— На дороге нашла, — не выдавать же родителя. — Помнишь сказку «Три орешка»?
— Врешь. Это тебе любовник прислал. Да? — наступала на меня сестричка. — А мне ничего не сказала.
— Какой любовник? Ты в своем уме? — не ожидала от сестрицы подобного напора.
— Любовник. Сто процентов любовник. Еще с утра никакого платья не было. Откуда ты могла взять деньги? Только от мужика. За определенного рода услуги.
В чем-то Алина была права. За все заплатил отец. Но обвинять меня в непотребных вещах, это уже ни в какие рамки не лезло.
— Не выдумывай глупости. Мы идем или я поехала домой? — постаралась переключить внимание сестрички на то, ради чего пришли.
Алина посмотрела на кованые ворота диппредставительства, потом на меня, опять на ворота.
— Если отдашь мне свое платье, — приказала командным тоном. — Вон кафешка, там в туалете можно переодеться.
От наглости сестрицы немного онемела.
Секунды тянулись будто резиновые.
— Может тебе и зубы повыдергивать в придачу? А то ты всегда заглядывалась на мои резцы.
— Зачем мне твои зубы? — до Алины не доходила вся абсурдность ситуации.
— Да ну тебя…, - я развернулась, собираясь уходить.
Отец только зря деньги потратил. Идти на поводу у Алины и служить ей билетом в лучшую жизнь уже не хотелось.
— Полина, даже не зайдете поздороваться? — у ворот стоял Платон собственной персоной. В черном смокинге с белым шелковым платочком в петлице. Он и до этого выглядел отлично, а в парадном виде, вообще, сногсшибательно. Франт и ловелас в одном флаконе.
Алина находилась к мужчине гораздо ближе, но ее он словно не видел.
— Здравствуйте, Платон, — сестра попыталась обратить на себя внимание.
В ярко-красном платье ее разве слепой не заметил.
Сестра так широко улыбалась, что с ее зубами мудрости можно было побеседовать.
— Добрый вечер, — мужчина вежливо поздоровался. Вновь обратив все внимание на меня.
Пришлось возвращаться.
— Я хотела купить водички, — постаралась придать правдоподобность своему уходу. Через дорогу находился ларек, где продавали напитки и мороженое.
Платон улыбнулся.
— Пожалуй, прикажу одному официанту постоянно следить, чтобы ваши бокалы всегда были полными.
— Не надо, — отчего-то верила, что именно так он и сделает.
— А как вы нас заметили? — Алина не отходила от Платона ни на шаг.
— Охране было дано указание сообщить о самых прекрасных дамах, пожелавших посетить наше скромное мероприятие.
Я рассмеялась. На миг представив, что было бы, надумай явиться на прием в кроссовках и джинсах. Мое появление произвело бы фурор.
— Скажете тоже… прекрасных, — засмущалась.
— Вы чудесно выглядите, — Платон продолжил сыпать комплиментами. — Как настоящая лесная фея.
— А мое? Мое платье вам нравится? — Алина влезла в разговор, перебивая.
— Очень, — вежливо ответил мужчина.
Сестричка разве что не зубами скрипела от недовольства. Еще никогда и никто в моем присутствии не позволял себе пренебрегать Алиной. А тут такое разочарование. Она из кожи вон лезла лишь бы привлечь к себе внимание, а все бестолку.
Платон Алиной не интересовался.
— Что же мы стоим на улице. Пойдемте, внутрь, — позвал Платон.
— С удовольствием, — обрадовалась Алина.
Мужчина бросил короткий взгляд на меня, а затем подал руку согнутую в локте.
Я кивнула, собираясь принять приглашение.
— Ой, Платон, вы такой галантный, — молниеносно сориентировалась Алина, оттесняя меня в сторону.
— Алиночка, вы под левую руку, а правая ангажирована Полиной, — мягко, но настойчиво Платон постарался оттеснить Алину.
— Полине все равно с какой стороны идти, а мне так удобнее.
— Полине может быть и все равно, а вот мне нет, — твердо произнес мужчина. — Простите, но приглашал я Полину, а вы всего лишь сопровождающая.
Такого сестрице еще никогда не говорили.
Алина вмиг вспыхнула до корней волос, сровнявшись с цветом платья.
Она открыла рот, чтобы возмутиться столь явным пренебрежением. Но тут же его закрыла, заметив вопросительно вздернутую бровь Платона. Она как бы говорила, скажи что-либо такое, чтобы я оставил тебя на улице.
— Я могу пойти и с другой стороны, — пошла на попятную. — Это не принципиально, — добавила.
И отошла на полшага в сторону.
Зная сестру, она еще не раз выскажет мне что думает по поводу произошедшего.
— Может быть мы просто пойдем. Без рук? — спросила, не желая обижать сестру.
Для нее и так сегодняшний вечер стал днем потрясений, к которым она была совершенно не готова.
— Полина, ну что вы? Мы же на светском приеме. Тут так принято, — добродушно пояснил Платон.
— Ну, хорошо, — пришлось согласиться. Моя рука накрыла руку мужчины. С другой стороны пристроилась Алина. Так, втроем, мы и двинулись внутрь двора.
Платону отдал честь мужчина в форме охранника. Тот в ответ благосклонно кивнул.
— Вначале, думали, чтобы организовать прием в помещении, но потом решили, что на улице будет гораздо приятнее.
— Фи. Можно покормить комаров, — вставила свои пять копеек Алина.
— Насекомые не помешают насладиться вечером, — отреагировал на реплику Платон.
Я же шла молча, не встревая в разговор. Лишь поглядывала по сторонам, любуясь архитектурой здания дворца.
Глава 13
Будь молчалива — сойдешь за умную. Так говорила наша соседка.
Алина никогда не дружила с теми кто жил рядом. Она их не замечала, считая людьми второго сорта. Кто они? Рабочие, служащие, домохозяйки, переквалифицировавшиеся в модных ныне фрилансеров. От них, по мнению Алины, нельзя ничего заиметь, кроме блох.
А вот люди богемы или юные мажорики с их папиками стояли на другой ступени иерархической лестницы. Это люди, с которыми и можно иметь дело.
О богатеях с обложек бизнес-журналов Алина только мечтала, но всегда надеялась войти в их круг.
На приеме Алине получила карт-бланш, могла прикоснуться к недосягаемому миру, о котором грезила.
— Платон, Платон, а вон тот мужчина с усами на самом деле Устинов, который долларовый миллиардер? — Алина дергала мужчину за рукав, пытаясь привлечь внимание.
— Я к нему на банковский счет не заглядывал, так что сказать не могу миллиардер он или миллионер, но то что его фамилия Устинов, подтверждаю, — терпеливо объяснял Платон.
— Вау! — восторженно восклицала Алина. — А вы его знаете? Можете с ним познакомить?
— Могу. Только угощу Полину чем-нибудь освежающим. А то она так и не попила водички, — хитрая ухмылка скользнула по губам.
Я не влезала в разговор между ним и Алиной, понимая, что сестру уже не переделаешь. Она как танк, будет переть напролом. Стыдить и воспитывать слишком поздно.
Только почему я краснею за сестру?
— Тогда пойду пройдусь, — сообщила Алина.
Все понятно. Двинулась на охоту. Платон познакомит или нет с кем-либо еще под вопросом, а сама Алина уж точно кого-нибудь найдет.
— Полина, может быть вам чего-нибудь покрепче? Вы голодны? — Платон подвел к фуршетным столам.
— Нет. Спасибо. Только воды.
При всем обилии различных явств на столах, кушать мне не хотелось, как и пить. Но отказываться от предложения не стоило. Хотелось занять чем-нибудь руки.
— Я уже говорил вам, что вы похожи на нимфу в этом платье? — Платон открыл бутылку с минеральной водой. В стакан полилась прозрачно-хрустальная жидкость.
Кокетничать никогда не пыталась. Да и не могла.
— Вы говорили, что я чудесно выгляжу, как лесная фея, — взяла протянутый бокал. — Про нимфу не было ни слова.
— А ведь могли сказать, что ничего не помните. Чтобы я мог еще раз повторить свой комплимент.
Укорил меня Платон.
— А зачем? — искренне удивилась. — Неужели одного раза не достаточно? Я вас услышала.
— Вам говорили, что вы забавная и совершенно не умеете флиртовать? — Платон потягивал золотистый напиток. Шампанское? Спрашивать совершенно неудобно.
— Флиртовать — это к Алине. Она у нас мастер, — я спряталась за бокалом.
— Не хотите отвечать на вопрос?
— Почему не хочу? Флиртовать не умею. Не училась. Не было нужды. Я ответила на ваш вопрос?
— Вы всегда такая резкая? — Платон то ли хорошо притворялся, то ли ему на самом деле нравилась наша перепалка.
— Только с вами. Такой ответ устроит? — ну зачем я пошла на этот вечер?
Сидела бы дома, вышивала картину крестиком. Как раз недавно в интернете нашла чудесный пейзаж вместе со схемой. Осталось только нитки подобрать по цвету и приняться за дело.
А так вынуждена служить пугалом для отдельно взятого человека. Вон как стоит улыбается, словно кот, объевшийся сметаной.
— Если только со мной, — многозначительно произнес Платон, — то более чем. Мне всегда нравилось все необычное. Единственное в своем роде.
— Так вы коллекционер? Небось и меценат. Или как там принято в ваших кругах? — спросила, задетая за живое. Это он меня смешной зверюшкой обозвал, только завуалированно?
— И коллекционер. И меценат. И основатель фонда. Состою в трех попечительских советах. Являюсь лауреатом нескольких премий. Имею степень магистра. Мне дальше перечислять? — Платон откровенно надо мной потешался.
— И к чему вы мне это сейчас говорили? Чтобы унизить? Показать разницу? — голос звенел.
— Вы спросили. Я ответил. Разве это плохо? Или мне нужно было соврать, чтобы вам не к чему было придраться? — улыбка Платона померкла.
Внимательный взгляд прямо направленный в мою сторону больше не лучился, он отливал краснотой.
Все же у него линзы. Вроде взрослый мужчина, серьезный, а носит эту дрянь в глазах. Как желторотый мальчишка.
— Врать точно не надо, — мне стало неудобно за мою резкость. Платон ничего такого не делал, чтобы оскорбить или унизить.
Сейчас я чувствовала себя словно маленькая девочка, провинившаяся перед взрослым дядей. Вроде бы ничего такого не сказал, но как посмотрел, словно отшлепал.