Мама смеялась. Но, кроме неё, в комнате смеялся ещё кто-то и ещё один голос тоненько пищал.
Женя сел на пол и посмотрел. Батюшки, у них сидели гости! Женщина и девочка. Расселись на диване и, кажется, собираются ещё пить чай! А как же озеро?
Женя испугался. Посмотрел на маму. А мама показывает на него пальцем и говорит:
— Вот он, честь имею представить! Хорош?
— А что ж, ничего, — отвечает гостья. — Кот как кот. Будем знакомы, племянник!
Вот это кто! Тётя Вера с дочкой Саней. Мама их давно ждёт. А они всё не приезжали и не приезжали, а теперь — надо же, приехали как раз тогда, когда совсем не до них.
— Вот твоя сестрёнка, — сказала тётя Вера. — Саня, поздоровайся с братиком!
Четырёхлетняя курносая Саня молча протянула Жене руку. Женя так же молча дал ей свою. Он уже чувствовал, что из-за этих родственников не видать им сегодня озера.
Но всё-таки мама же вчера обещала! Женя подождал, пока мама зачем-то вышла на кухню, и побежал за ней.
— Мама, машина уже пришла. Мы опоздаем! — сказал он и взял маму за руку.
— Машина? — спросила мама. — Ах, это на озеро! Ну что ты, Женечка! Приехали родные — сколько лет не виделись, — какое уж тут озеро! Дай нам побыть вместе. Это же моя сестричка Верочка!
— Их тоже можно взять, — сказал Женя. — В пятитонке места хватит!
— Они устали с дороги, чаю не пили! Люди только что с самолёта, у них ещё в ушах гудит. Дай им покой! И садись лучше чай пить вместе с нами…
Они летели на самолёте! Вот этого Женя не знал. Он пошёл в комнату и уставился на тётку и двоюродную сестру, как будто это были заморские чудовища.
Ему было удивительно: сидит перед ним обыкновенная девчонка, каких много у них в младшей группе. Нос пуговицей, волосы перьями, передник с карманом на животе. И вот эта самая девчонка только сейчас была в небе, выше облаков, летела быстрее птиц.
Что взрослые летают, это не удивительно. Но что четырёхлетние девочки летают, — этого Женя никогда не думал. С такой девочкой, пожалуй, можно говорить серьёзно.
Женя подошёл к ней по-хорошему и спросил:
— Скажи, Саня, вы на каком летели? На пассажирском или на почтовом? А может быть, на «ТУ»?
Саня посмотрела на Женю исподлобья и ничего не ответила.
— Не знаешь, что ли? — удивился Женя. — Ну, ты скажи только, сколько на нём было моторов?
— Нисколько! — сердито сказала Саня и отвернулась.
— Да как же он мог летать без моторов? — возмутился Женя. — Ничего не понимаешь, а ещё летала, И зачем тебя только взяли в самолёт!
— Ты плохой! — вдруг громко и ясно сказала Саня. — Я с тобой не буду играть.
— Очень надо! — фыркнул Женя и отошёл прочь. Такая несправедливость: непонимающие, никудышные девчонки летают в самолётах, путешествуют по разным местам, а те, кто знает все самолёты, даже реактивные, те должны сидеть на одном месте, и даже на озеро нельзя поехать!
Женя надулся, вышел из комнаты и сел на крыльце. А мама даже не заметила: разговаривала с тётей Верой.
Конечно, из-за всего этого не стоило плакать, поэтому Женя крепко зажмурил глаза, чтобы слёзы как-нибудь нечаянно не выкатились.
Мама всё-таки вышла. Села рядом. Женя отвернулся.
— Женечка, мы в другой раз поедем, — сказала мама тихо.
— А зачем обещала? Не надо было обещать! — буркнул Женя.
— Если бы знала, что они приедут, ни за что бы не обещала, — сказала мама. — Верочка через день уедет, а озеро останется. Знаешь, мы с Верочкой только двое и были у родителей.
Так любили друг дружку — одна без другой никуда. Куда я пойду, туда и она за мной тянется. Так нас и прозвали: Иголочка и Ниточка. А потом вот выросли — и сейчас от Иголочки до Ниточки тысяча километров…
— Иголка, ты тут? — раздался за ними голос тёти Веры. — Что случилось, выкладывайте!
— Ты опять за мной тянешься, Нитка, как маленькая! — притворно рассердилась мама.
— Опять, как маленькая! — радостно сказала тётя Вера. — Мне без вас скучно. Идёмте чай пить!
— С ватутой! — весело сказала мама.
— Ура, чай с ватутой! — отозвалась тётя Вера и потащила их в комнаты. Женя не захотел идти.
— Вот что: поезжай один, — сказала мама. — Я позволяю!
Они ушли в комнаты. А Жене вовсе расхотелось ехать на озеро.
Но он всё-таки пошёл, хоть и медленно.
И конечно, опоздал. Грузовик только что отправился. Женя не очень огорчился и помчался домой. Там пьют чай с какой-то ватутой.
Все обрадовались, что Женя не поехал, начали его угощать.
— А где ватута? — спросил Женя, и мама с тётей Верой стали хохотать. Оказывается, это обыкновенная ватрушка: тётя Вера называла её «ватута», когда была маленькой. Только и всего. Ерунда. А Женя думал об этом всю дорогу!
ПРОГУЛКА
На другой день было воскресенье, Жене не надо было идти в детский сад. Но цыплята и в воскресенье хотят есть, поэтому мама ушла как всегда, — совсем рано.
В доме стала хозяйничать тётя Вера. Ого, это вам не мама! Мама даже в выходной встанет тихо, как мышка, всё сама приготовит, потом зовёт:
— Мужчины, завтракать!
А тётя Вера всех подняла, как только проснулась. Бегает туда-сюда, смеётся, шумит, командует:
— Саня, подай вон то блюдечко! Подними с пола ленту! Женя, где у вас масло? Вася, наточите-ка нож да нарежьте хлеба!
Она совсем загоняла Женю и папу. Особенно Женю: он должен был доставать и приносить всё, что ей понадобится. Тётя Вера не знала, где у них что лежит.
Тётя Вера командовала, посуда звенела, масло ворчало на сковороде, все что-то делали — и было так весело, будто все, даже папа, играли в хозяйство, а не работали. Завтрак был готов в одну минуту, и это был просто замечательный завтрак. Папа шутил, тётя Вера и Женя смеялись.
А Саня всё испортила.
Она ткнула пальцем в Женину любимую чашку и сказала:
— Мне в эту!
— Нет, тебе в ту, — сказал Женя и подвинул к ней другую чашку, тоже очень хорошую. — Это моя.
— Нет, моя! — громко сказала Саня. — Потому что я её люблю.
— Не выдумывай! — рассердился Женя. — Пей, из какой дадут. А этой не получишь.
— Евгений! — сказал папа и нахмурился. Женя умолк. Папа налил в Женину чашку горячего молока и поставил перед Саней.
— А вот получу! — гордо сказала Саня и схватила чашку. Но чашка была горячая, Саня вскрикнула и выпустила её из рук.
Разбилась самая любимая Женина чашка, с пёстрыми петухами.
Саня противно ревела, тётя Вера беспокоилась, не обожглась ли она, жалела чашку. Папа сказал: «И ладно, что разбилась, по крайней мере Женька не будет жадничать».
А самого Женю никто не пожалел. Даже обозвали жадиной. Хорошее дело!
И зачем на свете такие девчонки?
Папа ушёл на работу. Как-то очень быстро, незаметно, в комнатах сделался порядок и чистота. Тётя Вера сняла с себя мамин передник и скомандовала:
— Теперь в лес! Самым скорым шагом, самой короткой дорогой! Женя, веди нас!
Самая короткая дорога шла через картофельное поле. Вдали темнел лес. Солнце поднялось высоко над лесом и светило им прямо в глаза. Было очень жарко и хотелось скорее войти в лес. Но из-за Сани приходилось каждую минуту останавливаться. Всё время с ней что-нибудь случалось. Первым делом она решила нарвать цветов картофеля. А их рвать нельзя. Пришлось прямо силком вытаскивать её из гряд. Конечно, она вырывалась и ревела. Тётя Вера после этого вела её за руку.
Прошли немного — Санька стала жаловаться, что ноге больно. Посмотрели — а у неё одна нога в сандалии, а другая в носке. Где потеряла сандалию, — сама не знает. Пришлось тащиться обратно, разыскивать.
Думаете, это всё? Ну, нет. Потом она увидела на краю дороги большой камень. Уселась на него и сидит.
— Хватит, Санечка, идём, — говорит ей мать.
А она колотит по камню пятками и кричит весёлым голосом:
— Я устала, я устала!
Ясно — балуется. Женя хотел стащить её — визжит. Тётя Вера говорит:
— Оставь, пусть посидит: может, и правда, устала.
Нет, усталые не такие бывают. Только ей позволили посидеть — сейчас же слезла с камня и помчалась вперёд, споткнулась, с размаху полетела на землю. Встала сердитая, трёт коленки, но не плачет.
Женя и тётя Вера взяли её с двух сторон за руки. Теперь не вырвется. Очень хорошо. Она сперва шла спокойно, шла, шла — и вдруг поджала ноги и повисла на руках! Женя не смог её удержать, сам чуть не упал. А Саня села на дороге и стала хохотать: как это она ловко придумала!
Потом она устроила эту штуку ещё раз, и пришлось её отпустить. Женя совсем замучился с этой хитрой девчонкой.
Наконец-то добрались до лесу!
Прохладным воздухом обвеяло лицо. Глаза перестали щуриться: им легко смотреть, вокруг спокойная тень. Под ногами вместо пыли и камней — мягкая подстилка из бурых прошлогодних листьев. Когда идёшь, они приятно шуршат.
Пролетел ветерок, пошептался о чём-то с деревьями. Они закивали ветками, зашелестели листьями…
Вот я и в лесу, тихо сказала тётя Вера. — Давно я не была в лесу!
И они пошли гулять по лесу. Разыскивали на пригорках землянику, а в низинках — чернику. Женя привёл их к любимому месту детского сада — лесному ручью. Они разулись и шлёпали ногами по воде, брызгались, умывались. Женя пожалел, что не взял с собой своей парусной лодки — запустить бы её в ручей. Тогда тётя Вера вырезала из коры крошечную лодочку, приделала мачту из спички и парус из кусочка бумаги. И вот пожалуйста — плывёт маленькая храбрая лодочка по огромной реке, пристаёт к зелёному берегу.
— Это пристань! — кричат Женя и Саня. Женя отталкивает лодочку, и она опять плывёт в какие-то дальние страны.
Потом тётя Вера скомандовала:
— Хватит! Наигрались — давайте работать? Будем костёр разводить.
Она велела Жене и Сане собирать хворост, а сама достала из сумки детскую лопатку и принялась копать ямку на открытом месте, где поблизости не было кустов.
Женя приносил охапки хворосту, ломал сухие ветки. Саня собирала шишки, но толку от неё было немного: притащит одну — две шишки, тоненький прутик, и то пыхтит. А уж если ей попадалась веточка побольше, она волокла её по земле и уже издали кричала: