…Допрос оставил сложное послевкусие — с одной стороны Надгробного ожидал суд и еще более худшая кара, чем прозябание в Чистилище, где еще оставался какой-то шанс когда-нибудь начать все сначала. А с другой, Сет лишил его даже права на защиту. Да, выуженная информация была ценна, и Надгробный вряд ли добровольно выдал бы секреты судейского, что в какой-то мере оправдывало действия Сета. И все же, он чувствовал себя не очень уютно, особенно, когда ловил на себе взгляды молчаливого Ксафана.
— И что ты с этим всем будешь делать? — Неожиданно спросил Ксафан.
Поняв, что он имеет в виду, Сет задумчиво проговорил:
— Он не сказал главного — кто приказал Скелетову зарезать убийцу работницы почты. Но он, скорее всего, этого и не знал. Что касается Эфиппаса, то показания под гипнозом не будут признаны в суде, так что…, - Сет в сомнении пожал плечами.
— Да, — кивнул Ксафан, — и теперь ты не знаешь, где копать дальше.
— Не совсем, — Сет посмотрел на Ксафана, — но мне бы не хотелось, чтобы умер твой третий пациент. Его слова подтвердят, что именно Эфиппас послал их к дому Абигора с приказом поймать Скелетова. Присмотришь за ним?
— Сделаю все что смогу, — Ксафан снова кивнул, — твой помощник уже приставил к нему охрану.
— Когда ему станет лучше, я допрошу его… без гипноза.
— Тебе решать.
Разговор не складывался — Сет подумал, что, видимо, и Ксафан чувствует себя виновным в смерти «обращенного», тем более что он предупреждал о возможных последствиях. Сет уже собирался попрощаться со знаменитым лекарем, когда тот, неожиданно придержав его за руку, сказал:
— Когда-то, еще в годы моей юности, я знавал одного талантливого демона. Его звали Сайтан.
Сет удивленно посмотрел на лекаря, но ничего не сказал, ожидая продолжение рассказа.
— Мы вместе учились врачеванию, и не только, — Ксафан не смотрел на Сета, и говорил куда-то в сторону, — он был очень талантлив. За что бы ни брался, все у него получалось лучше всех.
Имя казалось знакомым, но Сет не сразу вспомнил, где он его слышал.
— Он был прекрасным химиком — его формула летучего яда была совершенна, а созданные им лекарства стали панацеей многих тяжелых заболеваний, — Ксафан негромко вздохнул, — а на досуге он работал с черным железом.
Чувствовалось, что Ксафан собирается сказать что-то важное. По лицу лекаря пробежала мимическая судорога, лучше всяких слов обозначившая его волнение, что было не совсем характерно для старого демона. Сет терпеливо ждал продолжения, и дождался.
— Его клинки были такими острыми, что их можно было использовать при самых сложных операциях, — произнес Ксафан, глядя на клинок, висящий на поясе Сета.
Сет снял с пояса клинок и посмотрел на него. Подняв голову, он увидел, что и Ксафан внимательно смотрит на него.
— Да, — кивнул Ксафан, — это его работа.
— Ты уверен? — Наконец спросил Сет.
— Олгой — любимый зверь Сайтана, — ответил Ксафан, — он всегда делал рукоять из костей этого зверя, и всегда в виде Олгоя. Сайтан считал, что Олгой самый удивительный из всех зверей.
— О зверях потом. Значит, этот клинок сделал Сайтан?
— Больше некому, — Ксафан дотронулся до рукояти, — такая заточка, отсутствие клейма — он всегда говорил, что хорошему мастеру не требуется писать свое имя и, главное — рукоять.
— Сайтан…, - Сет задумчиво посмотрел на лекаря, вспоминая, где он мог слышать это имя, — постой! Это не тот…
— Да, — Ксафан утвердительно кивнул седой головой, — он самый.
Становилось все интереснее, и Сет почувствовал, как крутанулся клубочек, оставляя в руке изрядный кусок нити.
— Это случилось перед Последней войной, — Ксафан убрал руку и, взглянув на Сета, продолжил, — он нашел формулу летучего Чхам-ра, который убивал любого, кто вдохнул бы даже ничтожную часть его паров, и забыл закрыть склянку. Яд испарился, и все, кто потом входили в лабораторию умирали почти мгновенно. И те, кто пытался спасти умирающих тоже.
Ксафан замолчал, вспоминая дела давно минувших веков. Сет тоже молчал, не мешая ему. Вздохнув, Ксафан продолжил:
— Его обвинили в убийстве тринадцати демонов, большинство из которых были отпрысками знатных родов.
Сет не ошибся — Сайтан, прозванный «убийцей тринадцати», стал причиной многих несчастий, свалившихся на головы жителей Хада. А последовавшие войны, сначала междоусобная, а затем со Светлыми, которую принято называть Последней, сделали его имя нарицательным и ненавистным для всего старшего поколения демонов. Его объявили проклятым, и запретили произносить его имя. И со временем оно попросту забылось.
— Эосфор пытался спасти Сайтана, — Ксафан говорил, глядя куда-то вдаль, — не каждый век рождались такие гении, но его самого чуть не обвинили в причастности к смерти наследников. И тогда, убив нескольких демонов, Сайтан сбежал в Пустые земли.
Дальше Сет мог и сам рассказать эту историю. Сайтана искали очень долго — Пустые земли, по-крайней мере, та их часть, где еще можно было хоть как-то прожить, были исследованы вдоль и поперек, но никаких следов сбежавшего демона долго не могли найти. И лишь спустя несколько столетий после кровопролитной войны кто-то случайно наткнулся на скелет странного, никому не известного зверя, рядом с которым был обнаружен скелет демона, по некоторым признакам подходящего под описание Сайтана.
— Получается, что он не умер тогда? — Спросил Сет.
— Не знаю, — Ксафан еле заметно пожал плечами, — этот клинок не такой древний, поэтому все возможно.
— Так ты говоришь, он был талантливым химиком?
— Он был талантлив во всем, — ответил Ксафан, — и если он еще жив, думаю, его мастерство достигло небывалого совершенства.
Информация была настолько оглушительной, что Сет даже не сразу нашелся что сказать. В голове замелькали вопросы и, взглянув в глаза лекаря, Сет спросил его:
— Как же его найти? Если он жив, конечно.
— Тут я тебе ничем помочь не могу, — Ксафан протянул руку Сету и, крепко пожав его ладонь, добавил, — но, если вспомню что-нибудь, обязательно сообщу.
— Спасибо, Ксафан, — Сет отметил, какая у него сильная рука, — я твой должник.
— Пустое, — махнул рукой Ксафан, — ничего ты мне не должен.
Он уже собрался уходить, но внезапно обернувшись, негромко сказал:
— Хотя… если вдруг найдешь его, передай от меня привет. Когда-то мы были друзьями.
Сет молча кивнул. Развернувшись, Ксафан быстро зашагал навстречу размахивающей руками Аде. Постояв некоторое время, чтобы уложить в голове добытую информацию, Сет медленно двинулся к выходу из клиники…
Глава седьмая
…Сев в экипаж, и приказав сытому и довольному Посмертному ехать в Департамент, Сет попытался соединить события последних ночей. Получившаяся цепь выглядела довольно логично.
«Итак, — думал Сет, — что мы имеем? После неудавшегося покушения на герцога Агвареса, который расшифровал часть „Книги Суккуба“, кто-то начал старательно заметать следы. Во-первых, осуждена Гибеллина, все обвинение против которой основано на том, что именно она принесла отравленное письмо. Во-вторых, той же ночью убита приемщица Эста, которая наверняка могла опознать отправителя, и неподалеку от ее тела был обнаружен труп убийцы, у которого оказался клинок из черного железа, что само по себе уже тяжелое прегрешение для „обращенного“, не говоря уже о смертоубийстве. В-третьих, убив Жмурова, Скелетов выполнил чей-то приказ, и тут нужно порыться в его связях — может, там найдется какая-нибудь зацепка. В-четвертых, судейскому Эфиппасу, приказавшему Надгробному допросить Скелетова, откуда-то было известно о том, где появится Скелетов. Да и самоубийство высокопоставленного секретаря, (весьма странное, по словам Велиара) где вновь „засветился“ Эфиппас — интуиция подсказывала, что череда всех этих событий вряд ли была чистой случайностью. Между всеми этими событиями несомненно была какая-то связь, но какая?!»
Сет рассеянно посмотрел на кружащиеся за окном редкие снежинки.
«Далее, — Сет задернул штору — легкомысленные снежинки отвлекали, — клинок без клейма, по утверждению Ксафана, мог быть изготовлен демоном, которого больше трех тысяч лет считали погибшим. И, наконец, этот Чхам-ра! Кто смог возродить формулу страшнейшего для демонов яда?!»
Сет не верил, что старый лекарь выжил из ума, говоря о том что, скорее всего, Сайтан жив, и убивший слугу яд, в какой-то степени подтверждал слова Ксафана, уверенного, что формула яда была утрачена одновременно с исчезновением ее создателя.
Выходило, что Скелетов поджидал Жмурова, зная, куда тот придет после убийства Эсты, и убил его не из жажды наживы, а по чьему-то приказу, что следовало из того, что он не взял ничего из награбленного. Мотив проглядывался невооруженным взглядом — Жмуров и Скелетов были причастны к покушению на герцога, и как пешки «заметали» друг за другом. Надгробный же оказался случайно вмешавшимся фактором, который и вовсе обрезал все концы к заказчику покушения. Но за ним стоял судейский, который слишком часто упоминался этой ночью, и Сет не мог игнорировать это обстоятельство.
Эфиппас пока недосягаем — показаний выжившего в поножовщине будет недостаточно для предъявления судейскому обвинение в подстрекательстве к убийству. Но даже если Эфиппас сознается, что хотел узнать, кто приказал Скелетову убить Жмурова, он всегда может сослаться на проводимое расследование, заявив, что следствие по делу о покушении на герцога было проведено плохо. Сет не исключал, что хитроумные судейские могли и сами подстроить все таким образом, чтобы можно было подумать, что никакого отношения к покушению на Агвареса они не имеют. В случае провала Эфиппас мог пожертвовать своим воплощением, верой и правдой служившего ему и там, и здесь. Что он, собственно, и сделал.
Несмотря на некоторые сомнительные факты (например, то, что Эфиппас дал Надгробному клинок из черного железа или, что он с Сакласом, по уверениям Агвареса ходили в Пустые земли) Сет все же не верил, что судейские замешаны в покушении. И причина этого неверия заключалась в отсутствии мотивов — существуй заговор судейских, то он, в первую очередь был бы направлен против Люцифуга Рофокала, а не герцога Агвареса…