Я не прекращаю улыбаться, даже когда чувствую, что мурашки бегут по шее к ушам, чтобы алым цветом распуститься на моих щеках. Я краснею, как помидор. Хмурое лицо мужчины разглаживается. Либо ему меня жалко, либо он стыдится своих слов. Не пойму, пока он сам рот не откроет.
Он прочищает горло и предлагает мир:
– Давай помогу тебе заправиться.
– Я заплачу в-в-в…
Я сдаюсь и киваю в сторону здания.
Я заплачу внутри.
Из-за кондиционера на заправке меня начинает бить дрожь. Надо бы запастись провизией, но не очень умно закупаться здесь, где как и более-менее полезные продукты, так и дурацкие снеки стоят бешеных денег. Я достаю из холодильника бутылку воды, а с полки снимаю пыльную банку орехового масла. Подхожу к стойке с кофеваркой и беру пластиковую ложечку. Сам кофе стоит семьдесят пять центов. Лучше потрачу эти деньги на еду. С блестящей поверхности кофеварки на меня смотрит мое отражение. Было бы забавно, если бы люди видели меня такой: невозможно растянутое лицо, огромные глаза, болтающиеся где-то посередине, длинный нос с малюсенькими ноздрями. Все сливается, танцует, будто на холст вылили беспокойную акварель.
Взволнованно звенят колокольчики над дверью: внутрь заходит тот пожилой мужчина. Я жду, что вслед за ним войдет Кэт, но ее нет. Я иду к кассе. Ореховое масло, вода и бензин – даже если учитывать вклад Кэт – в сумме дают слишком большой удар по моему кошельку.
Деньги всегда улетучиваются в мгновение ока. От этого знания легче не становится, но хуже всего узнавать это в детстве. Потому что детство – это прекрасная пора, когда ты еще не вполне понимаешь цену жизни: еда сама собой появляется в холодильнике, крыша над головой у тебя есть просто потому, что она есть у всех, электричество – это вообще какая-то магия, как в «Гарри Поттере», и разве может свет стоить денег? При этом ты, возможно, и в магию-то не веришь. Просто тебе не нужно задумываться о таких вещах. А потом в один прекрасный день ты узнаешь, что все это время ходил по краю.
– С-спасибо, – говорю я мужчине на кассе.
Я выхожу на улицу. Кэт нигде нет. Люди, которые стоят в очереди за мной, ужасно сердятся. Я залезаю в машину, отъезжаю на парковку и вдруг замечаю, что с пассажирского сиденья исчезли все ее вещи.
– Какого хрена, – бормочу я и выбираюсь из машины.
На заправке еще больше народу: кто в магазин, кто из магазина.
Я складываю руки рупором:
– К-Кэт?
Кое-кто оборачивается, но Кэт нигде не видно. Я обегаю здание, подхожу к туалету и вижу табличку: «Ключ спрашивайте на заправке». Но Кэт не брала ключ. Она вышла из машины, обогнула здание, а потом… исчезла.
Позади заправки только крутой склон, который ведет к цветущему лугу. Он простирается где-то на милю и упирается в шоссе. Людей не видно. У меня сердце сжимается. Неужели с ней что-то случилось? Неужели кто-то…
Неужели кто-то ее похитил?
Я оборачиваюсь назад. Сердце вырывается из груди, все тело в мурашках. Я представляю, как Кэт, почти незнакомая мне девушка, подходит к туалету, видит табличку, собирается вернуться на заправку за ключом, но ее уже поджидает какой-то человек, потом он подходит к ней сзади…
Нет.
Хватит.
Помню, как беспорядочно обыскивала самые потаенные уголки Колд-Крика, громко, без запинки выкрикивала имя сестры и ждала, когда же уже начну заикаться. Проблемы с речью означали бы, что рядом кто-то есть, что она вернулась.
Я впервые в жизни хотела заикаться.
Я бесконечно долго звала и искала ее. Я не могла прекратить поиски, не могла позволить себе разрыдаться, потому что меня могла увидеть Мэтти, а ради Мэтти я должна была оставаться сильной.
Помню, как я наконец сдалась, как у меня кончились силы противиться действительности. Я расплакалась и сразу же после этого получила эсэмэску от Мэй Бет.
«У нас тут полиция. Возвращайся».
Какая-то женщина задевает меня плечом, и я вздрагиваю от неожиданности.
– Извиняй, – бормочет она и открывает дверь туалета. У нее в руке ключ.
Куда, блин, подевалась Кэт? Я снова обегаю заправку и захожу внутрь. Колокольчики заходятся в истерическом припадке. Пожилой мужчина на кассе поднимает голову.
– В-вы не видели д-девушку? – спрашиваю я. – Мою п-попутчицу. Н-никак ее не н-найду. – Он хмурится. – Т-такая кудрявая б-блондинка?
Он щелкает пальцами.
– Не знал, что она с тобой. Видел я ее. Подсела к какому-то парнише в желтом грузовике. Они отчалили, пока ты была здесь.
Я отступаю назад.
– Л-ладно. Спасибо.
– На здоровье.
Я иду к машине, и паника сменяется смущением и растерянностью.
Я подношу ладонь ко рту.
Кэт меня кинула.
Ну, мне плевать, конечно.
Не сказать, что мы…
Мы же не…
Вернувшись в машину, я понимаю, что на заднем сиденье не такой беспорядок, какой был, когда я подобрала Кэт…
Она обыскивала тачку? Что она пыталась найти?
Я открываю заднюю дверцу и вижу кровь. Она вытащила мою испачканную рубашку из-под сиденья и бросила на коврик. Рядом лежит нож. Я захлопываю дверцу и сажусь за руль.
Надеюсь, тот, к кому она подсела, не хуже, чем я.
«Девочки»Сезон 1, Эпизод 4
Уэст Маккрей. Кэт Мэтер живет в Топике, штат Канзас.
Однажды она тоже пропала без вести.
Когда я вбиваю ее имя в поисковик, первое, что я нахожу, – это полные отчаяния посты на Фейсбуке, написанные тетей Кэт, Салли Куинн. Та искала исчезнувшую племянницу. Постам почти два года. Вскоре после размещения постов Салли сообщила сетевым друзьям, что поиск окончен. Кэт просто сбежала из дома, потому что не желала иметь ничего общего со своей семьей.
Кэт – та самая непоседливая, безрассудная любительница драмы, которой я когда-то представлял Сэди. Я просматриваю снимки Кэт в ее профиле на Фейсбуке: высунутый язык, яркие разноцветные волосы, одежда с анархистской символикой. В ее старых постах проглядывает недовольство собственной жизнью. «К черту родственничков», – ругается она в одном. «Остановите Землю, я сойду», – жалуется в другом, вскоре после написания которого она и сбежала из дома. Два года Кэт кочевала по стране, пока ее не поймали за рулем угнанной машины.
Сейчас она живет у тети и ждет суда.
Поначалу Кэт не хочет со мной общаться. Мысль о том, что подробности ее криминального прошлого станут достоянием общественности, не приводит ее в восторг. Но когда я объяснил Кэт ситуацию с Сэди и рассказал, что мы нашли ее кредитку, она все же согласилась увидеться.
Кэт Мэтер. Да, я с ней проехалась немножко. Она меня подвезла. Напугала слегка.
Уэст Маккрей. Кэт Мэтер двадцать три года. Это белая девушка с простым, приятным лицом, скромный вид которой совсем не соотносится с тем, что я о ней знаю.
У входной двери меня встречает ее тетя, Салли, дружелюбная брюнетка средних лет. По дороге в гостиную, где меня уже ждет Кэт, Салли вкратце рассказывает о семье Мэтер.
Салли Куинн. Кэт – дочка моей сестры. Они уже давно не ладят. Семейные неурядицы, сами понимаете. Кэт пропала, когда ей было девятнадцать. Я надеялась, что из-за всех этих неприятностей Кэт с матерью сумеют помириться, но нет. Может быть, еще не время. Очень надеюсь, что они поладят, потому что отец Кэт…
Кэт Мэтер. Слушай, Сэл, может, я сама что-нибудь расскажу?
Салли Куинн (смеется). Ну, вот и Кэт. Удачи.
Уэст Маккрей. Едва Салли уходит, Кэт сразу же заявляет…
Кэт Мэтер: Мы обсудим только Сэди, и точка. Ясно?
Уэст Маккрей. Вполне. В первом разговоре с вами меня зацепила одна деталь. Когда я спросил, знакомы ли вы с Сэди, вы сразу ответили: «Да». Раньше она называла людям другое имя, однако вам сказала настоящее.
Кэт Мэтер. Как она представлялась остальным?
Уэст Маккрей. Лера. Как у нее оказалась ваша кредитка?
Кэт Мэтер. Карточка лежала у меня в сумке. Взяла ее на всякий случай, хотя вообще-то предпочитала наличку. Видимо, уронила кредитку в машине.
Уэст Маккрей. Сэди ей не пользовалась.
Кэт Мэтер. Она бы и не смогла. Я быстро поняла, что потеряла карту, и заблокировала ее.
Уэст Маккрей. Расскажите, как вы познакомились.
Кэт Мэтер. Мы обе собирались уехать из одного небольшого городка, Монтгомери. Я голосовала на обочине, и Сэди меня подобрала.
Уэст Маккрей. Вы знаете, что она делала в Монтгомери?
Кэт Мэтер: Не-а.
Уэст Маккрей (в студии). Монтгомери, по выражению Дэнни, точь-в-точь городок с нарядной открытки. Смотришь на такой, и сразу хочется там побывать.
Помните, как я намекал на то, что Колд-Крик – явно не город мечты? Так вот, Монтгомери – полная ему противоположность. Это живописный, процветающий город с несколькими университетами. Основное население – студенты и обеспеченные пожилые люди, которые хотят провести старость среди молодежи.
Если вы не были в Монтгомери, самое время это исправить. А если он слишком далеко от вашего места жительства, посмотрите фильмы «Единственная любовь», «Прекрасный осенний день» и «Наш последний танец». Их снимали именно здесь.
Кэт Мэтер. Она хотела убраться оттуда подальше. Я это сразу поняла, потому что сама хотела того же. Знаете, бывают места, которые кажутся прямо идеальными, почти неземными… Вот в них-то и случается самая отвратительная дрянь. И я не утрирую. Видели новости?
Уэст Маккрей (в студии). Недавно в Монтгомери разразился грандиозный скандал, связанный с представителем местной элиты.
Раньше Сайлас Бейкер был уважаемым предпринимателем и играл заметную роль в процветании города. Он вложил деньги в торговлю легализованной медицинской марихуаной, сделал на этом состояние, а потом влил финансы в развитие городской экономики. Он владеет несколькими супермаркетами, местным баром «У Купера», бакалеей, а также имеет финансовую долю в других популярных городских заведениях. За эти заслуги Бейкера шесть лет назад сделали почетным гражданином Монтгомери.