– Но он был по-настоящему напуган тогда, в подвале, – возразил Сервас. – Готов дать руку на отсечение, что это была не комедия.
Ковальский бросил на него острый взгляд.
– Возможно… Но не бесспорно… Со временем ты поймешь, что некоторые вруны ведут себя очень убедительно. Ну да ладно. Камеры для задержанных тут пока функционируют? Определим-ка парня в КПЗ. Мартен, иди домой. Ты мне пока больше не нужен, к тому же у тебя двухлетняя дочурка, и она тебя ждет.
Однако Серваса не покидали мысли о насмерть перепуганном парне в подвале и о загадочном беспощадном человеке, который держится в тени. Этот человек и высокомерный и лукавый писатель – одно и то же лицо?
Открыв дверь в квартиру, Мартен обнаружил там Александру и Марго.
– Что-то вы рано вернулись, – заметил он.
– С меня хватило, – ответила жена.
– Вот как? – Он взял Марго на руки. – Хватило чего?
– Моей сестрички, ее дубины-муженька, их хибары, где есть абсолютно все, и даже бассейна вместе с дедушкой.
Сервас покачал головой, а Марго тем временем со смехом ухватила его за щеку.
– Это ты занимаешься тем жутким преступлением, убийством двух девушек?
На секунду он вдруг ощутил нелепую гордость.
– Я.
– Моя сестра считает, что это дело рук какого-нибудь бродяги или чужака.
Мартен нахмурился.
– Почему бродяги или чужака? Что ее заставляет так думать?
– Не знаю, – устало сказала Александра, – я просто передала тебе мнение сестры…
Вот ведь черт, подумал он, бывали времена, когда жена ни за что это дело так не оставила бы и у них завязалась бы одна из тех домашних баталий, секрет которых сестры знали назубок.
– И ты ничего не сказала? – удивился он. – Что ты ей ответила?
– Что очень даже может быть, что это не бродяга, а добропорядочный отец семейства, которому надоели и жена, и дети, и бассейн.
Сервас не смог удержаться от улыбки. Александра подмигнула ему, и ее красивое лицо на миг озарилось, как в добрые старые времена.
В этот миг он снова ее любил.
Глава 13, в которой мы знакомимся с Карен
Новое здание полиции напоминало современный укрепленный замок со сторожевыми башнями, донжоном и монументальным фасадом. Однако замок был выстроен из розового кирпича, на случай если у кого-то сложится неправильное представление о городе, где они находятся. Ему чуть-чуть не хватает скромности, говорил себе Сервас, пересекая утром в понедельник широкий, залитый солнцем двор. Интересно, а что означает эта претенциозная фреска вокруг входа? Черт возьми, здание больше похоже на археологический музей, чем на полицейское управление.
Прежде чем войти, он остановился на верхней площадке крыльца и обернулся. За двором по бульвару сновали автомобили, и их стекла поблескивали мелкими вспышками, как кусочки кремня на дороге, а еще дальше, между запыленных, измученных жарой платанов, томно искрились зеленые воды Южного канала.
Поднявшись на третий этаж, Сервас отметил про себя, что лихорадка переезда еще в самом разгаре. Все друг друга окликали, все призывали друг друга взглянуть на что-то интересное, как дети, что распаковывают рождественские подарки. Добравшись до своего кабинета, Мартен с удивлением заметил, что все стоит на прежних местах, словно мебель просто взяли и телепортировали из одного места в другое.
Зато жара стояла невыносимая, хотя еще не было и девяти. И ни одного кондиционера… Мартен выложил в сейф табельный пистолет, запер сейф на ключ и закурил сигарету. Сделав три затяжки, загасил сигарету и отправился на поиски зала заседаний. На это понадобилось определенное время.
Зал он обнаружил рядом с лифтами и автоматами с напитками. Группа в полном составе уже расселась вокруг стола, за которым уместилось бы и вдвое больше народу. Все присутствующие, казалось, были готовы выйти на тропу войны, что само по себе неудивительно для утра понедельника. Но Сервас почувствовал в каждом из них необычный приток энергии, какое-то особое рвение, возникшее, несомненно, из-за волнений переезда, словно речь шла не о простой смене места обитания, а о начале нового этапа профессиональной жизни.
Он вошел одним из последних и уселся на свободное место.
На обзор результатов ушло меньше двадцати минут, то есть результаты были, прямо скажем, не ахти. В гребном клубе провели обыск и допросили всех его членов: у всех на момент убийства было алиби, ни одно из весел не пропало. Люси Руссель, подружка Домбра, уже пришла и дожидалась, когда ее выслушают. В отличие от своего парня она выглядела совершенно нормальной.
– Мартен, а у тебя что? – поинтересовался Ковальский.
Сервас рассказал о девушке, которая появлялась на нескольких фото.
– Отлично, надо ее разыскать и допросить. Вопросы есть?
Вопросов, как обычно, не было.
– Карен Вермеер, – сказал охранник.
Его маленькие, как черные пуговки, глаза внимательно изучали Серваса. Должно быть, он говорил себе, что этот парень больше похож на студента, чем на сыщика.
– Она живет в семнадцатой комнате, но сейчас на занятиях.
– А на каком она факультете? Вы знаете?
Охранник отрицательно помотал головой. Мартен попросил, чтобы тот проводил его.
– У вас есть генеральный ключ?[9] – спросил он перед дверью в семнадцатую комнату.
Охранник кивнул.
– Можете оказать мне услугу? Войдите, пожалуйста, в комнату и посмотрите, нет ли там еженедельника. Я не имею права ничего искать в комнате без ее обитателя. Таков закон.
Охранник вошел в комнату. На законы ему было наплевать, а если кто-нибудь упрекнет за проникновение в комнату, он скажет, что сделал это по просьбе сыщика, и назовет его имя.
Сервас бросил беглый взгляд через порог. Комната Карен Вермеер выглядела так, как и положено выглядеть студенческому жилью. Она пропахла легкими духами, сигаретным дымом, кофе и кремами для рук и лица. На кровати были в беспорядке раскиданы папки-скоросшиватели, разрозненные листки, книги, а также CD-диски и плеер. Охранник снял со стены прикрепленное кнопками расписание, висевшее над столом, и принес его Сервасу. Тот прочел:
Понедельник, 31 мая,
10–12 – химия, амфитеатр
Сервас издали рассмотрел обложки книг. Гистология. Органическая химия. Биофизика. НГОМП1: начальный год обучения медицинским предметам, цикл 1. Курс, обязательный для аспирантов-медиков, дантистов и акушерок.
Карен Вермеер, как Мартен понял спустя три четверти часа, оказалась смешливой девушкой с открытой, дружелюбной улыбкой. Во всяком случае, такой она ему показалась, когда шагнула за порог аудитории вместе с тремя другими студентами. Ее лицо в обрамлении густых и мягких каштановых волос было привлекательным, но не настолько, чтобы при ее появлении на нее оборачивались все парни. Зеленые глаза сразу безошибочно отыскали его, а когда их взгляды пересеклись, Мартен понял, что эта девушка падка до всего на свете: до событий, до интересных случаев и встреч.
Она чуть дольше, чем нужно, задержала на нем взгляд – ровно настолько, чтобы дать понять, что заметила его, – а потом снова переключилась на однокурсников.
Сервас подошел, сказал «прошу прощения», но на этот раз Карен притворилась, что очень удивлена.
– Карен Вермеер?
Она молча призвала однокурсников в свидетели, как бы говоря: клянусь, я понятия не имею, кто этот тип, потом повернулась к Мартену.
– Да?
– Мог бы я задать вам несколько вопросов? Я из полиции. Речь идет об Амбре и Алисе.
Она внимательно оглядела его с ног до головы.
– Уверены, что вы из полиции?
Послышались смешки. Наверное, она решила, что он журналист. А может, набивала себе цену перед приятелями. Мартен одарил ее самой обворожительной улыбкой, достал удостоверение, предъявил его и жестом предложил ей отойти в сторонку. Она послушалась.
– Извините меня, но вы и вправду не похожи на… на легавого.
Он улыбнулся.
– А на кого похож?
– Ну… на студента…
– Да я не так давно был студентом, – доверительно сообщил Сервас и сам себе удивился. – Скажите, вы хорошо знали Амбру и Алису?
Улыбка вмиг исчезла с ее лица, уступив место искренней печали. Карен покосилась на группу студентов, издали глядевших на них.
– А вы не будете возражать, если мы поговорим где-нибудь в другом месте? Мне сейчас нужна чашечка кофе. Тут неподалеку есть бар, и потом, мне хотелось бы избежать лишних ушей.
Она смотрела на него в упор, может быть, излишне настойчиво. И голос у нее слегка осип. Сервас пожал плечами.
– Да без проблем, – сказал он.
Карен Вермеер выбрала уединенный столик в кафе, куда привела Мартена и где, судя по всему, была завсегдатаем. Столик между ними был крошечный; девушка оперлась на него локтями и печальным взглядом посмотрела в глаза Мартену.
– Я уже совсем решила не ходить сегодня на занятия, – созналась она. – Эта история меня доконала. Но приближаются экзамены, и я не могу провалить сегодняшнюю тему… – Помедлила. – Что вы хотели бы узнать?
– В комнатах Амбры и Алисы я видел много фотографий, где есть вы… Вы хорошо знали девушек?
– Да. Мы все время проводили вместе. Особенно с… Алисой. – Голос ее сорвался, когда она произносила имя. – Это ужасно, все, что с ними произошло… – Опустила голову, словно собираясь с силами, а когда снова подняла, в глазах ее стояли слезы. – Знала, насколько вообще было возможно знать Амбру и Алису, – прибавила она.
– Это как?
Карен Вермеер внимательно его изучала, словно прикидывая, до какой степени с ним можно быть откровенной.
– Они всегда были загадкой…
– Что вы имеете в виду?
– Они ни с кем не откровенничали и часто уединялись вдвоем. Даже если у них и были приятельницы, это никогда не перерастало в настоящую дружбу. А для дружбы надо было, чтобы они чуть больше раскрылись, чтобы с них слетел этот панцирь. – Она вертела в руках чашку с кофе, к которому так и не прикоснулась. – Я уверена, что у них была целая куча секретов.