В сумерках в кабинетах постепенно расцветали лампы дневного света. Цянь Сяохун листала медицинские справочники, подбирала подходящий материал, подбирала-подбирала, и внезапно перед глазами замелькали и все мысли заполонили размножение, болезни, половая жизнь, и на душе стало еще неспокойнее. Цянь Сяохун не могла усидеть на месте. Для начала она пошла в столовую поужинать, потом сделала несколько кругов по больничной лужайке и, завернув за угол, в паре метров от себя увидела Юй Юцин и Ся Цзифэна, разговаривавших в беседке. Когда она подошла поближе, молодые люди тут же попрощались. Круглая задница Юцин под белым халатом слегка покачивалась, и Цянь Сяохун внезапно поняла, что Юцин очень маленького роста, вряд ли выше метра пятидесяти пяти, даже ниже, чем сама Цянь Сяохун.
– Поела? Сегодня неплохие ребрышки, – сказал Ся Цзифэн, чтобы поддержать беседу.
– А ты почему в столовой питаешься? – Стоило словам слететь с губ, как Цянь Сяохун пожалела о них, вспомнив, что Ся Цзифэн разведен.
– Как там материалы? Нужно постараться досрочно закончить, чтобы оставить себе место для маневра. – С этими словами Ся Цзифэн двинулся в сторону главного здания.
Цянь Сяохун молча смотрела на него со спины секунд десять, внезапно его безразличие из разряда «дружба дружбой, а служба службой» больно ранило ее, Цянь Сяохун вспомнила, с каким видом он только что говорил, попыталась найти в его выражении лица какие-то зацепки, но, увы, оно все время было непонятным.
– Я немного боюсь засиживаться на работе дольше положенного. Позавчера одна роженица умерла, и теперь вроде как постоянно слышится плач, вчера вечером сестра, дежурившая ночью, загадочным образом застряла в лифте и просидела в темноте больше часа. – Цянь Сяохун и сама не понимала, правда она боялась или прикидывалась, но получилось очень жалобно.
– Лифт просто старый, ломаться для него в порядке вещей. И к смерти той девушки это не имеет ровным счетом никакого отношения.
Их кабинет располагался на шестом этаже, в пустой комнате покачивалась тень Ся Цзифэна. Успокаивая Цянь Сяохун, он выбирал подходящие таблички, постукивая по деревянным доскам костяшками пальцев.
Цянь Сяохун вытряхнула из тубы агитплакаты, наложила их на доски, а потом начала с силой прикреплять канцелярскими скрепками.
– С виду легко… Ой! Палец поранила! – Цянь Сяохун раздраженно взмахнула рукой.
– Есть два варианта. Первый – заколотить молотком. Второй – отложить, потом я сам приколю. – Ся Цзифэн закреплял другой плакат.
– Ты вроде мной недоволен? Я что-то не так сделала, Ся Цзифэн? Ты на меня даже не смотришь!
Цянь Сяохун не вытерпела и высказала все, что на душе, при этом она присела на краешек стола, заваленного плакатами, одна нога опиралась о пол, а вторая болталась в воздухе. Ся Цзифэн, сидевший на корточках, повернулся, увидел пространство между ног у Цянь Сяохун под юбкой, густо покраснел и низко опустил голову.
– Скажи же! Да, я довольно небрежная. Покритикуй меня! – Цянь Сяохун говорила искренне. Но она знала, что сегодня оделась в слишком короткую и облегающую одежду, она же не врач, ей можно носить все что угодно. Девушка надеялась, что Ся Цзифэн снова поднимет голову, и тогда он пропал.
Но Ся Цзифэн и дальше работал опустив голову, словно решил, что так всю жизнь и будет крепить плакаты, не поднимая головы.
Бах! Лампочка погасла, хотя за окнами огни все еще ярко сияли, а святящиеся иероглифы на Гранд-отеле по соседству мерцали, словно клавиши. Отблески света с улицы попадали в кабинет.
– Что случилось? Этажом выше и ниже свет есть? – Ся Цзифэн нашел переключатель и тут понял, что Цянь Сяохун, словно призрак, материализовалась рядом.
– Предохранитель перегорел.
– Дай я посмотрю.
– Смотри не смотри, а перегорел.
– Я все равно хочу взглянуть.
– Ну смотри!
– Не буду!
Ся Цзифэн угодил в ее нежную ловушку.
Он наконец в полной мере проявил всю мощь своих мускулов, с силой сжал большую грудь Цянь Сяохун, опрокинул девушку на стол и прямо на кипе этих плакатов про планирование рождаемости, заболевания репродуктивной системы и профилактику венерических заболеваний Ся Цзифэн, не в состоянии больше сдерживаться, накинулся на эту изводившую его кокетку и, использовав жидкости своего тела, приклеил плакаты к доскам, а потом приколотил их так, что никакой ветер не сорвет, и в скором времени они уже будут красоваться на улицах.
В больницу на административную работу пришел парень по фамилии Сяо. Он очень авторитетно представился, но, когда навели справки, оказалось, что это бойфренд Юй Юцин. Причем его наняли еще перед тем, как официально прошло согласование. Очень похоже на сюжет пьесы «Подмена наследника кошкой»98. Дело в том, что отец Юй Юцин взял на работу в отдел охраны окружающей среды младшего сына главврача Ляо, а тот в свою очередь принял на работу бойфренда Юй Юцин. Никто никому не должен, не нужно преподносить подарки или кого-то просить, счет равный, и все довольны. Непонятно только, кому в голову пришла такая замечательная идея. Восемь из десяти, что Юй Юцин – только такая изворотливая девица могла придумать обоюдовыгодный способ, и если бы она лично не переговорила с главврачом, то ничего не получилось бы. Многие из кожи вон лезут, чтобы добиться невозможного, а некоторые добиваются играючи. За короткое время, которого хватит разве что поесть, Юй Юцин решила проблему работы для двух человек.
По дороге в туалет Цянь Сяохун встретилась с этим самым Сяо Юанем. На пороге туалета их пути разошлись – одному налево, другому направо. Сяо Юань повернул голову и улыбнулся Цянь Сяохун, черты лица у него были грубые, кожа неровная, а когда улыбнулся, то лицо сморщилось, и рытвины от прыщей стали заметнее. При этом держался он как стыдливая девственница, и Цянь Сяохун уж было решила, что он, покачивая бедрами, зайдет в женский туалет.
Сегодня Юй Юцин была особенно красива, причем прекрасными были и внешность, и настроение. Она мурлыкала песенку себе под нос, пританцовывала, тепло улыбнулась Цянь Сяохун и поздоровалась, словно они с ней всегда были лучшими подружками и меж ними никогда не наблюдалось никакой отчужденности. Почему она простила и приняла всех вокруг, выбросила из головы все неприятные моменты и обрушила на мир безграничную любовь?
– У меня месячные начались! У меня месячные! – Юй Юцин объявляла эту новость с таким же воодушевлением, как давно замужняя женщина объявляет о беременности.
Разумеется, в больнице тоже все ликовали.
– Поздравляем! Теперь можно выходить замуж и рожать ребеночка! – говорили врачи-мужчины.
– А какие? Обильные или нет? Цвет алый? Поясницу не тянет?
Она была словно уникум, и люди засыпали ее вопросами, а женщины-врачи окружили и заботливо держали ее за маленькую правую ручку. Из-за этой истории с месячными Юцин стала вдруг публичным человеком и была очень взбудоражена, но при этом спокойно отвечала на вопросы женщин-врачей, которые смахивали на интервью журналистам, подробно описывая все симптомы, наблюдавшиеся до начала критических дней, и свое состояние сейчас, причем ее рассказы неспешностью напоминали улитку. И так все ясно, в этот раз все точно так же, как и раньше, а это стоит отпраздновать. Они с молодым человеком были уже во всеоружии, недоставало только менструации.
У Юй Юцин пришли месячные, а Цянь Сяохун в то же время начало тошнить. Внезапно ей показалось, что толпа людей напоминает груду жирного мяса, отчего ее желудок беспокоился и с отвращением выталкивал пищу обратно. При этом ей ужасно захотелось полакомиться душистым луком, который растет в родной деревне, сочно-зеленым, бодрящим и свежим, словно ветерок, задувающий в маленькое оконце, от него настроение повышалось. Правда, когда подул настоящий ветер, Цянь Сяохун затошнило, в горле застрял ком, девушка задержала дыхание и помчалась в туалет, где ее вывернуло наизнанку, после чего она уже на ясную голову подсчитала: месячные опаздывали на неделю. По прошлому опыту она точно знала, что в ее теле завелся «червячок».
– Ты чего это? Это всего лишь месячные, а ты так бурно реагируешь! – внезапно над ухом раздался голос Юй Юцин. Она наклонила голову и сделала вид, что моет руки, а сама с натянутой улыбкой глянула на Цянь Сяохун, а потом поспешно ушла.
Цянь Сяохун была очень удивлена, кроме того, она оказалась в щекотливом положении: Юй Юцин наверняка слышала, как ее тошнило. Сложно сказать, догадалась ли она об истинных причинах тошноты, но ее выражение лица и тон явно указывали на то, что она близка к истине. Допустим, Юй Юцин поняла, что Цянь Сяохун беременна, но сможет ли она догадаться, от кого?
А от кого? Если подумать, Цянь Сяохун и сама в замешательстве. Возможно, частично сперма Ляо Чжэнху попала-таки в ее тело, а может, и не частично, а всего капелька, но ведь даже капелька может привести к такому результату. А может, это Ся Цзифэн. Опять же одна капелька могла привести к такому результату. Но какая же из капелек? Какая капелька бегает быстрее, какая из капелек крепче, об этом знает только сама капелька, а еще влагалище и матка.
«Вот ведь мужики козлы! – со злостью выругалась Цянь Сяохун. – Черт, я была не просто неосмотрительна, а допустила грубейший промах. Спала сразу с двумя мужиками, и ладно бы просто спала, но еще и с последствиями».
Вскоре после того как Юй Юцин прокричала всем свою новость, она столкнулась с другой проблемой. Месячные начались и шли подряд две недели, что не сулило ничего хорошего. Месячные – такая штука: не придут – проблем не оберешься, а придут – и того хуже. Пока у Юй Юцин не было месячных, она вроде как и не женщина была. Теперь они пришли, но практически лишили ее всех женских радостей. А у Цянь Сяохун месячные не пришли, зато нахлынули тревоги и волнения. Если замуж выходить, то за кого – за Ляо Чжэнху или за Ся Цзифэна? Не за того выскочишь – и рано или поздно начнутся неприятности, да и не факт, что они на ней женятся-то. На самом деле, когда ее рвало в туалете, Цянь Сяохун понимала, что придется сделать аборт.