— Деньги уберите, — велел Петровский, — теперь ты понимаешь, Джамал, почему к Маковскому должен идти именно ты и никто другой?
— Понимаю, — тот кивнул, — Костян, а если выплывет?
— Как ты себе это представляешь? — с ухмылкой осведомился Петровский, — что кто-то из этих «терпил» пойдет к Маковскому или Фокину уточнять, в каком именно размере они получили взятки? Бред.
— Неплохо, — оценил Асхат, — почти на ровном месте столько сделал…
— Мелко, — Петровский цокнул языком, — так вот, пацаны, карты на стол, к чему я все это вообще начал: на одном только юрфаке берет больше половины, это строго. А сколько факультетов у нас? Сколько студентов, сессий и предметов? И почти везде такие вопросы решаются. А что, если решать их будем мы? — он внимательно смотрел на молчавших приятелей, — что скажете?
— Я… я не знаю, Костян! — Фролов облокотился об оконную раму и задумчиво посмотрел на заснеженную улицу, по которой сновали студенты, — это все, конечно, круто звучит, но кто мы такие, чтобы с нами кто-нибудь вел дела? Ну перваши и все! Нет, ну по большому счету! — он повернулся к Петровскому, — и потом, Костян, ты реально думаешь, что первый додумался до этого? Да на такой кристальной схеме ленивый не нагреется!
— Ну, значит, ленивых много, — парировал Петровский, — да, не спорю, кто-то по любому нагревается, но не думаю, что таких людей реально много, более того, они работают поодиночке, значит, с ними не так сложно конкурировать. Пример с Фокиным и Маковским показал, что договориться можно напрямую, без всяких «пятых рук», но знаем об этом только мы. Мы имеем определенную репутацию среди студентов, у нас есть связи на разных факультетах, в том числе, старших курсах…
Петровский замолчал, ожидая, что скажут остальные. Все по-прежнему молчали.
— Нет, Кость, ну о чем ты? Какая конкуренция, ты так говоришь, как будто это какой-то бизнес? — Фролов попробовал улыбнуться.
— А чем тебе не бизнес? — Петровский был серьезен, — еще какой, с перспективами расширения! Смотри, если со временем большинство, а то и все финансовые потоки в сессиях пойдут через нас, представь, какие это деньги? — глаза Петровского горели, — одному человеку это провернуть не под силу, я согласен, а вот группе людей… группе людей с разных факультетов, да еще со своими завязками каждый… — он, улыбаясь, смотрел на них, ожидая, что намек, наконец, поняли.
— Костян, тебе, как юристу, знаком термин «преступная группировка»? — усмехнулся Асхат.
— Да ну, Асхат, чтобы ты испугался? — Петровский изумленно поднял брови, — ни за что не поверю…
— Нет, не испугался, — Асхат подмигнул, — и ход мыслей твоих я понял, просто хочу понять, что ты осознаешь, что предлагаешь.
— Я все понимаю, все взвесил и проверил схему сам, прежде чем тянуть кого-то еще, — ответил Петровский, — нет, если кто-то хочет «спрыгнуть», я не буду давить. Подумайте, что теряете…
Повисло молчание. Петровский смотрел то на Джамала, то на Фролова. В Асхате сомнений уже почти не было.
— Нет, я говорил, он на всю голову отбитый! — Фролов стукнул ладошкой по подоконнику, — ладно, чего вы уставились? Я согласен! Как назовемся, Костян? У нас же типа банда получается! — он ехидно посмотрел на Петровского.
— Называй это как хочешь, у нас должен выйти перспективный бизнес, это главное, — отрезал тот.
— А мне все нравится! — Джамал похлопал Петровского по плечу, — голова у тебя варит, Костя!
— Главное, чтоб эту голову ему не отвинтили! — заявил Фролов, ткнув в них пальцем, — ну что, Костик, раз ты у нас идейный вдохновитель, ты и главным будешь! Ну, это на тот случай, когда все получим от трех до восьми!
— Сплюнь, идиот! — Петровский усмехнулся, — если все сделаем грамотно, получим хорошую прибыль и минимум хлопот на протяжении всех лет обучения! Я же всегда говорил: главное начать…
— Окей, Дон, я вас слушаю! — Фролов, паясничая, положил руку Петровскому на плечо, — что делаем дальше? Какие указания? По идее, надо вычислить всех «решал», загасить к чертовой матери и сбросить в речку, тогда никакой конкуренции не будет! — он изобразил пальцем пистолетный выстрел.
— Клоун, — хмыкнул Петровский, — короче, пока планы такие: введите в курс Соловья и Славика тоже подтягивайте. Он может вас послать, может такое произойти… — Петровский задумался, — отправите тогда ко мне, я с ним поговорю. Джамал, ты пока занимаешься «римским» в своей группе, не затягивай, решай срочно.
Джамал кивнул.
— Я пойду, поболтаю с парой умных людей, может, подскажут что, — продолжил Петровский, — ну, так-то, в принципе, пока все! — он усмехнулся.
— Давно ли Андрюша Соболев стал парой людей? — язвительно спросил Фролов, схватив Петровского за шею.
— Никогда не бросайся фамилиями, если хочешь быть с нами в деле! — отбрил Петровский, стряхнув его руку, — конспирация — не последняя вещь. Ты хорошо понимаешь, что все вот это немножко выходит за рамки правового поля? — он, прищурившись, посмотрел на Дмитрия.
— Да понял я все, Вито! — заверил Фролов, — ладно, Асхатик, пошли! Нам необходимо добавить к своему будущему букету еще подстрекательство!
Петровский проводил их взглядом и повернулся к Джамалу.
— Давай, дорогой, действуй, — сказал он, — ничего там особо страшного нет, не подкачай только.
— Я все понял, Костян, — они пожали руки, и Джамал быстрыми шагами удалился.
— Вот такая вот штучка, мужики, — закончил Петровский, переводя взгляд с Соболева на Артема и обратно, — без вашего совета и помощи ничего не получится, либо будет настолько долго и сложно, что начинать нет никакого смысла. Я знаю, что вы — авторитетные люди в универе, я тоже кое-что умею. Если сможете что-то подсказать, буду благодарен. В вашу кормушку я лезть не собираюсь, не подумайте дурного…
На некоторое время повисло молчание. Соболев с Артемом переглянулись. Артем пожал плечами.
— Неслабый полет мысли, — сказал, наконец, Андрей, — и как ты только к такому пришел?
— Решил пару вопросов, немного поимел с этого, — ответил Петровский, не видя смысла скрывать, — подумал, что по такой теме вполне можно двигаться. Нет, Андрюх, ты меня, может, неправильно понял…
— Да нет, боюсь, как раз, что я слишком правильно тебя понял. Помолчи минутку! — Соболев поднял руку и выразительно посмотрел на Артема. Тот, так и не взяв кусок котлеты с вилки, поднял глаза. Андрей молчал, но старательно делал выразительные глаза.
— А что ты на меня смотришь, мне, в целом, ход мыслей нравится! — неожиданно заявил Артем, — вижу, что тебе не очень, хотя пацан дело говорит. В чем проблема, Андрюх?
Петровский, затаив дыхания, ждал вердикта «старших».
— В том, что он не понимает, что затевает, — ответил Соболев, отхлебнув сок.
— Да нет, Андрюх, я не дебил, я все понимаю, — вопреки обещанию молчать, Петровский вмешался, — я осознаю, что все это опасно и незаконно, мои люди тоже все осознают! Я не прошу делать что-то за меня, не пытаюсь никого втянуть, может, хотя бы подскажете какой совет, поделитесь информацией… Андрюх, как же наследие? Подводные камни, обещание показать мины на дороге? — он с надеждой посмотрел на Соболева, вспоминая их первый разговор в кафе.
— Я не отрекался от своих слов, — ответил Соболев, глядя в глаза, — но ты хочешь пойти не по дороге, а по минному полю…
— Это мое решение, — заявил Петровский, — ты хочешь, чтобы я двигался, а сам отказываешься помочь? Андрюх, мне это надо, понимаешь? — он заглянул Соболеву в глаза.
— Так ли ты уверен? — с сомнением спросил Соболев.
— Андрюх, посмотри на него! — Артем усмехнулся, — я таких оторванных в жизни, не видел, не обижайся! — он улыбнулся Петровскому, — нам с тобой дергаться уже не вариант, остались-то «госы», да диплом, почему не дать ребятам подвигаться? А этот, он все равно сделает, только может навредить себе. Может, поможем парой советов, иначе наворотит глупостей…
Соболев посмотрел на Петровского и тяжело вздохнул, убедившись, что Артем прав.
— Ну, допустим, нарисовать тебе пару тропинок на юрфаке можно, — начал он, — кое-кто есть на других факультетах, лазеек уже немного, но есть. Если так хочешь, вывести на нужных людей возможно. Но ты говоришь о решении вопросов в промышленных масштабах. Думаешь, ты один? — он посмотрел собеседнику в глаза.
— Я думал об этом, — ответил Петровский, — с кем угодно можно конкурировать…
— С кем ты собрался конкурировать и как?! — Соболев расхохотался. На этом моменте ухмыльнулся даже Артем, — думаешь, это то же самое, что драться с парой старшекурсников в курилке?
— Я ничего такого не думаю, — покачал головой Петровский, — но ничего нереального в жизни нет. И потом, со мной мои парни, они прикроют спину, если что…
— Даже если тебе и твоим парням не открутят головы, — отбрил Соболев, — с чего ты взял, что кто-то станет иметь с вами дело? Я смотрю, Костя, ты избирательно помнишь наш разговор! — заметил он.
— Я помню все, — уверенно ответил Петровский. Он привык, что Соболев всегда проверял его на прочность и сейчас был убежден, что это — очередная проверка.
— Тогда попробуй обосновать свою уверенность! — в голосе Андрея послышались железные нотки. Это был серьезный вопрос, и Петровский это понял. Понял и Артем, который теперь с интересом смотрел на него.
— Ситуация с несколькими преподавателями ясно показала, что вести дела можно и напрямую, без «решал», — начал Петровский, твердо глядя на Соболева, — доверенные лица не берутся ниоткуда, значит, стать этими лицами тоже реально. Что касается студенческой среды, то с ними работают, им верят, потому что считают, что их предложение — лучшее. Все основано на репутации, их дела — не исключение. А что, если подорвать эту репутацию? Если люди будут знать, что им «впаривают» пустышку, ну кто тогда захочет с ними работать? — он посмотрел на своих собеседников, считая, что урезонил их.
— И как ты собираешься это делать? — осведомился Соболев.