«Кельт», – шевельнулось у него в голове, и Роман открыл его страницу.
На часах Кельта были нули. Все фотографии, в том числе на аватарке, – без изменений. Единственно, изменился статус парня. Судя по всему, его обновили за час до обнуления циферблата:
«Совершить самоубийство – значит нарушить правила вежливости, явившись к Господу без приглашения. Лорд Деннинг».
Под статусом был оставлен комментарий им самим:
«Други, плыву на Серпуховку! Всем удачи! Жду вас в космическом океане!..»
«Ничего не было, – вдруг подумал Роман. – Это все игра. Чувак просто дурачится. И никто никуда не выпиливается, как говорит Мэлори».
Странно, но почему-то мысль о том, что все это фарс, повергла парня в уныние. Значит, это все не по-настоящему… А он-то… наобещал Мэлори с три короба!
«Что с Кельтом?» – написал он сообщение Мэлори.
«Волнуешься?»
Замешкавшись, Роман спросил:
«Он жив?»
«Он свободен».
Пока парень размышлял, что слова Мэлори можно трактовать как угодно, от его виртуальной подруги в его адрес поступило очередное сообщение. Это была ссылка на новостную ленту в Яндексе.
«…Сегодня около восьми вечера на станции метро «Серпуховская» разыгралась трагедия – подросток внезапно бросился под прибывающий поезд. Машинистом было предпринято экстренное торможение, однако это не спасло юношу. Движение на ветке приостановлено… Следователи изучают камеры видеонаблюдения, но, по словам очевидцев происшествия, уже сейчас можно утверждать, что это было самоубийство… Личность подростка установлена…»
Роман сидел, словно громом пораженный.
«Это точно Кельт?» – спросил он, прекрасно понимая, что ответ ему известен.
«Ты все еще сомневаешься? Эх ты…»
«Прости», – написал парень. Он вспомнил, что на своей странице Кельт обмолвился, что едет на «Серпуховку»… Да, совпадений много, но…
«Что «но? – холодно спросил его внутренний голос. – Ты не веришь Мэлори?»
Он зашел в список друзей Мэлори и был изумлен, увидев, что аватарка Кельта изменилась. Вместо замысловатого узора из змей там была фотография юноши. Роман вошел на его страницу, вглядываясь в каждую черту лица парня. Глаза открытые, жизнерадостные. Сложно поверить, что пару часов назад он бросился на рельсы…
«Траурная рамка, – пронеслось в голове Романа. – Рамка на фотографии».
Точно.
Модератор под ником Пастор уже успел посмертно «оформить» страницу Кельта.
Внезапно Романа осенила идея. Он открыл новое окно в Яндексе и забил в поиск «бросился под поезд серпуховская». На экране тут же вспыхнуло множество ссылок, и на нескольких из них была фотография погибшего. Даже беглый взгляд на изображение подтверждал, что на этих фото и аватарке Кельта один и тот же человек…
«Зайди ко мне в гости, – вдруг попросила Мэлори. – Видишь?»
Роман машинально навел курсор на страничку девушки и щелкнул «мышью».
«Ничего не замечаешь?» – не унималась девушка.
Роман ощутил растущую тревогу.
«А что я должен заметить?»
«Тик-так, Рома».
В мозгу что-то щелкнуло, и он как истукан уставился на часы.
Часы на странице Мэлори! Раньше их не было, он был готов поклясться в этом!
«Зачем???» – только и спросил он.
«Затем, что время пришло».
Роман еще раз взглянул на счетчик. Судя по всему, час икс для Мэлори должен был пробить спустя четыре дня. Он почувствовал, как внутри начало медленно расти нечто холодное и чудовищное, неуклюже ворочая своими липкими щупальцами.
«Тогда я тоже хочу этого», – написал он.
Юноша перечитал собственные слова, несколько раз моргнув, словно пытаясь удостовериться, что точка невозврата пройдена.
«Я чувствовала это, – ответила Мэлори. – Чувствовала, что ты со мной. И теперь я хочу плакать. Я уже плачу. Но это слезы счастья. Я не одна. Спасибо».
«Мы уплывем вместе?» – спросил Роман. Он был словно в прострации, весь его мир сузился в мириады раз, уменьшившись до размера запылившегося экрана монитора.
«Да. Только перед этим давай поклянемся, что ты отомстишь отчиму. Я не хочу плыть наверх, не зная, что зло наказано. Я верю, что ты способен на ПОСТУПОК. Ты ведь сильный. Только иногда сомневаешься в своих силах. Но это мелочи. Ты настоящий сильный мужчина».
Роман вздохнул полной грудью. Распрямил плечи и сел ровно, как в классе на уроке.
И если у него до этого момента оставались хоть крохи сомнения, то теперь их смыло, словно мощным приливом.
Она назвала его сильным.
Он сильный!
– Да, – хрипло сказал Роман. – Да!!! ДА!!! Я сильный!!!
«Я убью его, – написал он Мэлори. – А потом мы уплывем в океан. Правда???»
В этот раз его руки не дрожали, и он не сделал ни единой ошибки.
«Правда. Ты мой рыцарь», – ответила Мэлори, поставив в конце предложения смайлик в виде поцелуя.
А еще через час на странице Романа появились часы.
Секунды медленно, но неумолимо отсчитывали время назад, сливаясь в минуты, а те, в свою очередь, растворялись в часах… До полного обнуления циферблата Романа оставалось тоже четыре дня, как и у Мэлори. Разница заключалась лишь в том, что у юноши время истекало на полчаса раньше, чем у Мэлори. Роман, не раздеваясь, повалился в кровать и тут же забылся тяжелым, беспокойным сном.
Жалоба
– Что вы от меня хотите?
Сидевший перед Павловым тучный капитан с намечающейся лысиной едва скрывал свое раздражение. – Да, я проводил проверку по факту самоубийства Воронцовой… эээ…
– Александры, – подсказал Артем.
– Именно. Дело совершенно прозрачное. Как сейчас помню, ее мать подтвердила, что девочка была сама не своя в последнее время. Я же вам давал материалы читать!
– В материалах, кроме протокола осмотра места происшествия и сумбурного объяснения матери погибшей, ничего нет, – парировал адвокат. – Вы даже не побеседовали с ее классным преподавателем. Я уж не говорю о ее школьных приятелях. В деле нет даже фотографий с места происшествия. Дмитрий Алексеевич, скажите честно, вы хоть были на месте трагедии?
Капитан скривился, словно только что отведал чрезмерно пересоленное блюдо.
– В этом не было никакой необходимости, – ответил он с явным недовольством. – Повторяю. Никаких фактов, которые бы указывали, что смерть потерпевшей была насильственной, проверкой не установлено. Проверка проведена в полном объеме.
– Ну да. И в полном соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, – в тон ему проговорил Артем.
Следователь покосился на адвоката, проверяя, не издевается ли тот над ним. Но лицо Артема было совершенно спокойно и невозмутимо. Он положил на стол кожаную папку.
– Дмитрий Алексеевич, прежде чем я отнесу это заявление в приемную, я хотел бы уточнить одну деталь. Взгляните на это.
С этими словами Павлов веером разложил перед застывшим следователем несколько фотографий.
– Это та самая стройка. А вот башенный кран, на котором нашли несчастную девушку. Как видите, закрепить веревку на крюковой подвеске весьма не просто. Для этого Саше пришлось бы лезть вверх по «башне», а потом ползти по «стреле» крана. Понимаете, к чему я веду?
Капитан моргнул.
– Я читал протокол осмотра трупа. Одежда девушки была мокрой, но не грязной. Кран весь проржавел, и если бы Саша решила бы привязать веревку сама, она бы непременно испачкалась.
– Это ни о чем не говорит, – кислым голосом отозвался следователь. Ему начинало не нравиться, какой неожиданный оборот стало принимать это, казалось бы, ничтожное дело, о котором он и думать забыл. – Погибшая могла приготовить все заранее. А в этот день ей осталось лишь прийти и надеть на шею петлю.
– Тогда что мешало девочке осуществить задуманное сразу? И потом. Если следовать вашей логике, то у Саши, после того как она привязала веревку, было бы два пути спуститься вниз: залезть по тросу обратно, что маловероятно, либо спрыгнуть вниз, на бетонные плиты, что означало бы смерть или тяжелейшие травмы. Представляете себе картину? Я уверен, что веревка с петлей была в недостроенном здании. Скорее всего, на крыше. Девушка забралась наверх, надела на шею петлю и шагнула вниз. Вот только кто привязал ее к крюку?
Следователь замялся. Внутренне он осознавал, что логика адвоката вполне оправданна, но и сдаваться просто так не намеревался.
– Вы считаете, что у нее были помощники? – спросил он.
– Да, считаю. Добровольные или не очень, я не знаю. Но они были. Повторяю, девушка не смогла бы самостоятельно закрепить веревку на крюковой подвеске. Теперь смотрите. Вот телефон Саши.
Артем положил на матовую поверхность стола мобильник, экран которого был испещрен трещинами.
– За несколько минут до смерти девушка звонила своему знакомому, – продолжил он. – Потом, буквально сразу после этого, ей пришло странное сообщение, в котором было всего одно слово: «Струсила?» Мать девушки просила приобщить его к материалам, пока шла проверка. Почему вы не сделали этого?
Дмитрий Алексеевич насупился.
– Откуда я знаю, что это ее телефон? – хмуро спросил он. – Оснований для приобщения к делу…
– Да бросьте вы, – перебил его Артем. – Принадлежность телефона, как и сим-карту, можно легко проверить за несколько минут. Или вам свидетелей привести сюда, ее убитую горем мать? Неужели сложно было поговорить с этим парнем? Неужели нельзя было предпринять хоть какие-то усилия, чтобы установить адресата, от которого поступило это провокационное сообщение?!
– Это было самоубийство, – упрямо повторил следователь.
Павлов окинул мужчину внимательным взглядом.
– Наверное, я не открою вам тайны, Дмитрий Алексеевич, что на такой отчаянный шаг можно пойти и не по собственной воле. Как и то, что наш Уголовный кодекс содержит 110-ю статью «Доведение до самоубийства».
– Прошу не читать мне лекции, господин Павлов, – вспыхнул следователь. – Я не обязан отчитываться перед вами! У меня есть свое руководство!
– И я обязательно познакомлюсь с ним ближе. В самые кратчайшие сроки, – кивнул Артем. Он вел себя совершенно непринужденно, что вызывало у следователя уже не просто раздражение, а самую настоящую злобу.