— Признаю, Алексей Станиславович, ребята переборщили, — задумчиво проговорил Соболев, — но, несмотря на общую жестокость их действий, мы оба понимаем, что они защищались…
— Хороша защита! — выкрикнул декан, — в таком случае фашистская Германия в тридцать девятом защищалась от всего мира! Их там тоже, видишь ли, ущемляли!
— Ну, я бы не стал приравнивать наших студентов к фашистам, — сказал Соболев.
— Я образно! — Алексей Станиславович раздраженно отмахнулся, — ты прекрасно понял, о чем я, Соболев! Ты знаешь, что двое студентов с третьего курса в больнице? И это сделали твои, мать их, подопечные! Что ты мне предлагаешь? Сегодня я оставлю их в ВУЗе, а завтра они пойдут и отметелят какого-нибудь преподавателя? Или вообще убьют кого-нибудь? Ничего смешного! — ухмылка Соболева не укрылась от его взгляда.
— Этого не произойдет.
— А ты так уверен? — декан прищурился, — слушай, с чего ты их вообще защищаешь?
— Алексей Станиславович, это далеко не первый прецедент, и мы оба это прекрасно знаем, — пояснил Соболев, — всем давно известно, что ребята с нынешнего третьего курса периодически грешили штучками в стиле армейской дедовщины. Из-за этого уже были проблемы, их неоднократно предупреждали. Они не вняли. Рано или поздно что-то подобное должно было произойти. И это произошло. Я понимаю, что они на хорошем счету и как студенты, и как активисты, но их поведение…
— Соболев, тебе напомнить, чем грешишь ты?! — Алексей Станиславович яростно посмотрел на собеседника.
— Я не цепляюсь к новеньким студентам и не развожу дедовщину в университете, где это неуместно, — возразил Соболев, — ну и потом, кто из нас не без грешка, Алексей Станиславович? — он хитро прищурился.
— Соболев, ты на что намекаешь?! — декан побагровел.
— Я ни на что, упаси боже! — Соболев двусмысленно усмехнулся, — я лишь рассуждаю о том, что все люди…
— Чего ты хочешь? — перебил Алексей Станиславович, вновь обреченно рухнув в кресло.
— Действия студентов были излишне жестокими и должны быть справедливо наказаны, никто не спорит, — ответил Соболев, — но отчисление — это перебор. Никто не предлагает спустить это с рук. Накажите их. Справедливо и показательно. Накажите обе стороны конфликта, — Соболев намеренно выделил слово «обе», — но дайте ребятам шанс. Вы ведь поступите правильно, я уверен. Вы же умный и справедливый человек! Иначе разве были бы вы на своем месте! — Соболев с хитрым подобострастием посмотрел на декана.
— Хорошо, — выдохнул тот после небольшой паузы, — иди и скажи этим Бальбоа, пусть идут на занятия. Я передам решение о наказании через старосту группы. И только попытайся и от этого их отмазать!
— В мыслях не было, Алексей Станиславович! — открестился Соболев.
— Все, отправляй их, глаза бы мои не глядели! Надеюсь, ты доволен? Свободен!
— Большое спасибо за понимание! — Соболев улыбнулся и встал из-за стола.
— И еще, Соболев! — уже у дверей Алексей Станиславович остановил его, — я понятия не имею, какого хрена ты их защищаешь, но предупреждаю тебя об одном: если ты тут попытаешься взрастить второго себя, попру из ВУЗа и твое протеже и тебя вместе с ним! Не посмотрю ни на то, что ты выпускник, ни на… — декан осекся, поняв, что сейчас скажет лишнего, — ни на что не посмотрю, в общем! Все, свободен!
— Отличный ответ на семинарском занятии, вы делаете успехи, Макаров! — отметил преподаватель, — что ж, на этой прекрасной ноте все свободны! Рекомендую подойти к следующему занятию со всей ответственностью!
Преподаватель — крепкий мужчина средних лет в строгом костюме — вышел из аудитории.
— Неслабо начал, Серег, фартовый! — сказал одногруппник Юра, подойдя к Макарову.
— Просто ответил на семинаре, что тут такого? — Сергей пожал плечами и забросил за плечо свою сумку.
— Ты как с луны! — хмыкнул Юра, — ты в курсе, кто он?
— Просвети, — улыбнулся Сергей.
— Он не просто препод, а подпол из СК! — Юра понизил голос, — совмещает уголовное право с основной работой! Преподает у нас и в НГА. Если приглянулся ему, сможешь потом нехило устроиться!
— Ты совсем далеко заглядываешь, — сказал Сергей, — мы в универ-то только что поступили…
— Ладно, не говори, что это не круто! — Юра похлопал товарища по плечу, — да ну хрен с ним, ты слышал, слышал?!
— Ты о чем? — не понял Макаров.
— Нет, ты точно не с этой планеты! — расхохотался Юра, — ну как же? — он сделал характерное движение рукой, имитируя удар.
— А, ты о драке, — Макаров кивнул, — да, слышал, что подрались наши одногодки с третьим, вроде бы, курсом.
— Подрались?! — Юра едва не задохнулся от восторга, — ну, ты даешь! Все только об этом и говорят! Парни из двенадцатой вкатали «старшакам» по самые помидоры! Разгромили их, как фрицев в Сталинграде!
— Наверное, было за что, — Макаров равнодушно пожал плечами.
— И что думаешь по этому поводу? — не унимался Юра.
— Да ничего, — Макаров толкнул дверь и вышел из корпуса, — я вообще не люблю драки.
— Как это, не любишь драки? — Юра округлил глаза, на ходу закуривая, — ты же занимаешься боями без правил, разве нет?
— Смешанными единоборствами, это разные вещи, — поправил Сергей, остановившись, — бои без правил незаконны. То должен знать, как будущий юрист! — он усмехнулся и похлопал Юру по плечу.
— Смотрите, какие мы правильные! — Юра рассмеялся, — нет, ну согласись, парни красавцы. Интересно, их теперь не отчислят? А что бы я сделал на их месте? — он задумался, — ты бы как поступил, Серег?
— Я бы защищал себя и своих друзей, — ответил Макаров, — но постарался бы избежать драки. Это первое, чему учат на тренировках, чтобы ты знал. Стараться не попадать в ситуации, где твои навыки могут пригодиться…
— А я бы тоже почистил им рожи! — восхищенно проговорил Юра, — нет, ну четко, четко, молодцы, парни…
— Болтал бы ты поменьше! — Сергей улыбнулся краем рта, — такие вещи обычно не остаются без последствий. Не разделяю твоего восторга. Я им совсем не завидую…
Макаров развернулся и пошел прочь, оставив Юру размышлять с тлеющей сигаретой в руке.
Остаток дня прошел без эксцессов. С последней пары троицу попросту выгнали, посоветовав сначала залечить боевые ранения, а потом приходить на занятия. Полтора часа спустя они сидели в столовой и запоздало обедали. Соболев после разговора с деканом просто вышел и, ничего не объяснив, отправил их на занятия, удалившись так же внезапно, как и появился.
— Нет, ну офигеть, да? — говорил Фролов с набитым ртом, — пришел, потрещал с деканом и все! Нас уже не отчисляют! И знаете, что самое удивительное? — он посмотрел на товарищей, — я пробивал в курилках за этого Соболева. Знаете кто он? Студент! Обыкновенный студент, такой же, как и мы, правда, с пятого курса. Выпускник, то биш, — он дожевал бутерброд и пододвинул к себе вторую тарелку с супом.
— Не такой уж и обычный, раз так нагло заявляется к декану и решает такие вопросы, — заметил Петровский, — слушай, куда в тебя столько влезает? Вторую тарелку жрешь!
— Мои девяносто три килограмма надо хорошо кормить! — ухмыльнулся Фролов, похлопав себя по животу, — чтобы я был большим и сильным и мог еще кому-нибудь вломить!
— На твоем месте я бы так не радовался, — сказал Петровский, отхлебнув сок, — если мы тут еще кому-нибудь вломим, нас точно вышвырнут к чертовой матери. И никакой Соболев тут, боюсь, уже не поможет. Интересно, что за наказание нам придумает декан…
— Хозработы какие-нибудь, — негромко сказал Асхат.
— Думаешь? — Петровский с сомнением посмотрел на него.
— Ну, не плетьми же нас пороть будут, — резонно заметил тот. Все трое рассмеялись. Асхат говорил мало, но по делу, и всегда умел попасть «в яблочко».
— Ладно, что там еще про него говорили? — Петровский вернулся к основной теме разговора, — я смотрю, с нами теперь говорят охотнее?
— А то! — гордо заявил Фролов, — мы тут теперь типа национальные герои! Прикиньте, оказывается, эти упыри не в первый раз трамбовали первашей! А мы первые, кто дал им реальный отпор. Так что мы теперь в авторитете!
— Авторитет хренов, — хмыкнул Петровский, — так что там с этим Соболевым?
— А ничего, — крякнул Фролов, — о нем почему-то особо не распространяются. Отмалчиваются в основном.
— Понятно, — Петровский кивнул, — точно, важная птица. Ну, это с первой минуты было ясно. Интересно, почему его все так боятся? И, самое главное, чего ему от нас надо?
— А с чего ты взял, что ему от нас что-то надо? — удивленно спросил Фролов.
— Дима, ты в какой стране вообще живешь? — осведомился Петровский, — ничего не бывает просто так, пора бы запомнить!
— А может, реально просто так, — пожал плечами Фролов, — может он, типа Робин Гуд. Помогает всем и ничего не просит взамен. Может ведь такое быть…
— Это вряд ли, — Петровский отрицательно покачал головой.
— Ну да! — Фролов вытаращил глаза, — он — опасный гангстер и хочет использовать нас по своим криминальным поручениям! — он расхохотался, — Костян, ты параноик!
— Хочется надеяться, — Петровский залпом допил сок и встал из-за стола.
— Ты куда собрался? — спросил Фролов.
— Хочу узнать, что же это за студент Соболев, о котором боятся говорить в курилках, — спокойно ответил Петровский.
— Каким же образом, Холмс? — осведомился Фролов.
— Найду его и поговорю с ним, — пояснил Петровский.
— С кем, с Соболевым?! — Фролов изумленно вытаращил глаза. Даже Асхат поднял удивленный взгляд от своей тарелки.
— А он что, языческое божество?! — в тон ему ответил Петровский, — как бы там ни было, он в первую очередь человек и такой же студент, как и мы, кто бы там за ним не стоял. Так что не вижу в этом проблемы. А тебе, Дима, рекомендую пока жить в состоянии контролируемой тревоги.
— С чего бы вдруг? — не понял Фролов.
— Я, конечно, попытаюсь сыграть на опережение, но не факт, что получится мгновенно, — объяснил Петровский, — а если так, то этот Соболев может сам очень скоро заявить о себе. Молись, Дима, чтобы твоя х…я про Робин Гуда оказалась правдой.