. Нет, я никак не смогу оставить ее сейчас одну с этим ворохом всяческих дел.
– О, на этот счет можешь не переживать. Во-первых, графиня обожает всяческие организационные хлопоты. А во-вторых, я уже заручилась ее согласием. И Фредди тоже согласен.
– Понятно, – вяло промямлила в ответ Флора. Уже в который раз за последнее время она убеждалась в том, что не вольна распоряжаться сама собой. Ее удел – это слепо подчиняться воле своей благодетельницы, не прекословя ей. – Если так, то я, конечно, буду счастлива поехать вместе с вами.
– Вот и прекрасно! Значит, решено! А уж как Вайолет и Соня будут счастливы… Ведь они же обе просто обожают тебя. И Берти будет очень рад. Бедненький! Я очень за него беспокоюсь. Все эти неприятности внутри страны… Правительство давит на него, а его здоровье между тем продолжает лишь ухудшаться. Я…
В глазах миссис Кеппел заблестели слезы. Чего раньше Флора никогда не замечала за ней.
– Я очень тревожусь за него, – закончила она наконец начатую фразу. После чего постаралась взять себя в руки и даже изобразила на лице слабую улыбку. – Такая длинная и холодная зима в этом году. Мы здесь все стали такими же серыми и угрюмыми, как и небо над нашими головами. Но ничего! Весна идет. Уверена, тебе понравится Биарриц. А теперь расскажи мне о Фредди.
Миссис Кеппел оказалась права. Дафна отпустила Флору в Биарриц с легкой душой.
– Конечно, тебе нужно туда поехать, – заявила она компетентным тоном, когда в очередной раз наведалась к ним на Портман-сквер. – Свежий морской воздух, хорошая компания, что может быть лучше? Ты буквально расцветешь накануне свадьбы. А потом, кто знает? Может, нам еще придется менять схему рассадки гостей. Высвобождать место еще для одного гостя… и не просто место, но и готовить большое кресло для него. – Дафна сама с явным удовольствием рассмеялась собственной шутке.
Фредди тоже благословил ее в дорогу.
– Нужно уметь подчиняться обстоятельствам, которые выше нас, – сказал он, целуя ей руку на прощание перед тем, как, отужинав, покинуть вместе с родителями особняк лорда и леди Дарлингтон. – Но вот тринадцатого мая ты наконец-то станешь всецело моей. И только моей! – добавил он, скользнув хищным взглядом по вырезу ее платья.
Флора помогала девочкам укладывать вещи в дорогу. Они вместе с матерью отправлялись пораньше. Хотели провести сначала недельку в Париже. Флора же присоединится к ним позднее, уже на самой вилле «Эжени». Там они все будут гостями сэра Эрнеста Касселя. Он регулярно бывал у них в доме. К тому же, по словам няни, сэр Кассель – главный финансовый советник самого короля.
У каждой из дочерей миссис Кеппел имелся собственный чемодан для вещей. Да еще многочисленные корзинки и баулы, чтобы вместить все их наряды и аксессуары. Глядя со стороны на обилие вещей, подлежащих упаковке и отправке, можно было подумать, что девочек готовят к поездке на целых полгода, а не на какой-то там месяц с небольшим.
– Как думаете? Пантера не повторит свой трюк? Возьмет и, чего доброго, спрячется в какую-нибудь из этих корзинок, как она это когда-то проделала с вами, когда вы уезжали в Лондон, – поинтересовалась у Флоры Вайолет.
– Ну, это уж она сама решит. Давай, на всякий случай, оставим крышку в корзинке открытой и посмотрим, как она себя поведет. Договорились?
– Ладно. – Вайолет рухнула на свою постель в самом мрачном расположении духа. – Хотелось бы, чтобы рядом со мной было сейчас хоть одно существо, которое я люблю по-настоящему.
– Что ты говоришь, Вайолет? Ведь рядом с тобой будут мама, сестра, няня. Разве ты не любишь их?
– Конечно, люблю. Но это же все домашние… Семья, одним словом. Это не совсем то. Не мое это… Понимаете?
Флора увидела, как у девочки затряслись плечи и слезы градом покатились по щекам.
– Что такое? Что случилось? – встревожилась она не на шутку, присаживаясь на кровать рядом с девочкой.
– Ничего… То есть все! Ах, Флора! Я так ее люблю…
– Кого?
– Кого-кого… Митю, конечно! А Роузманд тоже за ней увивается. Уверена, пока я буду отсутствовать, она постарается увести ее от меня. Я этого не вынесу!
Последовал новый водопад слез, пока Флора лихорадочно вспоминала, кто такая эта Митя. В любом случае она – причина, по которой так сейчас расстроена Вайолет.
– А Митя тебя тоже любит? – поинтересовалась она у девочки.
– Конечно, любит! Просто она этого еще не осознает.
– Но, возможно, твоя отлучка поможет ей понять это. Иногда разлука помогает.
– Вы так думаете? – Вайолет глянула на нее заплаканными глазами, которые были полны отчаяния.
– Да, я так думаю.
– Видите ли… дело в том… Я никогда не смогу быть счастливой без нее.
– Понимаю тебя, Вайолет.
– Я знаю, что вы все поймете. Я рада, что вы поедете вместе с нами в Биарриц.
Улегшись наконец к себе в постель, Флора в конце концов вычислила, кто эта таинственная Митя. Это ласковое прозвище, которым Вайолет называла свою подружку Виту Сэквилл-Уэст. Ту самую большеглазую, бледнолицую девочку, которая однажды приходила к ним на ланч. Какое-то время Флора напряженно размышляла над тем, как же сильно увлечена Вайолет своей подружкой. Конечно, подобные увлечения среди девочек – вещь довольно обычная. Но Вайолет уже и не совсем девочка. Пятнадцать лет. А Вита на два года старше ее. Интересно, догадываются ли домашние, погруженные каждый в свою собственную жизнь, что творится на душе у девочки? Наверняка миссис Кеппел и не подозревает обо всех этих страстях. Уж слишком она занята собственной жизнью и всеми проблемами, которыми она полнится. Может, поговорить с няней, прикинула Флора, но тут же отмела эту идею в сторону. Едва ли пожилая старая дева из Шотландии может стать подходящей собеседницей для обсуждения столь щекотливой темы.