вал. У тебя беременность. В полицию ты не обращалась, потому что боишься отчима. О беременности ты никому не говоришь по той же самой причине. Если правда вскроется, тебя убьют. А живот уже невозможно скрывать, поэтому счет пошел на дни. Жизнь превратилась в нескончаемую муку, и терять тебе больше нечего. Ребенка от этого мерзавца не хочешь, даже если бы удалось сбежать. Мол, дорогой мой Арни, что посоветуешь?
Павлов умолк, невозмутимо глядя на Мию, которая таращилась на адвоката, словно он внезапно заговорил на туземном диалекте.
– Во даешь, – едва промолвила она. – В какой-то момент я даже была готова поверить, что это все действительно происходит со мной.
– Пиши, – сказал Артем, кивком показав на монитор. – Твой приятель уже волнуется.
Пока Мия щелкала клавишами, Павлов с задумчивым видом смотрел в окно.
– Как бы то ни было, этот Арни так, салажонок, – произнес он. – Мелкая сошка. Помнишь, ты говорила, что в почте Саши было приглашение в какое-то другое сообщество?
– Было дело, – не отрываясь от экрана, проговорила Мия.
– Раз уж вы так спелись с этим Арни, осторожно поинтересуйся, что это за группа. Я подозреваю, что «Затишье» лишь стартовая площадка, типа промежуточной ступеньки. Наверняка там есть рыба по-крупней.
– Скорее всего, – отозвалась Мия. – Не знаю. Я лишь технарь, а тактик и мозг – ты.
Напечатав письмо, она тоже посмотрела в окно.
– А солнышко-то уже село. Чувствую, беседа будет долгой и интересной. Я тебя не задерживаю, адвокат? Рабочий день-то уже давно тю-тю.
Павлов усмехнулся:
– Мы, конечно, можем переместиться куда-нибудь в кафе. Но что-то мне подсказывает, что для нашей работы мой кабинет – оптимальный выбор. Может, согреть чаю?
– Было бы неплохо, – согласилась Мия.
Пока Павлов набирал из кулера в чайник воду, Арни прислал новое письмо:
«Я поражен твоей историей. Представляю, о чем ты думаешь. Наверное, ты ненавидишь себя и своего ребенка».
Когда Мия зачитала это, Артем сказал:
– Не совсем верно. Ты ненавидишь себя. А к ребенку ты равнодушна. У него нет будущего. Ты не хочешь обрекать его на нищенское существование. К тому же, раз ты забеременела от пьяного отчима, младенец может появиться на свет с патологией. Так что вопрос о целесообразности суицида даже не обсуждается, он решен. Со своими приятелями говорить на эту тему нет смысла – во‑первых, их почти нет, во‑вторых, те, кто остался, будут отговаривать. Главное теперь – как это сделать. Ты боишься боли, поэтому спрашиваешь его мнения.
– Офигеть, – пробурчала Мия. – Стивен Кинг нервно курит в сторонке. Кому расскажешь, что адвокат Артемий Павлов сочиняет леденящие кровь эпосы, никто не поверит!
Отщелкав письмо, она подняла голову.
– Знаешь, я обратила внимание на одну странную вещь.
– И что же?
– Я зашла на страничку Саши. Обычная страница для подобной группы. Разочарование в любви, картинки тоскливые… Но у нее совершенно не было друзей. Как так может быть? Даже у меня появился этот Арни.
– Дай взглянуть.
Мия отодвинулась, пуская Павлова к ноутбуку. Несколько минут адвокат молча изучал страницы других участников группы.
– Смотри, Арни опять что-то написал, – сказала девушка, когда раздалось очередное «кап».
– Ничего, подождет, – бесстрастно произнес Артем. Прошло еще какое-то время, когда он отодвинулся от экрана.
– Я тоже заметил кое-что. Обрати внимание на эти траурные рамки на аватарках. Видишь? Заметь, эти подростки давно не заходили в группу. И все они одиноки. Ни у кого из них нет друзей, Мия.
Девушка повернула голову, испытующе взглянув на Павлова.
– Это значит… – медленно проговорила она.
– Я не знаю, что это значит, – ответил Артем вместо нее. – Может, траурные рамки – просто неудачная шутка. Но я вполне допускаю, что эти ребята тоже могли покончить с собой, или как они это называют – «выпилиться». А отсутствие друзей – подстраховка модераторов. Вычистили, чтобы не было лишних свидетелей.
– Давай прочтем письмо, – предложила Мия, и Павлов передвинул к ней ноутбук.
«Я тебя понимаю, как никто», – начала она читать вслух. – Моя жизнь давно превратилась в нескончаемый ад. Родаки заняты собой, ругаются постоянно, я им до лампочки. Девчонка, которая мне нравилась, не обращает на меня внимания и гуляет с другим. В школе все заколебали. Скоро ЕГЭ, а я ничего не знаю. Прогулял три недели, послал училку по алгебре… Сказали, в понедельник будут решать вопрос о моем отчислении. Мне по фигу. Недавно была днюха у приятеля, собрались всей тусой… А среди нас был один чел, мы с ним всегда были в контрах. Так вот, на этой вечеринке кто-то свистнул у матери именинника золотые кольца с цепочками. Вернулись предки, и мать сразу заметила пропажу. Мы уже у дверей стояли. Отец парня заставил нас вывернуть карманы. У меня в куртке нашли цепочку, а все остальное – в рюказке. Прикинь? Но я не брал этого! И я уверен, что это тот гад, что меня ненавидит, мне все подбросил! Но никто мне не поверил. В ментовке дело завели… Не знаю, чем это все закончится.
Так что ничего в этой жизни мне не светит. Я не вижу себя в будущем. Будущее – дерьмо. Нет ничего. Кругом беспросветная тоска и депрессуха. Я хочу наверх. В космос. Надеюсь, ты тоже понимаешь меня, Была…?»
– Ни фига я тебя не понимаю, – хмыкнула Мия. – Найди себе новую девчонку. Напряги зад и сядь за уроки. Об этих уродах, что вымогают с тебя деньги, нужно сообщить в полицию…
– Нет, ты его отлично понимаешь, – возразил Артем. – Ты тоже хочешь с ним наверх. Только если он будет рядом с тобой.
Мия взглянула на Павлова, но тот лишь подмигнул ей.
– Мне нравится твое чувство юмора, адвокат, – сказала девушка. – Это что-то типа ловли на живца?
– Надеюсь, до этого не дойдет, – сказал Артем.
– Это да. А то я уже начинаю подумывать, может, и тебе поучаствовать в нашей беседе? Мол, приведи друга и получи приз?
– Скажи как спец, – вдруг сказал адвокат, – по IP-адресу легко вычислить местоположение компьютера или ноутбука, с которого идут сообщения?
– Это вполне реально, если используется настоящий IP, но если используется цепочка прокси, то это фактически невозможно. Но, как ты наверняка догадался, я тоже не лаптями щи хлебаю. У меня все в ажуре, ни один шпион не догадается. Так что за меня не бойся.
Кап!
Мия приникла к экрану.
«Нарисуй мне кита, Была… Пожалуйста», – прочитала она очередное письмо.
– Кита? – удивилась девушка.
– Пожалуй, я догадываюсь, что он от тебя хочет, – сказал Артем.
Звуки падающих капель участились. Сообщения от виртуального собеседника Мии сыпались, словно моросящий дождь.
«Я… хочу быть уверенным, что меня не обманывают».
«Меня так часто предавали».
«А тебя предавали?»
«Я поверил в тебя, Была…»
«Кстати, у тебя классный ник»
«Была… и уже никогда не будешь…»
«Нарисуешь?»
– Что будем отвечать? – спросила Мия. – Как в классике? Киса, вы рисовать умеете?
– Ответь, что ты нарисуешь. Только за качество не ручаешься, – ответил Павлов.
Он вытащил из принтера чистый лист бумаги и подвинул его к девушке вместе с маркером.
– Я думала, ты у нас художник, – сказала Мия, обиженно выпятив нижнюю губу.
– Во всяком случае, не лучше, чем ты. Попробуй.
Вздохнув, Мия принялась за рисунок. Когда все было закончено, она подняла листок вверх, критически разглядывая результат своей работы:
– По-моему, это больше напоминает летающий матрас с крылышками.
– А мне кажется, отлично вышло, – сказал Артем. – Напиши, что у тебя все готово. Только…
– Что «только»? – быстро переспросила Мия.
– Я почти не сомневаюсь, что этот Арни попросит тебя сфотографироваться на фоне этого кита, – негромко произнес адвокат. – Он хочет проверить тебя. Что ты не подставное лицо и его не обманываешь.
– Ого… – присвистнула Мия. – Что, правда?
– Печатай ответ.
Мия вновь склонилась над ноутбуком.
Арни отозвался почти мгновенно.
«Я хочу тебя увидеть… Это возможно? Только не обижайся… Я не перенесу, если меня снова обманут. Прошу тебя, Была…».
– Сообщи, мол, тебе интересно, что было бы, если ты и правда хотела бы его развести. И на самом деле ты не та, за кого себя выдаешь, – сказал Артем.
Поджав губы, Мия застучала по клавишам.
«А ничего не будет. Я просто уйду, и ты больше ничего обо мне не узнаешь, Была… – молниеносно ответил Арни. – Неужели тебе трудно сфоткаться с картинкой? Я думал, мы понимаем друг друга…»
– Он хочет, чтобы ты сделала селфи, – произнес Павлов. – Как я и предполагал.
Он посмотрел на Мию.
– Когда вы познакомились, ты говорила ему, сколько тебе лет?
– Да. Четырнадцать.
Павлов вздохнул.
– Ты, конечно, привлекательная девушка, но явно старше четырнадцати. Ладно. У тебя есть с собой косметика?
– Я не крашусь, – с достоинством ответила Мия. – Я не торт, чтобы себя мазать всякой фигней.
– Это я уже понял. Скажи этому ценителю живописи, что ты согласна и фотография скоро будет готова.
– Ты уверен? – с сомнением проговорила девушка, глядя, как Павлов направился в сторону ресепшена.
– На сто процентов, – откликнулся адвокат.
Пока Мия строчила ответ Арни, он вернулся, неся в руках небольшую косметичку.
– Чувствую себя мелким воришкой, – признался он, передавая ее девушке. – Но экстренная ситуация требует экстренных мер. Надеюсь, моя секретарша ничего не заметит. Нам вообще повезло, что она держит здесь запасной комплект косметики.
Мия быстро нанесла макияж.
– Губы сделай поярче, – посоветовал Павлов. – И глаза еще раз подведи.
– Я буду похожа на проститутку, – поморщилась Мия.
– Все отлично. И на твоем месте я бы еще размазал тушь.
– Это еще зачем? – насупилась девушка.
– Ты плакала, – объяснил Артем. – Ты вообще все время плачешь. Жаль, что нет тонального крема… У тебя слишком румяное лицо.
– Нормальное, – глядя в зеркало, сказала Мия. Смочив слюной пальцы, она размазала по щекам тушь.