– А в-вы, ребята, – я указываю на всех четверых, – с д-детства дружите?
– Может, сама нам расскажешь? – ворчит Кендалл. – Раз ты и так все знаешь.
– Мы с семьей переехали в Монтгомери, когда я училась в третьем классе, – говорит Кэрри. Она кивает в сторону Хави, Ноа и Кендалл. – А ребята тут всю жизнь живут.
– Их папа был моим тренером по бейсболу. – Хави указывает на Ноа, который тут же одним большим глотком опустошает свою бутылку. Он наклоняется к Хави и хватает его за руку.
– Пойдем, чувак. Еще по одной. Я угощаю. – Ноа одаривает меня сияющей улыбкой. – Выпьем за нашу новую подругу.
– М-мне пока не н-надо, спасибо.
Я стучу ногтем по почти полной бутылке. Думаю, не стоит мне больше пить.
Мальчики уходят. Я поворачиваюсь к Кендалл:
– Ты з-знаешь человека п-по имени Д-Джек Херш?
Она поднимает бровь:
– Кого-кого?
– Н-никого. – Я умолкаю. – А Д-Даррена М-Маршалла?
– Что ты несешь вообще?
Мы сидим в неловком молчании. Я не знаю, как общаться с девочками. Тем более с красивыми. Я хочу им нравиться. Это странная нужда, почти жизненная необходимость. Из-за нее я кажусь себе глупой и слабой, потому что причина ее появления – ужасные отношения с матерью. А хуже всего то, что я не могу удовлетворить эту нужду. Догадайтесь, сколько у меня было подруг, даже до убийства Мэтти.
– Эффектно ты тут появилась, – говорит мне Кэрри, и я даже не знаю, комплимент это или оскорбление.
Губы Кендалл изгибаются в улыбке.
– Ну не знаю, – произносит она. – Танец какой-то знакомый.
Я почему-то чувствую прилив гордости. Да, это было смело и нагло.
И благодаря этому я здесь.
– Хави, кажется, очень понравилось, – добавляет Кэрри.
Кендалл смотрит на меня из-под длинных ресниц.
– Он обычно такой робкий. Удивительно, как это он решился подойти. Будь с ним поласковее, ладно?
– Он м-милый. – Я смотрю на ребят. Они все еще у барной стойки. – А что насчет Ноа?
– У него есть парень.
Я допиваю пиво, и вдруг у Кендалл пищит телефон. Она достает его из кармана и объявляет:
– Это Мэтт.
– Не отвечай ему, – говорит Кэрри.
– Надо ответить, – возражает Кендалл. – Ты в прошлый раз советовала не отвечать, и я послушалась, так что в этот раз надо ответить, а то…
– Что, будет опять вести себя по-свински?
– О к-ком речь?
– Об одном говнюке по имени Мэтт Бреннан. Кендалл с ним встречается. – Кэрри выразительно смотрит на подругу. Та делает вид, что не замечает. – Ты с ним познакомишься в СШМ, если Кендалл так и недостанет силенок его бросить, хотя давно пора…
– С-СШМ?
Кендалл поднимает на меня глаза:
– Э-э-э, старшая школа Монтгомери? – Звучит как «Ты что, совсем тупая?».
Я выдавливаю смешок:
– Н-не привыкла еще к н-новой школе.
– А расскажи про старую! – просит Кэрри.
Я натянуто улыбаюсь и пытаюсь вспомнить школу. Мне там никогда не нравилось. Никто со мной не хотел общаться, все только издевались над тем, как я разговариваю. Но со временем мне стало на это наплевать. Школа всегда казалась мне чем-то искусственным, какой-то дурацкой игрой, в которую нужно было играть определенное количество часов в день. А снаружи кипела настоящая жизнь, там были мама и сестра. И я была нужна сестре. Так что на кой мне сдалась алгебра? Какой в ней вообще смысл?
Телефон Кендалл спасительно бренчит.
– Да пошел он! – стонет Кэрри.
– Вы про кого? – спрашивает Хави, подсаживаясь ко мне. Ноа тоже опускается на диван.
– Про Мэтта, – отвечает Кэрри, не обращая внимания на предупреждающий взгляд Кендалл.
Ноа наклоняется к сестре и вырывает телефон у нее из рук.
– Ну-ка отдай, засранец! – кричит она.
– Потом еще благодарить нас будешь, – заявляет Кэрри.
– Боже, Кендалл, если ты бросать его не собираешься, пусть хотя бы побегает за тобой, – говорит Ноа.
– Быстро отдал телефон!
– Ты же обещала. – Ноа машет телефоном у ее лица, а потом прячет его в карман. – Ты обещала, что не будешь сегодня заниматься этой фигней, а я пообещал, что в случае чего отберу у тебя телефон.
Он наклоняется к начавшей было протестовать Кендалл и закрывает ей рот ладонью. Если бы хоть один парень так со мной поступил, будь он трижды моим братом, я бы ему руку сломала.
– Так что хватит ныть про Мэтта и пей уже купленное бухло.
Кендалл хмурится, делает картинный глоток и показывает брату средний палец.
– Привет, – говорит мне Хави.
– Привет.
– Смотри-ка, не запнулась. – Клянусь, я в последний раз краснею в его присутствии. – Мой двоюродный брат раньше заикался, но зато отлично пел. Ну, в смысле, когда он пел, то не заикался. У тебя не так?
Я качаю головой, хотя я и правда не заикаюсь, когда пою. Просто пою я настолько отвратительно, что не очень-то хочется сейчас делать из себя посмешище.
– Я н-не заикаюсь, к-когда остаюсь о-одна.
– Круто, – отвечает Хави. Не сказала бы, конечно. – А мой брат перерос это.
– 3-здорово ему.
Кендалл смотрит на меня, сузив глаза:
– Так я понять не могу: ты заикаешься потому, что нервничаешь?
Я борюсь с желанием сказать, что мне плевать, чего она там не понимает.
Хави заводит руки за голову.
– Как тебе Монтгомери? Почему вы сюда переехали?
– Мы… – Я долго молчу, опустив взгляд, а потом вдруг думаю: не легче ли разбавить ложь правдой? А то я так совсем запутаюсь. – М-моя младшая с-сестра умерла. Η-нужно было с-сменить обстановку. – Все замолкают. Я поднимаю глаза и вижу, что выражение лица Кендалл смягчилось, потому что у нее все-таки есть сердце. – Н-но от т-такого особо н-не спрячешься.
– Да уж, наверняка, – говорит Хави.
– Н-но я все р-равно пытаюсь, – как можно более оптимистично добавляю я и робко улыбаюсь Кендалл. – В-вот испортила в-вам вечеринку.
– Ну нет. Жаль, конечно, что ты оказалась в Монтгомери по такой грустной причине, но… Я рад, что ты здесь, – немного неуклюже отвечает Хави. – Потому что тут офигеть как скучно. Нужно больше новых людей.
– Не так уж тут и плохо, – говорит Кэрри.
– Тут очень плохо, – возражает Хави. – Каждый день, блин, одно и то же…
Ноа комкает салфетку и бросает ее в Хави.
– Ты просто сидишь на своей скамейке запасных и ни хрена не делаешь, вот у тебя все и одинаковое. – Ноа смотрит на меня и указывает на Хави: – Это ему нужно больше новых людей. Ты же по парням, Лера?
– Ой, заткнись, – говорит Хави.
Я пожимаю плечами:
– И-иногда.
– Так, купи девушке выпить, – велит Ноа Хави, а потом обращается ко мне: – А ты обеспечь ему хороший вечерок.
Я не думала, что в мире бывает такой оттенок красного, каким стало лицо Хави.
– Ты таким уродом иногда бываешь, – бормочет он.
Ноа отвечает ему широкой наглой улыбкой:
– Ну если ей не собираешься покупать бухло, то хоть мне купи.
– Да мы же только что там были!
Ноа переворачивает пустую бутылку:
– А я уже все выпил.
– Я с т-тобой схожу, – бросаю я Хави, и он тут же вскакивает с места.
– Прости, – говорит Хави, когда мы выбираемся из-за стола. Он поворачивается ко мне, чтобы я увидела его искренний взгляд, и тут же спотыкается о собственную ногу. – Ноа такой…
– Все н-нормально.
Бармен выставляет перед нами ряд шотов, но Хави не несет их к столику, а выпивает стопку и пишет эсэмэску Ноа: «Хочешь выпить – сам приходи». Потом он берет еще одну рюмку, а вторую протягивает мне.
– За твою сестру.
От неожиданности на глаза наворачиваются слезы. Меня трогает его доброта, и я дрожащей рукой беру стопку.
– 3-за нее.
С трудом проглатываю огненное пойло и откашливаюсь в ладонь.
– Ч-что это?
– Ягер[7], – отвечает он, и я понимаю, что в жизни больше не буду пить ягер, потому что он будет ассоциироваться с этим днем, с сестрой, с тем, как я скрывала боль от мальчика, имя которого узнала еще до того, как он узнал мое.
– Ты такая… – Хави смущается. – Когда я увидел, как ты танцуешь, я подумал… вау.
Кажется, алкоголь развязал ему язык.
– Ты б-будто девушек н-никогда не видел.
– Ну ты просто показалась мне интересной, вот и все, – бормочет он.
Я замечаю, что к нам приближается Ноа, и мне хочется сбежать. Хочу как можно дольше быть наедине с Хави. От этой мысли мне становится стыдно. Я же не за этим здесь. Наверное, я чуть более пьяна, чем нужно, раз на что-то надеюсь.
– Н-не хочешь в-воздухом подышать?
– Да, – с энтузиазмом кивает Хави. – Пойдем, конечно.
На улице удивительно хорошо. Я даже не осознавала, как душно было в баре.
– Н-Ноа тебя постоянно д-достает, да?
– Это так заметно? – Он засовывает руки в карманы.
– Ч-что он там сказал? Что т-ты сидишь на с-скамейке запасных?
Хави краснеет.
– Ага… Ну, такой я человек, мне сложно… – Он с трудом пытается подобрать слова. – Наверное, именно поэтому я общаюсь с Ноа и Кендалл. Они очень активные. Рядом с ними мне кажется, будто и в моей жизни что-то происходит. А сам я будто и не живу полной жизнью.
– М-мне так не показалось, к-когда мы танцевали.
Хави робко, но искренне улыбается. Не могу вспомнить, когда мне в последний раз удавалось кого-то подбодрить. Даже плакать хочется.
– Наверное, ты права, – тихо произносит он.
– Р-рада, что т-ты так думаешь.
– Мы завтра будем тусить у Ноа с Кендалл. Приходи.
– Д-думаешь, ей это понравится?
– Кендалл нужна встряска. – Он пожимает плечами. – Я вижу, как она на тебя смотрит. Ты наверняка можешь пощекотать ей нервы. Монтгомери… вроде большой город, но все равно провинциальный. Вот мы и ходим в бар каждую неделю – хоть какое-то развлечение.
– А их р-родители будут д-дома?
– Да, вполне возможно.
– К-какой адрес?
– Янг-стрит, два-двенадцать.
Пазл понемногу складывается. Я все-таки вышла на Сайласа, через него выйду на Кита, а пока…