Господи, чем больше мы его обсуждаем, тем меньше мне все это нравится.
Уэст Маккрей. Вы не могли бы показать мне номер Даррена?
Джо Перкинс. Даже не знаю. Ну то есть мне, конечно, и так надо бы там прибраться… Я долго это откладывал. Не хочу туда заходить до тех пор, пока не останется выбора. Он просил ничего там не трогать, когда его нет, а я ведь уважаю его… Но… Вы правда думаете, что у него неприятности?
Уэст Маккрей. Точно сказать не могу. Знаю только, что ищу Сэди, а она искала его. И в итоге, как вы и говорили, они оба пропали.
Джо Перкинс. А его комната разве чем-то поможет?
Уэст Маккрей. Пока не увижу ее – не пойму.
Джо Перкинс (вздыхает).
Сэди
– Тебе бы в больницу… Швы бы не помешали.
Мы в офисе, из окна нас не видно. Моя рука с уродливой открытой раной лежит на полотенце на столе в флуоресцентном свете ламп. У меня все еще идет кровь. Не могу долго смотреть на руку: срабатывает рвотный рефлекс. В номере Кита рана не казалась такой жуткой, а здесь кажется. Эллис ставит на стол древнюю аптечку, а сам выжидательно смотрит на меня, надеясь, что я отвечу: «Ага, надо в больницу».
– Н-нет.
Я не смогла его убить.
Меня тошнит от этой мысли, ведь Эллис – единственное, что разделяет меня и Кита. На кону было слишком многое, а я снизошла до доброты или как это вообще назвать. Может, я слишком истощена и слаба, чтобы сделать все как надо? Да, наверняка. Но я надеялась, что справлюсь. Ненадолго зажмуриваюсь.
Рядом с нами стоит телефон. Эллис на него и не смотрит.
Передо мной лежит кучка лоскутов и прав.
– Так я и думал, – говорит Эллис.
Когда я опустила нож, он заплакал. Хоть какая-то радость: ему казалось, что я вполне могу его убить. Он думает, будто ему ужасно повезло. Я была опасна. У меня был нож.
Когда мы пришли в офис, он достал из-под стола бутылку «Джим Бима». Выпил рюмку, а мне не предложил. Хочется спросить, зачем он мне помогает. Чего попросит взамен.
– Η-нормально з-заживет.
– Нет, будет жуткий шрам.
Я привыкла к шрамам. Он открывает бутылочку спирта, говорит: «Будет больно» и, будто бы в отместку за пережитое, льет спирт мне на руку. Микросекунда – и кожа начинает гореть. Я вся горю. Плотно сжимаю губы и кричу, не открывая рта. Перед глазами появляются черные круги. Кажется, Эллис говорит: «Тише, тише». Я ловлю ртом воздух, даже не сообразив, что у меня перехватило дыхание. Кожа уже не так горит, но жжение все еще не прошло.
– Ты как? – спрашивает Эллис.
Не дожидаясь ответа, он начинает рыться в аптечке. У меня такое впечатление, будто он пытается найти что-нибудь знакомое, но на самом деле не знает, что делать. Через несколько минут он достает пластыри и лепит их куда попало, пальцами пытаясь соединить разрезанную кожу.
Потом он находит бинт.
– Подними руку, – велит он.
Я слушаюсь, и Эллис перевязывает мне руку, чуть более осторожно, чем когда поливал ее спиртом. Вот и все. Вроде прилегает достаточно плотно.
Мы молча смотрим друг на другу.
– Я… – Эллис делает паузу. – Я не знаю, что делать.
– Ты сказал, что п-поможешь.
– Я и помог. Ты, блин, с ножом на меня напала…
– Ты с-сказал, что он твой д-друг!
– Я… – Он останавливается, не зная, как продолжить. Прижимает руку ко лбу. – Слушай, я не звоню копам только потому… – Он мешкает. – Потому что ты считаешь, что Кит мучает… маленьких детей. И думаешь, будто я в этом тоже замешан.
– Я з-знаю, что он их мучает, – отвечаю я. – Ты говорил, что в-вы друзья! Что п-познакомились в интернете! Что я д-должна была п-подумать?
– Да в игре мы познакомились! Я ничего такого… – Эллис делает неопределенный жест рукой. – Мы ничего такого не обсуждали. Мне он казался другим человеком. Он устроил меня на работу. Это просто… Ты хоть представляешь, как все это выглядит? Ты, как психопатка, вламываешься в его номер и переворачиваешь там все вверх дном!
Я не позвонил копам только из-за того, что ты тогда сказала… Слишком это было дико. Не знаю. Ничего я, блин, не знаю. – Он чешет в затылке, а потом начинает перебирать права. – Это его фотки. Но имена другие…
Я нахожу права на имя Кита, передаю их Эллису.
– Для м-меня он был К-Китом.
Он указывает на лоскуты:
– А это… Что это?
– Т-трофеи. Д-девочки, которых он т-трогал.
Эллис бледнеет. Его руки на мгновение повисают в воздухе, а потом он осторожно касается вырезок из одежды погубленных девочек. Я смотрю, как он беззвучно проговаривает каждое имя, и его губы дрожат. Я отворачиваюсь, когда он добирается до моего лоскута.
– Откуда ты узнала?
– … – Я закрываю глаза и переплетаю пальцы. – Он с-совершил нечто у-ужасное с моей младшей с-сестрой.
– Почему ты в полицию не обратилась?
– Я о-обращусь, но сначала м-мне нужно его у-увидеть.
– Нет, – твердо произносит Эллис. – Сначала надо позвонить копам, чтобы они…
Я стучу кулаком по столу, и это отзывается болью в порезанной руке. Испугавшись, Эллис подпрыгивает на стуле.
– Н-нет.
Тишина. Эллис берет бутылку «Джим Бима», поднимается и делает глоток. Потом он подходит к окну, выглядывает и нервно смеется.
– Даррен, Кит – кем бы он, черт возьми, ни был… Он устроил меня сюда. Он очень мне помог. Он Джо жизнь спас. Он всегда вел себя достойно. Я не могу… Поверить не могу.
– Ну с-скажи еще, что я в-вру.
Он молчит.
– Т-ты знаешь, г-где он?
Он напрягается, и я сразу все понимаю.
Я. Почти. У цели.
Я медленно, осторожно поднимаюсь. Он с опаской смотрит на меня.
– Эллис, я т-тебя не знаю. Извини з-за то, что с-случилось в… в н-номере, но м-мне очень н-нужно знать, г-где он.
– Ты же можешь сломать жизнь нормальному парню!
– Или з-засадить извращенца в т-тюрьму, где ему с-самое место.
– Но если ты врешь…
– А т-тебе какое дело? Но п-подумай: р-разве ты г-готов рисковать ж-жизнью очередной м-маленькой д-девочки? – Жаль, что я не довела дело до конца. Жаль, что не проткнула ему сердце. Я беру лоскуты. – К-Кейси. Анна. Д-Джоэлл. Джессика… С-Сэди.
– Ну давай я сам позвоню в полицию!
– Мне н-нужно его увидеть. Я д-должна.
– Я просто…
– П-пожалуйста.
У меня внутри все сжимается. В решающий момент не получилось произнести это слово без запинок. Даже не описать, как мне паршиво от того, что я не могу общаться так, как хочу, так, как нужно. Глаза горят, по щекам бегут слезы. Не представляю, насколько жалко я выгляжу. Девчонка с разбитым лицом и раскромсанной рукой просит о возможности спасти других девочек. Почему я вообще должна об этом просить?
– Если б-бы ты знал, что он с-сделал с моей сестрой, т-ты бы меня п-понял. Ты д-должен меня о-отпустить. Скажи, где он. П-представь, что меня т-тут и не было н-никогда.
У него опускаются плечи. Он медленно выдыхает, зажмуривается, потирает переносицу, и через пару мгновений я понимаю, что он тоже плачет.
Я задерживаю дыхание.
Он будто бы стареет у меня на глазах.
«Девочки»Сезон 1, Эпизод 5
Джо Перкинс. Господи Иисусе.
Уэст Маккрей. Bay.
Уэст Маккрей (в студии). Номер Даррена Маршалла выглядит так, как будто… здесь что-то взорвалось. Воздух такой спертый, что сразу ясно: хозяина тут не было уже очень давно. Но, по всей видимости, в последний свой визит он устроил тут полнейший кавардак. На кровати, на полу и вообще на любой доступной поверхности валяется одежда. Постельное белье сдернули и свалили на пол, мебель отодвинули от стен и перевернули. Открыли каждую дверцу, каждый выдвижной ящик.
Первым делом Джо идет к холодильнику – он, кстати, закрыт. Едва он дергает дверцу, комнату заполняет запах испорченных продуктов.
Джо Перкинс. Тьфу ты, черт…
(Хлопанье дверцы.)
Уэст Маккрей. Джо, что здесь произошло?
Джо Перкинс: Номер выглядит как гребаное место преступления… Боже мой… (Звук открывающейся двери, хруст стекла.) О господи, не заходите! Окно в ванной разбито ко всем чертям.
Уэст Маккрей. И вы этого прежде не замечали?
Джо Перкинс. Вы мотель-то видели? Тут целых окон почти нет, как я должен был это заметить? Господи.
Уэст Маккрей. То есть Даррен обычно не оставлял комнату в таком состоянии?
Джо Перкинс. Надеюсь, нет… Но, честно говоря, не знаю. Он просил, чтобы здесь не убирались, и я думал, что он сам тут наводит порядок. У меня не было особых причин в этом сомневаться. Но сейчас… Здесь явно что-то нехорошее случилось. Кажется, тут кто-то подрался… Это что, кровь?
Уэст Маккрей. На полу виднеются какие-то подозрительные пятна, но сложно сказать, кровь это или нет. Я осторожно осматриваю комнату, делаю несколько снимков на телефон. Первым делом мой взгляд падает на спичечный коробок, который лежит на тумбочке. Почему-то он кажется неуловимо знакомым. На этикетке написано «У Купера». Я толком не успеваю обдумать увиденное, как вдруг замечаю уголок фотографии, торчащей из-под кровати.
Я знаю, где сделали этот снимок. И я знаю запечатленных на нем людей. Их четверо, и первой я узнаю молоденькую Клэр. У нее болезненный вид. Рядом с ней – мужчина, который держит на руках маленькую девочку. Мэтти. Справа от них, в самом углу стоит Сэди.
Ей тут около одиннадцати.
Уэст Маккрей (обращается к Джо). Слушайте, Джо, это, случайно, не Даррен?
Джо Перкинс. Что-что?.. Ох. Будь я проклят. Это он. А это… Это что, та девочка, которую вы ищете?
Уэст Маккрей. Да, это она.
Джо Перкинс. Что, черт возьми, происходит?
Уэст Маккрей. Извините, пожалуйста, Джо… Я сейчас вернусь.
Уэст Маккрей. Я выхожу из номера и скидываю Мэй Бет эсэмэску с фотографией. И она тут же мне звонит.