Роуз побежала к почтовому ящику, открыла его и достала письмо. Оно было адресовано Альфреду Хичкоку в Голливуд, штат Калифорния.
Не раздумывая, Роуз сунула письмо в карман пальто и поспешила обратно, чтобы позавтракать вместе со всеми.
Мистеру Альфреду ХичкокуСтудия «Парамаунт»Голливуд, Калифорния8 октября 1955Уважаемый мистер Хичкок,дядя Фентон сводил меня на «Неприятности с Гарри» в «Парамаунт» в Барре – тот самый, где я видела вас неделю назад. Вы оставили автограф на стене, и я даже до него дотронулась – просто невероятно! Фильм мне очень понравился! Мисс Маклейн сыграла великолепно. Насколько я знаю, это ее первая роль в кино. Интересно, как вы ее нашли? Как попасть в ваш фильм, если ты не звезда?Я прикладываю фотографию: мы с сестрой Роуз даем представление в нашем «Знаменитом курином цирке Лондона». Выступаем перед постояльцами мотеля. Мы научили кур делать разные трюки, а в конце представления я их гипнотизирую. Прошлым летом про нас с Роуз даже написали в газете – репортер взял у нас интервью и сделал снимок.Если вы когда-нибудь снова окажетесь в Вермонте, приезжайте в мотель посмотреть на наш куриный цирк.На фотографии я та, что со светлыми волосами и постарше. Роуз не любит сниматься, вот она и скорчила рожу.Роуз всегда была странной, а сейчас ведет себя еще хуже: стала постоянно следить за мной. Прячется в шкафу или у меня под кроватью. Думает, я ее не вижу, а я делаю вид, что и правда не замечаю – хочу проверить, долго ли она там просидит, но терпения у нее хоть отбавляй. Она даже ночью за мной наблюдает! Иногда я просыпаюсь, а Роуз стоит у моей кровати с фонариком и светит мне в лицо. Мама говорит, она просто завидует и не стоит обращать на нее внимания. Странный способ проявления зависти, скажу я вам.Ну, на этом пока все. Надеюсь, вы сейчас заняты съемками новой картины – скорей бы посмотреть ее! Если у вас найдется время, я буду рада получить ответ или снимок с автографом. Тогда я стану самой счастливой девочкой во всем Вермонте!Искренне вашаМисс Сильвия А. СлейтерМотель «Тауэр»Шоссе 10, дом 328Лондон, Вермонт2013
Пайпер
Глядя на дочь Эми, Пайпер не могла отделаться от мысли, что она попала в прошлое и сидит рядом с самой Эми – девочка была точной копией матери, пусть бледной и шокированной, но пугающе на нее похожей.
Девочку забрала в свой захудалый трейлер ее тетя Кристал, сестра Марка. Кристал усадила их за кухонный стол, покрытый расцарапанным пластиком, дала по банке теплой колы и положила на тарелку соленые крекеры и нарезанный квадратиками оранжевый американский сыр – на вид как пластмасса.
– Я Луиза, но так меня называют только учителя в первый день учебы и тетенька в поликлинике.
– А как тебя зовут остальные? – спросила Пайпер.
– Все зовут меня Лу. Просто Лу.
Вид у Лу был болезненный, словно она давно не выходила на солнце – даже веснушки поблекли. Глаза темно-синие, волосы светлые и тонкие. Под глазами синеватые круги. Губы потрескались.
Трейлер оказался настоящей дырой, и Пайпер сочувствовала Лу, которая теперь была вынуждена здесь жить. К полу на кухне что-то прилипло, в раковине накопилась гора посуды, некогда белые шторы пожелтели от сигаретного дыма, которым пропахло все вокруг. Пайпер как будто попала в гигантскую пепельницу.
Кристал, золовка Эми, была высокой и худой, с тонкими темными волосами, завязанными в хвост грязной резинкой. На ногтях – потрескавшийся зеленый лак цвета детской рвоты, в уголке рта язвочка.
– Присмотрите за ней часок? – попросила Кристал. – Надо сходить в магазин.
– Э-э, ладно. Почему бы и нет? – как ни в чем не бывало ответила Пайпер, хотя сама подумала: «Кто бросает перепуганного ребенка на первого встречного?»
Кристал жила в трейлере со своим парнем Рэем, барменом из какого-то клуба в Барре, что славится танцовщицами с обнаженной грудью (Пайпер узнала все это от Марго). Он ушел на работу, но следы его проживания были заметны: огромные мотоциклетные ботинки, треснутая кружка с именем «РЭЙ», фотография на холодильнике – Кристал и крупный мужчина с сальными черными волосами.
Лу пила газировку. Пайпер начала объяснять, что она давняя подруга ее мамы и что они играли вместе, когда были примерно того же возраста, что и Лу. Мысль о том, что мама когда-то была такой же юной, как сама Лу, заставила девочку улыбнуться.
– Мы катались на роликах по дну старого бассейна у мотеля, – сказала Пайпер.
Лу улыбнулась еще шире.
– Я тоже! Однажды меня там укусил паук.
– Жуть.
Лу кивнула.
– Они обитают в сточной трубе. Укус был сильный, на его месте появилась огромная болячка, которая долго не заживала. С тех пор мама не пускала меня в бассейн.
Пайпер вздрогнула.
– Пришлось кататься у дома, но там одна галька. Иногда мама водит меня к велосипедной дорожке, а потом мы… – Лу резко замолчала. Вид у нее стал серьезный, и Пайпер, замерев, подметила в ней черты невероятного сходства с Эми – надутые губы, голубые глаза с длиннющими ресницами, россыпь веснушек на носу и щеках.
Пайпер машинально погладила Лу по взъерошенным волосам. Так хотелось потрогать их, вплести какие-нибудь веселые разноцветные бантики. Эми когда-то делала себе яркие пряди с помощью желе.
Девочка дернулась, и Пайпер убрала руку.
– Наверное, было здорово кататься по велосипедной дорожке.
Во взгляде Лу мелькнула злоба (опять же прямо как у Эми). Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза.
– Тетя Кристал говорит, что можно по-прежнему любить маму, несмотря на то что она сделала. Надо помнить о ней хорошее.
Пайпер кивнула.
– Одна моя подруга собирает бабочек, – вдруг сменила тему Лу. – Кендра. Она бывает плохой: отрывает у живых бабочек крылья.
– Это и правда нехорошо, – согласилась Пайпер.
– Иногда она и ко мне плохо относится.
– Что она делает?
Лу смяла банку колы.
– Обзывает меня дурочкой, когда я получаю плохие оценки по математике и правописанию. Мама говорит, что каждый умен по-своему.
– Она совершенно права, – сказала Пайпер.
Девочка улыбнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица. Лу начала ковырять кожу у ногтя на большом пальце.
– Зачем вы пришли? – спросила она.
– Хотела с тобой познакомиться.
Лу кивнула, еще сильнее смяв банку.
– Я должна рассказать о том, что случилось?
– В каком смысле, милая?
Лу выпятила грудь и, изображая командный голос, сказала:
– Все взрослые, что приходят ко мне, просят об одном: «Расскажи, что случилось, можешь своими словами».
Получилось очень похоже, в духе Эми.
– Ты ничего не обязана мне рассказывать. – У Пайпер колотилось сердце. За этим она и пришла, однако вдруг осознала, что не станет ничего требовать от девочки. Они просто посидят вместе, попьют колы, пусть Лу расскажет о школе и своих друзьях. Пайпер хотела сделать ее жизнь чуточку лучше и нормальнее, а не быть очередной взрослой тетей, что снова и снова заставляет Лу переживать кошмары той ночи.
– Да я не против. – Лу пожала плечами. – С каждым рассказом это превращается в историю. В жуткую историю, которая случилась с какой-то другой девочкой.
Вот бы забрать ее отсюда, из этого поганого трейлера, из Лондона, где ей не дадут забыть о страшной трагедии. Посадить в самолет и увезти в Лос-Анджелес, в свой опрятный дом. Из кабинета можно сделать спальню, поставить кровать с балдахином и завалить ее мягкими игрушками. У Лу будет прекрасная жизнь. Жизнь в безопасности.
Пайпер никогда не хотела детей. Ее жизнь и так была насыщенной: успешный бизнес, куча друзей, периодические (хотя в основном несерьезные) романы, однако эта девочка пробудила в ней материнский инстинкт.
– Только если ты сама хочешь, – сказала Пайпер.
– Было поздно, – начала Лу. – Мама зашумела на кухне. Такое иногда случалось, когда она пила… натыкалась на что-то, с грохотом хлопала шкафчиками.
– Мама много пила? – спросила Пайпер, нервно сглотнув. Мысль о том, что Эми стала пьяницей, была невыносима. Подруга всегда стояла выше этого, не поддавалась никакой зависимости, но алкоголизм порой передается по наследству.
Лу зажмурилась.
– Иногда. Папа бросил много лет назад, а у мамы в холодильнике всегда стояла большая бутылка белого вина. В общем, я услышала грохот на кухне, потом в шкафу в прихожей. Видимо, тогда она достала ружье. Папа хранил его в шкафу, как и мама вино в холодильнике – на всякий случай.
У Пайпер на лбу выступил пот, руки тоже вспотели. Она ослабила шарф, расстегнула теплую кофту. В комнате воняло все сильнее. Плесенью, сыростью, какой-то гнилью.
– Она пошла вверх по лестнице, напевая песенку:
Однажды Смерть постучится к тебе,
Ты узнаешь лицо, вы встречались.
Ты видел ее в том кошмарном сне,
И ступени заскрежетали.
Зеркало в руки берешь и уже
Тверд в своем убежденье:
Смерть – это ты, а ты – это смерть,
Нужны ли еще подтверждения?
Пайпер вздрогнула. Бабушка Шарлотта тоже пела им эту песню много лет назад, незадолго до того, как все изменилось.
От мелодичного голоса Лу по телу Пайпер побежали мурашки, захотелось сказать: «Довольно, перестань». Лу крепко зажмурилась и, медленно раскачиваясь, продолжила рассказ: