– Не, Пастор, не покатит, – возразил Дельфин, перестав улыбаться. Он убрал ногу с колена и сел прямо. – Я слишком много поставил на это и не желаю терять куш. Один фраер из Прибалтики поставил нехилые бабки, что у нас ничего не выгорит. Я не намерен проигрывать. Надеюсь, ты не встанешь у меня на пути? Тем более ты сам сказал, что снимаешь с себя полномочия!
– Твое дело, – равнодушно отозвался Пастор.
– Мне нужно, чтобы меня подстраховали.
С этими словами Дельфин выразительно посмотрел на Роя, все так же стоявшего у окна, затем перевел взор на Пастора.
– Спроси у него сам, – ответил Пастор. – Я ему не начальник.
Пока Рой медлил с ответом, Ольга потянулась и с легкой тенью презрения бросила:
– Роя ищут. Ему бы сейчас затаиться да молитвы вспомнить…
– Это верно, Рою опасно высовываться, – согласился Пастор. – Есть, правда, Викинг, но он рохля. Нарисовался еще свежий кадр, его в свое время Арни рекомендовал. Кольщиком себя называет. Но он из Питера. Сомневаюсь, что он сорвется сейчас на акцию.
– Я пойду, – хрипло сказал Рой, задвинув занавеску. – Так что не ссы, Дельфин. Устроим фейерверк. А потом я найду эту гниду, с которой вся эта заваруха началась.
Пастор сложил перед собой ладони «домиком».
– Хочешь ухватить Бога за бороду?
Рой оскалился в хищной ухмылке:
– Снял с языка, Пастор.
– Закончишь, как Арни.
– А тебе-то что? – удивился Рой. – Если мне не изменяет память, тебе ведь самому не терпится уйти из этого мира?
– Я никогда не скрывал это, – кивнул Пастор. – Но в твоем случае это несколько другое. Ты бьешься лбом в заваренную дверь. В то время как вход рядом.
– Что-то вы загадками начали болтать, – вмешался Дельфин. – Давайте конкретно. Делаем акцию и разбегаемся. Время покажет, на какой период. Лично я в воскресенье валю отсюда, у меня билеты на руках. Все свои следы в Сети я затер, есть только дежурный почтовый ящик. Кому надо, оставлю номер мобилы.
– А я никуда не поеду, – сказал Рой, и на его скулах заиграли желваки. – Не уеду, пока не уделаю эту мокрощелку.
Ольга засмеялась.
– Как она тебя зацепила, а? – дразняще произнесла она. – Хочешь совет, Рой? Не трепи свои нервы. Отпусти ситуацию, и тебе сразу станет легче. У тебя этих кисок еще много будет в жизни. Если, конечно, не будешь совершать ошибки.
Обернувшись к Пастору, она вдруг сказала:
– На твоих китят можно смотреть бесконечно! Это лучше обычного аквариума с живыми рыбами в миллион раз!
– Я подарю его тебе, – пообещал Пастор.
– Ой, как приятно… Но лучше пусть он стоит у тебя.
Ольга поднялась на ноги.
– У меня свои китята. Только в виде аккуратных звездочек, – промолвила она, поглаживая бедро.
– Эти детали мы обсудим с тобой отдельно, – краем рта улыбнулся Пастор.
– Завтра я пойду с вами, мальчики, – тихим голосом произнесла Ольга. – И не возражайте. В такой акции нужна женщина. Тем паче что там будет участвовать моя куколка, которую я сама взрастила и пестовала.
Прежде чем кто-то успел что-то сказать, она подошла к Пастору и нежно поцеловала его в седую макушку:
– А после акции я приеду к тебе. Хорошо?
Когда она ушла, Пастор сказал, обращаясь к Рою:
– Постарайся быть ближе к нашей девочке. Я имею в виду Вику. Сфотографируй ее как можно ближе перед финалом. Понял?
– О чем разговор.
– А теперь иди в подвал. Я скоро тоже там буду.
Оставшись один, Пастор несколько минут сидел в полной неподвижности.
– Скоро все закончится. Очень скоро, – беззвучно произнесли его губы.
Минутная встреча
Мия вздрогнула, когда в дверь ее номера постучали.
«Кто это? Артем или охранник? – подумала она, чувствуя, как где-то глубоко внутри звякнул тревожный колокольчик. – Артем говорил, что всегда будет звонить заранее…»
Прокравшись на цыпочках к двери, она замерла, прислушиваясь.
В номер снова постучали, на этот раз более требовательно.
«Это могут быть работники гостиницы. Уборщица, например», – пронеслась у нее мысль, но она тут же отвергла ее. Если это уборщица, то почему она ничего не говорит? Да и вряд ли уборщица станет долбить в дверь с такой силой!
«А вдруг…»
Она вспомнила события прошлой ночи, и страх зазмеился по спине ледяным ручейком. Вдруг эти психи нашли ее здесь?! Разделались с охранником, который дежурил в коридоре, и сейчас затаились под дверью?!
Дрожащей рукой она вынула мобильник.
Срочно позвонить Артему…
– Мия, это я, – неожиданно раздался голос Павлова, и из груди девушки вырвался вздох облегчения.
– Ты напугал меня, – сказала она, открывая дверь. Они обнялись.
– Я всего лишь хотел проверить, насколько ты бдительна, – улыбнулся Артем. – Молодец, что не открыла дверь.
Он прошел в номер, поставив на стол упаковки с провизией.
– Я думаю, тебе понравится ужин, – сказал адвокат. – Только что взял из ресторана. Кушай, пока горячее. Завтрак закажешь в номер, я договорился.
– А ты? Ты что, уходишь? – удивилась Мия.
– Да. Причем прямо сейчас.
Она подошла к Павлову вплотную, заглядывая ему в глаза.
– Артем, я боюсь. Весь день трясет, как наркомана во время ломки.
Он ласково взял девушку за руку.
– Постарайся отдохнуть. Скоро все закончится. Обещаю тебе!
Мия вздохнула:
– Весь день валяюсь на диване, хоть на стенку лезь! А вот тебе отдых бы не помешал. Извини, но ты хреново выглядишь. Выжатый лимон и тот посвежее будет.
Павлов развернулся, глянув мельком в громадное зеркало над комодом, провел пятерней по волосам.
– Н-да. Доля правды в твоих словах есть.
– Тебя не было сегодня весь день, – снова заговорила Мия. – А ведь завтра воскресенье! Шесть счетчиков, помнишь?! Может, ты все-таки поделишься со мной своими планами?
Артем осторожно положил ладони на хрупкие плечи девушки.
– Обязательно поделюсь. Но только не сегодня, Мия. Я говорю совершенно серьезно, у меня нет даже свободной минуты. Завтра должно произойти серьезное преступление. Нужно сделать очень многое, чтобы его предотвратить.
– Ты все равно не спасешь всех в этом мире, – прошептала Мия, прижимаясь щекой к ладони адвоката. – Даже если будешь работать сутки напролет. Даже если будешь жить сто лет. В этом мире слишком много грязи и дерьма. Ты сгоришь, как бенгальский огонек. Понимаешь?
– Понимаю. Именно поэтому я должен идти, чтобы моего света хватило на решение хотя бы этой задачи, – так же тихо ответил Артем. Подумав, он прибавил: – Впрочем, я поделюсь с тобой хорошей новостью. Я разговаривал со следователем, который ведет дело по Саше. Параллельно он ведет следствие по факту гибели еще одной девушки. Она прыгала с крыши вместе со своей сестрой, и та выжила. К счастью, девушка пришла в себя, и сегодня утром она заговорила. Так вот, ее история словно скопирована с нашей, ну точь-в-точь. Эти показания будут очень важны для дальнейшего расследования.
Крепко поцеловав Мию, он направился к двери. Обернувшись, добавил:
– До завтра. Не скучай.
Три часа до конца
Лязгнула защелка, откидывая окошко в стальной двери.
Сергей Викторович с трудом разлепил веки.
– Вика? – хрипло позвал он.
В окошке появилось невозмутимое лицо Пастора.
– Привет, урод. Нет, это не Вика, а всего лишь я, – сказал он, улыбаясь. – А твоя дочь умрет ровно через три часа. Ровно сто восемьдесят минут. Хочешь, я принесу тебе часы? Чтобы ты мог следить, как утекают ее последние секунды жизни.
– Я… – Елагин закашлялся, – я не верю тебе, тварь. Ты все подстроил…
– Да мне плевать, веришь ты или нет, – равнодушно бросил Пастор. – Я знаю, что рано или поздно от вашей семьи ничего не останется, а это именно то, чего я добивался столько лет. Твоя дочь уйдет первой, потом ты. Следом – твоя жена. Впрочем, мне фиолетово ее будущее. Она сейчас совершенно одна, кстати. Ломает голову, где найти деньги для банка, и наверняка жалеет, что приняла решение уйти из семьи…
– Дай мне телефон, – дрогнувшим голосом попросил Сергей Викторович. – Что тебе сделал ребенок? Дай мне позвонить дочери и прекратить это безумие. Оставь хоть ее в живых!
– Ага, щаз, – с насмешкой сказал Пастор. – Извини, батарея села. Да и о чем тебе говорить с дочерью? Между вами давно громадная стена, ты сам об этом, наверное, из ее переписки узнал. Вот только ты этой стены в упор не видел. И знаешь, что самое смешное? У тебя был шанс повлиять на ее решение. Вот только когда ты был нужен Вике, тебя рядом не оказалось. Ты решал свои вопросы. Работа, жена и прочая лабуда. Теперь поезд ушел. Я хочу, чтобы ты уяснил одну деталь, урод. Твоя Вика приняла решение умереть сознательно. Она сама хочет уйти из жизни. Понял? Тот, кто с ней общался в Сети, просто вел ее по тропинке за ручку, чтобы она не заблудилась. Никто твою Вику под поезд толкать не собирается. Никто ее насильно взрывать не собирается. В этом-то и заключается высший пилотаж – аккуратно провести по нужной тропинке к цели. И мне это удается.
– Ты мерзкая гадина, – выдавил Елагин. – Будь проклят ты и весь твой род.
– Э, нет! Это ты – мразь и тварь – довел свою дочь до этого решения! Ты виновен в ее выборе! И я дам тебе последний совет, – выпалил Пастор, словно не слыша пленника. – Сделай это одновременно со своей дочерью. Я принесу тебе часы, и ровно в семь утра встань на табуретку. Это ведь так просто!
– Убирайся, – прохрипел Сергей Викторович, закрывая лицо руками.
– Подумай над моими словами, – сказал Пастор. – Сделай хоть один мужской поступок в своей жизни. В противном случае ты будешь валяться здесь, с загаженным ведром в обнимку, зная, что твоя дочь мертва.
– Убирайся! – закричал Елагин.
– Спокойной ночи, – улыбнувшись, произнес Пастор.
Окошко захлопнулось.
«Три часа. Боже, три часа, и моя дочь погибнет», – в ужасе думал Сергей Викторович, судорожно обхватив голову руками.
Нервы его не выдержали, и он распластался на грязном полу, завыв, словно смертельно раненный зверь.