«У тебя не возникало мысли раз и навсегда покончить с этим?»
«Возникало, и не раз. Знаешь… – Роман задумался, про себя решая, стоит ли посвящать Мэлори в свои самые сокровенные мысли. – Мне вчера приснилось, что я его убил».
«Тебе было страшно?»
«Нет. Кажется, я смеялся. Я себя чувствовал как преступник, который вышел на свободу! Я был свободен. Понимаешь?»
В коридоре хлопнула дверь.
– Ну вот. Я наконец-то остался один, – вслух сказал он.
Где-то в глубине души его возмутил тот факт, что мать даже не предупредила его об уходе, но, принимая во внимание события последних дней, было бы наивно этому удивляться.
Разрыв между ним и матерью стал необратимым.
«Какой, на фиг, разрыв, – с холодным равнодушием подумал Роман. – У нас никогда не было теплых отношений. Я ей не нужен. И мне она не нужна. Она мне больше никто. Незнакомая тетка, которую больше заботит новая тушь для ресниц, чем собственный сын. У нас даже фамилии разные. Видите ли, потому что отчим настоял, чтобы она взяла его фамилию… Пошли они все!»
«Ты не обижайся, Рома, – ответила Мэлори. – Но, надеюсь, ты понимаешь, что в этой семье ты лишний».
– Ты что, читаешь мои мысли? – надтреснутым голосом спросил Роман, набирая ответ:
«Что ты предлагаешь?»
«Ты сам должен решить. Он ведь тебя ненавидит. Ты для отчима – тряпка. Таракан. Мышь полудохлая».
Парень до крови прикусил губу. В голове беспорядочным вихрем кружился хоровод мыслей, вызывая головокружение.
«Я его ненавижу. Я готов убить его».
«Ты не сделаешь этого», – ответила Мэлори.
«Ты сомневаешься во мне?»
«Не обижайся. Но мне кажется, в тебе очень много комплексов и противоречий».
Перед глазами Романа все потемнело, и он, с силой впечатывая пальцы в грязно-липкую клавиатуру, отстучал ответ:
«Я могу это сделать!!! Я не мышь и не крыса!!!»
«Про крысу я ничего не говорила», – как ни в чем не бывало сказала Мэлори и поставила в конце предложения смайлик – рожицу с высунутым языком.
Юноша с ненавистью перечитал сообщение. Почему-то больше всего его в бешенство приводил этот дурацкий смайлик, он словно издевался над ним.
«Я убью его!!!»
«Это не так просто».
Не владея собой, Роман с силой ударил кулаком в монитор. С гулким стуком тот полетел со стола, повиснув на шнуре.
– Это просто!!! – заорал в полный голос. – Если надо, я это сделаю! И я не тряпка и не таракан!!! Ясно тебе?
Тяжело дыша, юноша без сил опустился на стул. Этот выплеск эмоций, казалось, отнял у него последние силы. Сердце выстукивало торопливую дробь, будто пытаясь пробить тоннель наружу, в ушах появился странный звон.
«Он ведь тебя ненавидит», – вспомнил он слова Мэлори и заскрежетал зубами.
А ведь она права. Вадим Сергеевич его терпеть не может. И если бы его, Романа, здесь не было, его дебильный сынок со своими спиногрызами уже давно поселился бы тут…
Мэлори видит его насквозь. Как ученый видит какого-нибудь жучка под микроскопом.
Немного успокоившись, он поднял монитор, поставив его на место. От удара в центре экрана расплылось мутное пятно багрового цвета, и совершенно некстати Роман подумал, что оно похоже на опухоль. Неоперабельную опухоль.
Несмотря на эту безобразную кляксу посреди экрана, он мог видеть основную картинку его переписки с Мэлори.
Кап!
«Если ты что-то сделаешь с ним, ты сядешь в тюрьму», – написала девушка.
«Я не собираюсь сидеть в тюрьме», – напечатал Роман.
Ответ от Мэлори прилетел мгновенно.
«А куда ты денешься?! Отсидишь. И выйдешь… лет через десять. Седой, с выбитыми зубами и отбитыми почками. Будешь в электричках деньги клянчить…»
Роман зажмурился.
В мозгу вспыхнул образ Микки. Распростертое тело на школьной площадке в луже крови. Отличный сюрприз на 1 сентября… Получившаяся картина была настолько яркой и реалистичной, что парень вздрогнул, открыв воспаленные глаза.
«Я уплыву в свое море, – написал он. – Я никогда не сяду за решетку».
«Уверен в этом? Не передумаешь?»
Кисти парня застыли над клавиатурой. Узкие кисти подростка, с тонкими бледными пальцами. Под ногтями уже начала забиваться грязь, но Роман не замечал изменений, происходящих с ним.
«Уверен», – написал он.
Его грудь ходила ходуном, ноздри раздувались.
Он не тряпка.
Не таракан.
И если бы сейчас Вадим Сергеевич был дома, Роман, не задумываясь, всадил бы ему в спину нож.
«Хорошо. А теперь успокойся. Мы вернемся к этой теме чуть позже, – сообщила Мэлори. – Хочешь посмотреть интересный ролик?»
Роман безучастно пялился на строчки текста. Что еще за ролик?
«Это ролик про кита, – продолжала Мэлори. – Как он освобождается от тяжести, которая его тянула на дно долгие годы. Теперь он свободен. Ты готов?»
Глаза Романа вспыхнули заинтересованным блеском, и он придвинулся ближе к монитору.
Конечно, он готов!
«Давай, скидывай!» – торопливо написал он.
«Только это видео не бесплатное», – охладила его пыл Мэлори.
Юноша был обескуражен.
«Сколько стоит твой ролик? У меня совсем немного налички», – известил он свою собеседницу.
«Ха-ха! Мне не нужны деньги».
Роман был окончательно сбит с толку.
«Если ты настроен серьезно, я должна поверить в это, – предупредила Мэлори. – Я должна знать, что ты один из нас. И мы с тобой в одном море».
«Я что-то должен сделать?»
«Посмотри на свои вены, Рома».
Парень уставился на собственные руки.
«Вены?» – повторил он про себя.
«А как же. Именно, – ухмыльнулся внутренний голос. – А еще посмотри на канцелярский нож».
Роман сглотнул подступивший комок к горлу.
«Я должен порезать руку?» – написал он Мэлори. Пальцы его тряслись как никогда до этого, и эти четыре слова ему удалось напечатать без ошибок лишь с пятой попытки.
«Что здесь такого? – удивилась Мэлори. – Ты ведь мужчина. Я же не заставляю резать руку до кости. Просто небольшой разрез. Сделай на уровне локтя, чтобы твои предки не заметили…»
Роман потянулся за канцелярским ножом и медленно выдвинул лезвие.
«Сфотографируй свою руку на фоне своего лица, – инструктировала тем временем его Мэлори. – И пришли мне фото. Тогда наш разговор будет откровенным. И я буду точно в тебе уверена. Если ты испугаешься, я тебя пойму. Но тогда нам больше не о чем с тобой разговаривать и я не смогу тебе больше доверять».
– Значит, до этого момента ты мне не доверяла? – хрипло проговорил Роман и, едва соображая, что делает, полоснул лезвием по левой руке. Кожа мгновенно разошлась, из раны потекла кровь.
Странно, но Роман совершенно не испугался. Он смотрел немигающим взглядом, как его рука постепенно превращается в красную перчатку, и спохватился лишь тогда, когда кровь стала капать на джинсы и стул.
– Я не трус, – прошептал он. – Я все смогу сделать.
Взяв телефон, парень включил камеру и, подняв раненую руку, сделал несколько селфи. После чего, спотыкаясь, он наклонился и, выбрав майку из сваленной на полу кучи вещей, с силой прижал ее к ране. Головокружение усилилось, и Роман, пошатывась, сел обратно за стол. Отправив только что отснятое фото Мэлори, юноша замер в ожидании.
Ответ пришел быстро. Даже быстрее, чем он думал.
«Ты сильный. Я даже не ожидала от тебя этого. Ты действительно крут!»
Губы Романа раздвинулись в слабой улыбке.
Она еще сомневалась! Он и не то может!
«Только теперь ты должен быть осторожен. Надень рубашку или свитер, чтобы не было видно раны. Ты ведь не хочешь, чтобы твои предки тебя упекли в психушку? Суицидников там встречают с распростертыми объятиями. Так что имей в виду. Я тоже выполню свое обещание. Лови. Пароль к ролику – три шестерки».
Кап!
Сгорая от нетерпения, Роман практически прилип к грязному экрану монитора. Быстро пройдя по ссылке, он ввел в появившемся окошке пароль, после чего перед ним возникло окно, на котором загружалось видео. Когда все было готово, парень кликнул «мышью» на значок «воспроизведение», и на экране замерцала картинка.
Затаив дыхание, он смотрел, как на крыше какого-то дома стоит девушка. В ее руках толстая веревка с петлей на конце. Из-за начавшегося дождя изображение было неважным, но Роман видел, как она вдруг что-то бросила вниз. Кажется, это был телефон. После этого незнакомка медленно надела петлю на шею и… шагнула вниз. Камера, покачиваясь, приблизилась к месту, с которого был сделан последний шаг. Человек, осуществляющий съемку, осторожно подошел к краю крыши. Теперь Роману стал виден башенный кран, за крюк которого был привязан другой конец веревки. Обмякшее тело девушки покачивалось из стороны в сторону. На этом трагический ролик обрывался.
Роман вытер проступившую на лбу испарину.
Вот это да…
Под роликом было оставлено несколько комментариев.
«Сильная девушка. Надеюсь, у меня тоже когда-нибудь хватит силы духа закончить», – написал Дельфин.
«Она теперь в море. Она среди китов», – прокомментировал ролик некто Волкодав.
И все в таком духе.
Читая комментарии, Роман вдруг поймал себя на мысли, что никто не высказал сочувствия умершей. Никто ее не пожалел. Никто не спросил – а что, собственно, побудило ее на такой поступок?
«А зачем это? – возразил он сам себе. – Она теперь свободна».
Ему вдруг стало необычайно легко.
Последним оставил отзыв Кельт, и он звучал так:
«Я скоро приплыву к тебе. И мы вместе будем плавать в море, сестра».
Роман ощутил растущее возбуждение.
Ему вдруг захотелось тоже оказаться наверху какой-нибудь многоэтажки. Чтобы ветер трепал его волосы, обдувая лицо. Перед ним весь мир… Нет, перед ним океан! Один шаг – и ты свободен!
Сделав короткий перерыв на обед, он, давясь вчерашними макаронами с котлетой, снова сел за компьютер, продолжая общаться с Мэлори.
Так юноша просидел до самого вечера и незаметно задремал прямо за столом. Он спохватился, лишь когда за окном стало темнеть. Порезанная рука сильно болела, но кровь остановилась. Роман подумал, что майку, которой он замотал руку, придется выбросить. Ни мать, ни отчим не должны ничего знать.