ьным.
Я на самом деле поглядывала на светившиеся через улицу бегущие электронные часы. Зная сколько времени займет дорога домой, следовало выдвигаться. Иначе нравоучений со стороны маменьки не оберусь. Это Алина могла явиться домой среди ночи. Ведь у нее то съемки, то репетиции. А я себе не могла такого позволить. Не боясь нарваться на родительский гнев.
— Да, — пришлось признаться.
— Так что по коням. В смысле, идем в машину. Кстати, за кофе деньги давно уплачены. Не волнуйтесь.
Я вроде бы уже сидела в машине Платона, но только не полностью. И тогда она не показалась мне столько вызывающе шикарной. Машина как машина. Ну, восторгалась подобной Алина, ну и что? Поповозка, как любил пренебрежительно говорить отец. Своего авто у нас в семье не было. Маме духовный настоятель строго настрого запретил иметь в семье бесовский агрегат. Папа маме не перечил. Куда шея повернула, туда глава семьи и смотрел.
Теперь же, когда дверцы машины отрезали нас от внешнего мира, а в салоне засияла ненавязчивая голубая подсветка, показалось, что попала в волшебный мир. Кожаный салон навевал мысли о средневековье, деревянные вставки интерьера о филигранных работах краснодеревщиков, светящиеся лампочки, подмигивающие в известном только им ритме, о новогодней ночи.
В полутьме Платон стал загадочнее и недоступнее.
Я то и до этого не была склонна ему доверять. А в машине и вовсе начала опасаться.
Отодвинулась как можно дальше, насколько позволял ремень безопасности.
— Я не кусаюсь, — Платон почувствовал мою нервозность. — И не маньяк, и даже не псих, — он с усмешкой смотрел на мои елозания по креслу.
— Это радует, — ответила опасливо.
— Куда едем, красавица? — голосом с характерным рычанием спросил мужчина.
— Улица Строителей, дом семь, квартира пятьдесят семь, — выдала адрес. Потом спохватилась, что квартиру можно было и не говорить. Но сказанного не воротишь.
— Тогда поехали, — машина плавно, словно пава, отплыла от тротуара. И с нарастанием скорости покатила по дороге.
Не будучи знатоком автопрома с интересом продолжала изучать интерьер автомобиля.
— Откуда ты такая взялась? — Платон продолжил выспрашивать, когда понял, что никуда из автомобиля не денусь. Блокировка дверей не позволит.
— От мамы с папой, — заученная еще с юных времен отговорка пришлась как нельзя кстати.
Мужчина усмехнулся, разгадав мою тактику.
— Не хочешь о себе рассказывать?
— А зачем? Мы с вами видимся первый и последний раз. Информация обо мне не интересна, так для чего засорять ею эфир? — врожденная настороженность не позволяла расслабиться. И чувствовать себя свободно с мужчиной. В замкнутом пространстве я крайне остро ощутила присутствие рядом с собой взрослого мужчины.
Не желторотого юнца, не смешливого друга детства, а серьезного состоятельного мужчины. Умного, обаятельного и … безмерно недостижимого. Для меня.
Это Алина могла фантазировать на тему богатого взрослого мужчины. Наверняка, окажись в моей ситуации, попыталась еще раз встретиться с Платоном. Но не я.
Разделяет не возраст, не убеждения, а разница уровней.
Вот с Платоном у нас были они совершенно разные. Он со своим авто, в дорогом костюме от известного кутюрье, ботинках ручной работы, стоял где-то на вершине горы. Я же у ее подножья.
И хоть Платон всячески пытался смягчить углы, включал мальчишеское обаяние, показать себя рубахой-парнем, но до конца не так и не смог убедить. Именно в салоне машины я это поняла.
— То есть ты считаешь, что не можешь быть мне интересна? — сделал правильное заключение Платон.
— Как игрушка — возможно. А вот как равная — нет, — посчитала, что лукавить с Платоном не стоит. Умный мужчина и так все поймет.
— Хм, — мужчина коснулся кончика носа, как будто о чем-то размышлял. При этом не переставая смотреть на дорогу.
— Поверните налево. Поверните! А то придется целый квартал объезжать, — воскликнула.
Дорога до дома пролетела незаметно. И чуть не пропустила нужный проезд.
— Вот здесь. Да. Да. Именно сюда, — принялась руководить. Осознание, что скоро окажусь дома, окрыляло.
Наконец, мы въехали во двор и остановились недалеко от подъезда. Я не стала дожидаться пока Платон откроет дверь. Сама рванула за ручку и выскочила. Правда, далеко отходить не стала, желая попрощаться.
— Вы так рады, что приехали домой, что я начинаю сомневаться в своей мужской привлекательности, — иронично произнес Платон, обходя машину.
Вот же ж внимательный мужчина.
Чувствуя себя одной ногой на пороге дома, могла не волноваться.
— Вы очень привлекательный мужчина. Честное слово, — заверила.
— А может этот привлекательный мужчина пригласить вас…
Он не успел договорить.
— Куда это вы хотите пригласить мою сестру? — из темноты, как чертик из табакерки, появилась Алина.
Глава 8
— Вашу сестру? — Платон обвел Алину взглядом с головы до ног.
В этот миг я поняла, что не зря отказалась и от пончиков, и от ресторана. И от Платона тоже.
Алина, в отличие от меня, на каблуках ходила с достоинством королевы. Платья на ней сидели идеально. В прическе волосы лежали волосок к волоску. А макияж редко кто замечал, если специально не присматривался.
— Да. Это моя сестра Полина. А меня зовут Алина, — она протянула руку. Но не для рукопожатия, а выше. Как для поцелуя.
Платон усмехнулся, но руку принял, едва коснувшись пальчиков. И не присосался как обычно это делали наши ровесники, думающие, что именно так и надо, а лишь поднес к губам.
И с манерами у Платона все в порядке. Не то что у меня. Я и вовсе загрустила.
Чтобы не показаться грубой, осталась стоять и смотреть на весь этот фарс под именем «охмури богача». Хотя убежать хотелось.
— Красивое имя, — мужчина не стал уточнять чье именно. — Платон, — представился в ответ, чуть склонив голову.
Руку Алины он задержал не дольше, чем требовали правила приличия.
— Просто Платон? — Алина взметнула четко очерченную бровь.
— Просто Платон, — подтвердил мужчина, с легкой полуулыбкой.
— Так куда вы, Платон, собрались пригласить мою сестру? — спросила игриво. Эти мурлыкающие нотки Алина тренировала по нескольку часов перед зеркалом. Даже не смотря на нее знала как выглядит каждая черточка лица, как изгибаются губы.
— Я никуда не пойду, — сразу обозначила свою позицию.
Мне совсем не хотелось смотреть как Платон расплывается мокрой лужицей, превращаясь из нормального мужика в озабоченного самца.
И хотя, ничего этого не происходило, я подспудно ждала момента когда начнется процесс превращения. Ведь подобное видела не раз. И не два.
— В дипломатическое представительство на званый ужин, — озвучил Платон место.
У Алины от удивления даже рот приоткрылся.
Кажется кое-кто шокирован не по детски.
— Я никуда не пойду, — произнесла чуть ли не по слогам. Неужели не ясно?
На миг представила себя в кроссовках и джинсах на званом ужине. Люди обхохочутся до смерти. Буду виновата в чьей-то смерти. Оно мне надо?
— Я могу пойти вместо нее, — Алина разве что хвостиком не виляла.
Ни на Платона, ни на Алину не смотрела.
А чего я там не видела?
Как Алина строит Платону глазки? Или как он заглядывает в ее глаза?
— До свидания, — решила попрощаться.
Пусть сами дальше договариваются. И о встрече, и о чем там принято договариваться между мужчиной и привлекательной девушкой.
Произнесла и тут же полетела к себе домой.
Именно полетела, а не пошла. Потому как мой истеричный бег на каблуках только полетом и можно окрестить. Улепетывала так, словно за мной гналось стадо монстров.
В квартиру входила на цыпочках.
— Алиночка, ты? — мамин голос за дверью спальни.
— Это, Поля, — черт, мама не спит. Опять влетит по первое число.
В темный коридор вплыла черная тень. Как же я ненавидела ходить впотьмах, когда вокруг ничего не видно. Но лишний раз свет зажигать не стоило. Семья экономила на электричестве… а шишек прибавлялось. Или выбитых пальцев. Кому как повезет больше. Только Алина могла себе позволить полную иллюминацию. За не выключенную лампочку лишь ее не ругали.
— Поля? А почему ты до сих пор не дома? — мамин голос посуровел.
— Я… Я…, - не знала как сформулировать.
— Опять твои оправдания. Сколько можно? Неужели ты не можешь вести себя как все нормальные девочки в твоем возрасте? Вечно у тебя какие-то отговорки. Вот посмотри на Клаву, дочку тети Тани, она уже работает. Деньги в семью приносит. А ты?
— А я учусь. Получаю высшее образование, чтобы потом работать на приличной работе, — и это я еще не вспомнила, что периодически подрабатываю то тут, то там. Но флаеры раздать это же не работа. И за контрольные деньги получить тоже не работа. Надо как Клава устроиться продавщицей в круглосуточный магазин.
— Хоть бы чему путному училась, а то так, только штаны просиживаешь в институте, — отмахнулась мама.
— Недолго осталось, — буркнула себе под нос.
— И тихо. Алиночку разбудишь, — зашипела в ответ. Как будто это я только что разглагольствовала на весь дом.
— Алины дома нет.
— Как это нет? Как это? Она давно спит. Это ты шляешься где попало, — принялась наступать на меня мама.
Я открыла рот, чтобы попросить ее проверить наличие тела Алины в ее кровати, как она сама появилась на пороге квартиры.
Да еще и свет включила. Пришлось зажмуриться. После темноты яркий свет резал глаза.
— А вот ты где. Что ты ему про меня сказала? — накинулась на меня сестра.
— Кому? И о чем? — даже растерялась.
— Это сто процентов вы обо мне говорили. И ты наплела всяких небылиц, что он даже смотреть в мою сторону не хочет, — глаза Алины сверкали от злости, она разве что с кулаками на меня кидалась.
— Тихо, тихо, Алиночка. Папу разбудите, — принялась шикать мама. — А ты, Полина, почему нервируешь Алину?
Я успевала только ресницами хлопать, с которых начала осыпаться тушь. Алине было жалко открывать новый тюбик, вот и воспользовалась тем, что заканчивался. Для лучшего эффекта наложения даже пришлось поплевать. Тушь оказалась слишком сухой.