А сейчас, дорогая моя Флора, желаю тебе счастья, исполнения всех твоих желаний и любви. Мне очень грустно, что мне не хватило времени узнать тебя получше.
Помни о тех коротких мгновениях, что мы провели вместе.
И прошу тебя. Пожалуйста, мое письмо предай огню. Так будет лучше для нас обоих.
Внизу стояла подпись короля Эдуарда, заверенная его личной печатью.
Флора раскрыла пакет, уже заранее зная, что в нем. Оттуда посыпались сотенные банкноты, много банкнот. Позднее она пересчитает их.
Она сложила деньги обратно в пакет, а письмо короля спрятала за шелковую обложку своего дневника. Потом поднялась с постели и позвонила в колокольчик, чтобы пришла Пегги. Ее она попросила сказать Фредди, что ей нужна машина, чтобы подвезти ее в ближайшее же время до железнодорожного вокзала Юстон.
Зайдя в вагон и устроившись в своем купе, она посмотрела в окно, наблюдая за тем, как поезд отходит от платформы. В купе больше никого не было. Пантера вдруг стала жалобно мяукать в своей корзинке. Она извлекла кошку оттуда и положила ее себе на колени.
– Не плачь, милая, – тихо оборонила она, обращаясь к своей любимице. – Мы возвращаемся домой.
Стар
Rubus fruticosus (Ежевика – семейство Розовые)
32
– Ну, вот и все. Как вам эта история?
Голос Мыши убаюкивал, успокаивал, негромко резонируя в ушах. Я даже закрыла глаза, забыв на мгновенье, кто я и где я, мысленно переваривала события столетней давности. Но вопрос тут же вернул меня в день сегодняшний. Какой у Флоры богатый язык, как она живо и красочно все описывает, продолжала я размышлять над услышанным. Именно такой речью всегда восхищался Орландо, да и сам он предпочитает вести разговоры на таком изысканном языке.
Родной отец Флоры… король. Собственно, не это потрясло меня более всего. Скорее поразило то, с каким внутренним достоинством она сама отреагировала на эту новость, о чем подробно рассказала в своем дневнике. От ее слов буквально комок в горле. Наверное, я и сама испытала бы схожие чувства, свались на меня такое грандиозное известие.
– Стар, очнитесь!
Усилием воли я постаралась сконцентрировать свое внимание на фигуре человека, сидящего напротив меня.
– Да уж… История… хоть куда. Вы полагаете, это правда? Я имею в виду, король Англии и…
– Очень похоже на правду. Эдуард ведь прославился своими многочисленными любовными похождениями. У него была тьма любовниц, причем он их менял как перчатки. Я проверил некоторые исторические факты и сопоставил их. Эдуарду VII приписывали отцовство и не раз. А с учетом того, что контрацепция тогда была еще только на начальной стадии своего развития, да и попросту не хватало в те годы противозачаточных средств, я бы совсем не удивился, если бы внебрачных детей у короля оказалось гораздо больше, чем о том известно из официальных источников.
– Как, должно быть, ужасно все было для королевы. Меня поражает, что миссис Кеппел в те времена была, можно сказать, столпом высшего общества.
– Видите ли, моногамные браки лишь сравнительно недавно укоренились в высших кругах Англии как некое обязательное условие. Во времена Флоры договорные браки между знатнейшими семействами Великобритании рассматривались, прежде всего, как обоюдовыгодная деловая сделка. С появлением же на свет законного наследника супруги были вольны обзаводиться любовниками и любовницами, естественно, при соблюдении определенных правил приличия.
– А вы историк по образованию?
– Нет, в университете я изучал архитектуру. Но вот что интересно! Человеческие потребности и желания имеют много общего со средой обитания, с теми зданиями, в которых эти люди живут. Например, всякие тайные ходы, ведущие из будуара куда-то в другое место… – Мышь взглянул на мое смущенное лицо. – У вас такой огорошенный вид, Стар. Вам неловко обсуждать эту тему?
– У меня действительно есть свои моральные принципы, – ответила я, стараясь говорить как можно более спокойным тоном. Впрочем, и сам вопрос, заданный Мышью, был отнюдь не таким провокационным, как те, которыми совсем недавно меня засыпала Шанти.
– Что ж, предельно честный ответ. Но, признайтесь, неужели вас совсем не взволновала перспектива оказаться в родстве с монаршей семьей английских королей? В конце концов, коль скоро ваш отец оставил вам в качестве подсказки безделушку самого Фаберже, а Флора в своем дневнике четко указала, что пантеру ей подарил Эдуард VII, то все, знаете ли, может быть…
– По правде говоря, это меня совсем даже не волнует.
– Ну, да, наверное… Вот будь вы англичанкой, вы бы восприняли все совсем иначе. Я знаю многих людей, которые готовы были бы на все, только бы доказать свое родство с королевской фамилией. На самом деле, мы, англичане, в своем подавляющем большинстве такие снобы… И все стремимся вскарабкаться на самую верхнюю ступеньку социальной лестницы. Уверен, в Швейцарии в общественных отношениях больше равенства.
– Так оно и есть. Но меня интересует, что случилось с Флорой потом, после того, как она вернулась к себе домой, в Озерный край.
– Все, что мне известно, на сей счет…
Я услышала, как щелкнул замок входной двери, и немедленно вскочила со своего места.
– Ваша сестра?
– Да.
– Тогда мне пора.
Мышь тоже поднялся с кресла, и в эту минуту в комнату вошла Сиси.
– Привет, Стар! Ну и денек у меня сегодня выдался! Одна мерзость и…
Она умолкла на полуслове, увидев Мышь, стоявшего возле дивана.
– Добрый вечер. Я – Мышь, – поспешил представиться он.
– А я – Сиси, сестра Стар.
– Рад познакомиться, – вежливо ответил Мышь, но Сиси быстро прошмыгнула мимо него на кухню. – Что ж, мне действительно пора.
Я проводила Мышь до дверей.
– Вот. Пусть будут у вас. – Он сунул мне в руки дневники Флоры. – Возможно, у вас возникнет желание перечитать их. А еще… – Он слегка наклонился и приблизился к моему уху: – Загляните за шелковую обложку сзади.
– Спасибо, – поблагодарила я его, польщенная тем, что он доверил мне на хранение то, что, в сущности, являлось бесценным документом английской истории.
– Стар, что у нас на ужин? Я просто умираю с голода, – послышался голос Сиси из кухни.
– Идите к сестре, – обронил Мышь. – Всего вам доброго, Стар. – Он еще раз наклонился ко мне и запечатлел легкий поцелуй на моей щеке.
– До свидания, – ответила я и тут же захлопнула за ним входную дверь, чувствуя, как горит щека, в которую он меня только что поцеловал.
На следующее утро я проснулась первой и, пока сестра еще спала, приготовила ей целую тарелку тостов с медом, которые она особенно любит. Своеобразный ненавязчивый шаг к перемирию…
– Мне надо бежать, – объявила Сиси, разделавшись с моим угощением. – Увидимся позже.
Я поднялась к себе наверх и достала дневники Флоры. С той самой минуты, как Мышь вручил их мне, я просто сгорала от нетерпения поскорее усесться за чтение. Решила даже не зацикливаться на том, как грубо вчера вечером обошлась Сиси с Мышью. И потом, она даже не поинтересовалась у меня, кто он такой.
По очереди открывая заднюю обложку всех дневников, я быстро нашла то, что искала. Осторожно вынула ставший хрупким от времени листок бумаги, который лежал в кармане шелковой подкладки. Бережно развернула его и прочитала письмо короля Великобритании, написанное им Флоре, его незаконнорожденной дочери. И невольно поразилась тому, что почти целых сто лет письмо хранилось в тайне от всех. С теми же мерами предосторожности вернула письмо на прежнее место и принялась перечитывать последние страницы дневника. Надо сказать, чтение давалось мне с большим трудом, уж больно неразборчив был почерк. Потом мысли мои сами собой перекочевали на собственные изыскания. Ведь совсем не исключена возможность того, что я тоже могу каким-то образом быть связана с самой знатной семьей Англии. Впрочем, я хорошо знала Па Солта. Наверняка он задумал еще много самых неожиданных поворотов, сулящих великое множество таких же неожиданных открытий на пути моих поисков. К тому же внутренний голос подсказывал мне, что впереди у меня еще очень долгая и извилистая дорога, и ставить точку в этом путешествии пока еще слишком рано.
Беда лишь в том, что одной мне не под силу разгадать все эти загадки и ребусы. Есть только двое на всем белом свете, кто мог бы помочь мне в этом деле. Один – это тот, кто теперь для меня недоступен. А второй… Что ж, пора признаться, что я совсем не знаю Мышь. И о нем самом тоже ничего не знаю.
Тут я спохватилась, что могла бы вчера вечером отдать ему ключи от магазина, которые случайно унесла с собой. В любом случае ключи нужно обязательно вернуть хозяину и тем самым порвать последнюю ниточку, связующую меня с Орландо и волшебным миром букинистического магазина «Артур Морстон Букс». К тому же мне нужно рекомендательное письмо. Думаю, я его вполне заслужила. Я быстро набросала короткую записку Орландо на тот случай, если магазин окажется закрытым. Тогда брошу записку вместе с ключами в почтовый ящик. К тому же я вдруг почувствовала острую потребность выйти из четырех стен на улицу. Иначе так и проторчу весь день взаперти, размышляя над нашим вчерашним разговором с Шанти.
Зайдя в автобус, я снова вернулась мыслями к Шанти. Неужели это ее расспросы о моей сексуальной ориентации так вывели меня из себя? Едва ли. В конце концов, когда мы с Сиси странствовали по миру, то многие люди вокруг принимали нас за пару. Мы ведь совсем не похожи на сестер: она – темноволосая, смуглая, миниатюрная, и я – бледнолицая, высокая. И к тому же мы всегда открыто демонстрировали свою приязнь друг к другу. Нет, то, что Шанти нашла меня привлекательной, вовсе не смутило меня. Смутило… другое. Ее проницательность вкупе с ее прямолинейностью говорить все прямо в глаза и называть вещи своими именами, вот именно это задело за живое, ибо обнажило корень моих собственных, глубоко запрятанных, проблем.