– Все, что мы можем, так это только молиться о его здравии, – немного помолчав, сказала Флора.
– Вы правы. – Мистер Георг печально кивнул в знак согласия. – То же самое мне недавно сказала и жена.
– Мисс Флора, вы уже не спите?
Флора проснулась, плохо соображая, который сейчас час.
– Что случилось? – спросила она сонным голосом у Барни, замершей в полумраке на пороге ее комнаты.
– Миссис Кеппел… У нее истерика… Пожалуйста, подойдите к ней…
– Уже иду. Где она?
– В своем будуаре. Может, вам удастся успокоить ее.
Флоре не нужно было спрашивать у служанки, где именно сейчас находится миссис Кеппел. Громкие жалобные рыдания, доносящиеся из-за закрытых дверей, безошибочно указали бы ей путь. Понимая, что в подобной ситуации стучаться бессмысленно, она тем не менее ради приличия негромко стукнула в дверь пару раз, после чего вошла в комнату.
Миссис Кеппел, в пеньюаре и шелковой ночной сорочке, металась по комнате. Густые каштановые кудри рассыпались по плечам в полном беспорядке. Собственно, в таком же беспорядке, судя по всему, пребывали и ее мысли в эту самую минуту.
– Что случилось? Король?
– Нет! – коротко бросила в ответ миссис Кеппел и замолчала, словно пыталась понять, с кем она разговаривает. Но вот она узнала Флору и, когда та закрыла за собой дверь, продолжила: – Не король, а королева! Вчера вечером она наконец соизволила вернуться домой. Ее не было рядом с Берти все эти недели, когда он так тяжело болел. И вот она появилась и тут же изгнала меня вон из дворца! Представляешь? Мне запрещено видеть его, когда он уже на смертном одре! Как это возможно? Как можно допустить такое?
Миссис Кеппел безвольно опустилась на ковер и зарыдала. Со стороны она была похожа на трепещущий холмик из атласа и кружев. Флора подошла к ней и опустилась рядом на колени. Но вот миссис Кеппел немного успокоилась и снова заговорила:
– Флора, я люблю его. И он любит меня! Я ему нужна. Я знаю, что нужна ему сейчас! Он хочет, чтобы я была с ним рядом! – Миссис Кеппел слепо сунула руку в карман своего пеньюара, извлекла оттуда письмо и развернула его. – Взгляни сама! – воскликнула она, водя указательным пальцем по бумаге. – Вот, почитай!
Флора послушно взяла листок бумаги из ее трясущихся рук.
Моя дорогая миссис Кеппел,
Если мое состояние ухудшится, надеюсь, Вы придете ко мне и побудете рядом, чтобы хоть как-то отвлечь меня и немного развлечь. Ну а если болезнь примет угрожающий характер, то и тогда, я надеюсь, Вы тоже будете рядом, чтобы я смог попрощаться с Вами и поблагодарить Вас за Вашу доброту и за Вашу многолетнюю дружбу. Думаю, мне очень повезло, что я встретил Вас на своем жизненном пути. Убежден, что те, кто предан мне и любит меня по-настоящему, донесут до Вас мои пожелания, которые я изложил в этих строках, и поступят соответственно.
– Понятно, – тихо обронила Флора.
– И что мне делать?
Флора немного помолчала, а потом заговорила медленно, тщательно подбирая слова:
– Я так считаю. Он – король, а вы – его подданная. В своем письме… он ясно дает вам понять, что желает, и даже приказывает, поехать к нему.
– Но разве я могу показать это письмо его жене? Королеве? Не сочтут ли те, кто рядом с ним сейчас, что это неподобающий жест – манипулировать его письмом, умолять позволить быть рядом с человеком, которому остались считаные часы жизни? И все для того, чтобы я могла попрощаться с ним. Я ведь хочу… лишь одного. Сказать ему «прощай».
Флора почувствовала, как страшная тяжесть вдруг навалилась на ее плечи. Кажется, она впервые осознала, как жесток этот мир. Но разве имеет она право что-то советовать и предлагать любовнице короля? Что? Бежать к нему? Прорываться к его смертному одру, не обращая внимания на явное неудовольствие королевы? Единственное, что она могла сейчас, так это поставить себя на место женщины, которая любит мужчину и хочет увидеться с ним перед его смертью.
Она глубоко вздохнула.
– Думаю, на вашем месте я бы поехала во дворец. Да, я бы поехала туда. Пусть вас даже не допустят к нему, но зато вы будете знать, что вы сделали все от вас зависящее, чтобы исполнить пожелание монарха. Его последнюю волю… Вот так! – Флора посмотрела прямо в глаза миссис Кеппел. – Да, именно так я бы и поступила.
– Мои недоброжелатели во дворце возненавидят меня еще больше за это.
– Наверное. Но только не он.
– Одному богу известно, что будет со мной, когда его не станет… Я даже страшусь подумать об этом.
– Но он еще жив.
– Моя дорогая Флора! – Миссис Кеппел протянула к ней трясущиеся руки. – Ты для меня такая радость. И для короля тоже. – Она крепко обняла девушку и прижала ее к себе. – Я передам королю твою любовь к нему.
– Пожалуйста, будьте так добры. Я очень люблю его, это правда.
– А он любит тебя. – Миссис Кеппел вытерла слезы и поднялась с пола. – Решено! Я еду во дворец. А если меня не пустят к нему, не позволят мне увидеть свою любовь, что ж, так тому и быть. По крайней мере я пыталась. Спасибо, Флора. И пришли ко мне, пожалуйста, Барни, чтобы она помогла мне переодеться. Но ничего черного! – Женщина содрогнулась. – Надо что-нибудь яркое, чтобы поднять ему настроение.
– Вы правы, – согласилась с ней Флора. – Удачи вам. – И с этими словами она покинула комнату.
Остаток дня в доме на Портман-сквер установилось напряженное ожидание. Все, затаив дыхание, ждали возвращения миссис Кеппел. Появилась няня с последними слухами о состоянии Его Величества. Эти слухи принесла домой миссис Стейси. Она ходила за покупками, пообщалась на улице с продавцами и прочим людом и сейчас, явившись на кухню с покупками, охотно делилась со всеми последними новостями.
Соня пригорюнилась, устроившись возле Флоры в комнате для игр.
– Ты думаешь, Королевич собирается отправиться на Небеса, да? Все слуги в доме говорят, что он вот-вот умрет.
– Если это случится, то он действительно отправится прямиком на Небо, – ответила Флора. – Потому что он очень хороший человек.
– Знаю, хотя его многие боятся. Но со мной он всегда играл в разные игры. Любил бросать кусочки тоста, чтобы я поймала их на лету. И вечно перемазывал свои штанины маслом. Он очень добрый. Вот только собака его мне не очень нравится. Наверное, у Королевича вырастут крылышки, он взлетит на облако и усядется там рядом с Господом. Ведь он же король, в конце концов.
– Да, он король, – согласилась с девочкой Флора, а та доверчиво прижалась к ней, сосредоточенно посасывая свой большой палец.
Уже темнело, когда Флора услышала звук автомобиля, остановившегося возле парадного крыльца. Потом из машины с трудом вывели, почти вынесли, кого-то. Флора выбежала в коридор и замерла возле лестницы, ухватившись обеими руками за перила. Напряженно вслушалась, надеясь услышать голос миссис Кеппел. Но внизу было непривычно тихо.
– Мистер и миссис Кеппел сегодня ужинают у себя, мисс Флора. Я тоже принесу вам поднос с ужином прямо в комнату, – объявила появившаяся на пороге миссис Стейси. Флора увидела, что она в черном. Но, может быть, она всегда ходит в черном, а я просто не замечала этого раньше, цеплялась она за последнюю надежду.
Часы пробили полночь, но Флора все еще лежала без сна, вслушиваясь в жалобный перезвон колоколов на соседней церкви, словно предвещавших смерть. А уже к часу ночи колокола зазвучали повсюду. Печальный колокольный звон поплыл над Лондоном.
– Он ушел, Господи, благослови его душу. Господи, благослови нашего короля. – Этими словами няня встретила Флору на следующее утро, когда та поднялась наверх в детскую. – Девочки безутешны. Может, пойдете к ним, постараетесь успокоить их немного?
– Конечно. – Флора поспешила к девочкам.
Сестры сидели в кресле, тесно прижавшись друг к другу, а между ними пристроилась Пантера.
– Ах, Флора! Королевич умер минувшей ночью. Какой ужас! – воскликнула Соня, увидев ее.
– Да, печальная новость.
– И что сейчас будет делать мама? Больше мы никогда не поедем в Биарриц. И мама больше не будет королевой, – задумчиво обронила Вайолет.
– Королевич навсегда останется королем, а ваша мама всегда будет королевой, – ответила ей Флора ласковым тоном и обняла обеих девочек за плечи, притягивая их к себе, и они с готовностью припали к ней.
– Говорят, возле дворца уже собрались тысячи людей, – сказала няня, подходя к окну. – У нашего дома тоже толпятся, – добавила она, глянув в окно. – Люди хотят услышать от нее хоть что-нибудь, но что она им может сейчас сказать? Да, миссис Кеппел была, как говорится, народной королевой. Все так. Но сейчас ее и нет здесь.
– А где же она? – не удержалась от вопроса Флора.
– Они уехали вместе с мистером Георгом. Остановились у Джеймсов на Графтон-стрит, – ответила няня и тихо добавила: – Нам велено следовать за ними. Побудьте пока с девочками, а я пойду, соберу вещи.
Флора кивком головы выразила свое согласие.
– Хочу к мамочке! – заплакала Соня, уткнувшись в плечо Флоры. – Почему они с папой уехали и бросили нас здесь одних?
– Когда случается большое горе, многие хотят, чтобы в этот момент их оставили в покое и не трогали.
– Так давайте затянем шторы на всех окнах и будем печалиться здесь. Разве так нельзя?
– Едва ли тут удастся побыть наедине со своим горем, милая. Слышишь, какой шум на улице? Там собралась уже целая толпа. – Флора ласково погладила Соню по волосам.
Вайолет оторвалась от Флоры и поднялась с кресла.
– И зачем они только поехали к этим Джеймсам? У них ведь самый ужасный дом в Лондоне, и сами они ужасные люди. – Вайолет плотно поджала губы, разглядывая толпу, собравшуюся у парадного подъезда. – И почему все эти люди так шумят? Неужели нельзя оставить нас в покое?
– Все эти люди тоже скорбят и хотят быть рядом с теми, кто когда-то был близок к Королевичу.