– Но Сильви… – прохрипела Роуз. – Это она. Я видела ее. Видела оборотня…
А как же те странные сны, в которых она видела когти, клыки и кровь? С утра Роуз находила шерсть на подушке, а собственное тело казалось чужим. Она думала, что оборотень спит в соседней кровати, однако все было куда хуже. Монстр жил внутри нее самой.
Вот о чем ее предупреждала Ома, вот к чему хотела подготовить. Поэтому она проводила с Роуз, своей любимицей, так много времени. Они с Омой были одного племени.
Роуз выронила фонарик.
– Ома говорила, что обычно это передается через поколение и мне нельзя заводить детей. Но потом я встретила вашего отца, а он так хотел малышей.
– Папа в курсе? Он знает про оборотней?
Мама покачала головой.
– Я ничего не говорила – ни ему, ни кому-либо еще – и молила Бога о том, чтобы мне не пришлось об этом рассказывать. Когда он начал строить башню, я попросила его сделать тайную темницу, которая защитит оборотня от остальных людей и людей от оборотня, если вдруг кто-то из вас, девочек, им окажется. Я сказала папе, что темница придаст башне достоверности, и попросила построить ее в качестве особого тайного подарка мне.
Сейчас я отведу тебя туда и покажу эту комнату. Ты будешь там только по ночам, пока мы не придумаем другого способа помочь тебе… справляться с этим.
– Тайная комната? – спросила Роуз. Прямо как у Рапунцель, которую злая ведьма заточила в башне. Только мама не злая ведьма, и это не сказка.
– Я показывала ее Оме. Она пришла в ужас. Сказала, что ребенку там не место. Видимо, она солгала, чтобы защитить тебя. Я сама виновата. Если бы только…
Мама заплакала. От всхлипов содрогалось все ее тело.
– В том, что стало с твоей сестрой, я виню себя. Ты не в силах с собой справиться. Надо было остановить тебя. Уже двое погибли, и я уверена, что они не последние.
Двое погибли.
Двое.
– Фентон? – выдавила Роуз.
Мама кивнула.
– Нет. – Роуз отодвинулась в сторону. – Я не могла. Это Сильви. Я пошла за ней в башню. Я видела, как она превращается.
Мама покачала головой.
– Разве ты не знаешь, что Сильви делала в башне? Она проводила тут время с Фентоном.
– С Фентоном? Зачем?
– Девочка думала, что влюблена в него. Она во всем мне призналась, когда я спросила ее про ночные гулянья. Сказала, что уже несколько лет ходит туда с Фентоном. Они даже обнаружили тайную комнату, только не поняли ее назначения. Сильви спросила меня про темницу, а я ответила, что впервые о ней слышу. В общем, поначалу Сильви с Фентоном просто сидели в башне и болтали ночами напролет, а со временем эти встречи приобрели… романтический характер. Они планировали вместе сбежать в Калифорнию.
– Но Сильви…
– Сильви больше нет, Роуз. Я похоронила ее там, где никто не найдет. Нам не нужно никаких расследований, иначе семейный секрет раскроют и я не смогу тебя защитить.
Роуз уронила подбородок на грудь и заплакала. Мама стала неуверенными движениями поглаживать ее по спутанным волосам.
– Знаю, трудно поверить, но все будет хорошо. Бабушка научилась сдерживать себя с помощью успокоительных; можем попробовать то же самое и с тобой. Мы что-нибудь придумаем, Роуз.
В тот миг весь мир для Роуз перевернулся.
– Ты сможешь жить нормальной жизнью. Одну дочь я уже потеряла. Я не хочу потерять вас обеих.
В мамином взгляде Роуз видела страх, жалость и что-то еще – отвращение. Как бы мама ни старалась, она никогда не простит ее. Сильви останется хорошей девочкой, прекрасным мотыльком с блестящими бледно-зелеными крылышками, а Роуз, пусть ее запрут в темнице или станут пичкать лекарствами, всегда будет чудовищем.
2013
Пайпер
Когда медсестра с шумом вкатила тележку в комнату Роуз, Пайпер все еще была в шоке.
– Пора принимать лекарства.
Роуз послушно взяла пластиковый стаканчик с таблетками, запила лекарства водой и проглотила.
– Молодчина, – сказала медсестра. – Зови, если что-нибудь понадобится. – Вежливо кивнув Пайпер, она добавила: – От таблеток наша Роуз станет немного сонной.
– Понимаю, – ответила Пайпер.
Она на самом деле все понимала. Роуз пичкали успокоительными, чтобы она не сбегала, только вот врачам было невдомек, что искали они не пропавшую пожилую леди, а оборотня. Роуз в облике черной собаки. Или даже насекомого. Она сказала, что могла запросто превратиться во что угодно – этот навык оборотни развивают со временем. Она умела менять облик даже во время бодрствования, сохраняя при этом и сознание, и разум человека – по крайней мере, бÓльшую его часть. За долгое время Роуз научилась самоконтролю и выверила необходимую дозу мышечных релаксантов, не дающих ей меняться во сне.
Медсестра выкатила тележку из комнаты.
– Шарлотта показывала ее нам в то лето, – сказала Пайпер, заметив, что Роуз смотрит на банку с мотыльком. – По ее словам, вы были уверены, что это Сильви.
Роуз покачала головой.
– Поначалу да, но уже через день я узнала правду: сестра погибла, упав с башни, а мать спрятала тело, чтобы избежать расследования и не выдать тайну нашей семьи.
– Тогда зачем вы сохранили мотылька?
– Наверное, чтобы помнить: все мы заставляем себя верить в то, во что хочется, – с горькой улыбкой ответила Роуз.
– Так это вас видела Эми? Вы оставляли послания в пишущей машинке, а не призрак Сильви?
– Да. Мы с матерью решили, что оставаться в доме мне небезопасно. Вдруг я сорвусь, и Эми увидит мое превращение? Вдруг я, не дай бог, случайно наврежу ей в таком облике?
– Поэтому вы просто бросили ее?
– Я была неподалеку. Мы распространили слух о моих проблемах с алкоголем, и мама говорила всем, что я уехала, чтобы «подлечиться». На самом деле я снимала убогие квартиры и комнатушки в пределах Вермонта, перебивалась чем могла – работала в супермаркетах и прачечных, подворовывала, если совсем прижимало. Понемногу, конечно, чтобы не привлекать к себе внимания. По ночам я иногда приезжала в мотель – посмотреть, что и как. Вот и сегодня, например, я тоже там была, – улыбнулась она Пайпер.
– Так это вы оставили мне записку?
Роуз кивнула.
– Утром в среду тут такая суета – играем в бинго, потом нас навещают школьники из начальных классов. Маленькой птичке легко ускользнуть сквозь открытое окно и мигом очутиться в мотеле.
– Эми была уверена, что это призрак Сильви, и вы не стали ее разубеждать.
– Так было проще. Я знала, что должна держаться от нее подальше, но не могла. Я постоянно приходила туда и наблюдала за Эми во сне, чтобы понять, не стала ли она такой же, как я.
– И что же? Эми оказалась одной из вас? – Пайпер поверить не могла, что она вообще задает подобные вопросы.
– Нет, – ответила Роуз. – Как мама и говорила, обычно это передается через поколение.
Пайпер вскочила со стула.
– Значит, Лу – оборотень?
Облизав губы, Роуз снова кивнула и прикрыла глаза. Лекарство действует быстро, ничего не скажешь. А может, Пайпер просто утомила ее.
– Эми знала?
– Знала, но не хотела верить. Поэтому я вернулась и стала жить с ними. Хотела помочь, как когда-то Ома помогла мне. Я сразу поняла, что Лу – одна из нас, но надо было убедиться. Как только девочка начала превращаться, я решила сказать все Эми, только было уже слишком поздно. Эми сочла меня ненормальной, и тупой муженек ее поддержал.
А на прошлой неделе она в истерике прибежала ко мне – увидела превращение Лу, спрашивала, что делать. Я рассказала ей про лекарства и посоветовала отвести девочку в двадцать девятый номер и держать там, пока Эми не достанет успокоительные и не выверит нужную дозу. Однако Лу намного сильнее меня. Она быстро научилась менять облик днем и принимать любую форму. А еще, как и любой юный оборотень, она действовала импульсивно… и опасно. Превратившись, Лу не всегда могла себя контролировать.
– Стойте. Хотите сказать, это была Лу? Она убила свою семью?!
Глаза Роуз уже закрылись, голос звучал сонно:
– Оборотень ничего не может с собой поделать. Он не в силах остановиться.
– О боже. – Пайпер схватила сумку и побежала к выходу. – Марго.
Марго
Марго весь день чувствовала, что что-то не так. Ей было не по себе с самого завтрака, но она винила во всем блинчики. Не съешь она так много, не было бы этих спазмов.
– Кажется, пора сделать перерыв – мне надо в туалет, – сказала Марго.
Лу немного расстроилась. Она четыре раза подряд обыграла Марго в «Сумасшедшие восьмерки» и была готова одержать очередную победу. Они уже делали долгий перерыв, когда Лу ходила на кухню за перекусом – почему-то у нее ушло двадцать минут на то, чтобы намазать желе на крекеры.
Зазвонил телефон, и Марго взяла беспроводную трубку с тумбочки у кровати.
– Алло?
– Марго? Это я, – запыхавшись, сказала Пайпер. – Ты как?
– У нас все хорошо, – ответила Марго.
– Лу еще там? С ней… тоже все в порядке?
– Да, Лу со мной, и у нас все отлично. – Марго с улыбкой посмотрела на девочку, которая слегка нахмурилась. – В карты ее не обыграть! А почему ты спрашиваешь?
– Это Пайпер?
Марго кивнула и подняла палец, как бы говоря девочке: «Подожди». Ей показалось или взгляд у нее какой-то странный? Лу вдруг вскочила с кровати, смахнув карты, и вышла из комнаты.
– Марго, Роуз мне кое-что рассказала. Знаю, прозвучит безумно, но мне кажется, что Лу… – Связь вдруг прервалась.
– Пайпер? Алло?
Лу принесла еще один крекер с желе и плюхнулась на кровать рядом с Марго.
– В чем дело?
– Пайпер хотела узнать, как у нас дела, а на линии, похоже, помехи, – ответила Марго. – Так, я пошла в ванную, потом продолжим играть. Может, пока соберешь колоду и раздашь заново?