— Ты пойми, я хорошего вам, своим пацанам желаю! — Петровский сильно стукнул себя кулаком в грудь, — а они же, с…и, меня ненавидят! Живут хорошо и ненавидят! Кем бы все они были, не придумай я все это? Ты, лично ты, ты бы кем был?! — он ткнул Славика пальцем в грудь, — бомжевал бы, а?!
— Костя! — Логинов слегка повысил голос, — ты базар-то фильтруй! Я тебе точно ничего плохого не сделал!
Петровский осекся. На его лице появилось виноватое выражение.
— Прости, братан! — он уткнулся лбом Славику в плечо, — прости, прости, прости! Ты же хороший пацан! Ты самый умный из нас, самый порядочный! Братан, я тебя так люблю! За тебя! — он опять схватил бокал и выпил.
— А с Макаровым ты зря так жестко, — задумчиво сказал Славик после небольшой паузы.
Петровский, который в это время валялся на диване, задумчиво глядя в потолок, резко поднялся и уставился на друга в упор.
— Да Макаров — нормальный пацан! — заявил он, — просто сколько можно смотреть на мир сквозь гребаные розовые очки! Сколько можно думать, что вокруг все такие добренькие, с…а, противно! А я тебе скажу, как на самом деле… мрази вокруг! Вокруг мрази! — выкрикнул он на все заведение и, схватив бутылку, приложился к ней, поглощая ром прямо из горла.
— Не налегай, не налегай! — Славик опять отобрал бутылку, — ты обещал поесть сначала…
— А, да, поесть! Точно! — Петровский махнул головой, — а где горячее? Где это гребаное горячее?! — он потянулся к кнопке, но Логинов успел остановить его. Петровский посмотрел ему в глаза, — знаешь, что я тебе скажу? Ты хороший пацан, Славян! Вот такой вот! — Петровский показал большой палец, — я бы ни с кем больше из этих шакалов не стал бизнес мутить, только с тобой! Потому что порядочный ты! Знаешь… ведь ты мне друг…
Петровский замолчал и едва не прослезился. Логинов улыбнулся уголками рта. Он хотел сказать, что тоже считает Петровского другом, но у него опять зазвонил сотовый. Наверное, подъехал Джамал.
— Извини… — Петровский отодвинулся от Славика, — странно, что это за номер? Джам что ли сменил? Алло! — заорал он в трубку.
Славик смотрел на Петровского и наблюдал, как тот менялся в лице…
— Чего?! Ты кто?! Что?! Да ты не о…л?! Я тебе так поговорю!!! — с этими словами Петровский сорвался с места.
— Костян, ты чего?.. — договорить Славик не успел, потому что Петровский толкнул его в грудь. Он не ожидал этого, потому и рухнул на диван, потеряв равновесие.
— Посиди, нормально все будет! — буркнул Петровский, выскакивая из кабинки и накидывая туфли.
Опомнившись, Славик тоже вскочил на ноги и вбежал наружу. Петровский уже не спустился, а почти спрыгнул по лестнице и, матерясь, выскочил на улицу. Славик рванул за ним.
— Молодой человек, вы куда, а счет? — наперерез ему выскочила официантка, которая несла горячее. Славик поспешно достал кошелек и, не глядя, сунул ей несколько купюр.
— Девушка, вот здесь больше, отойдите, пожалуйста! — сбивчиво произнес он и побежал к лестнице…
Петровский, шатаясь, выскочил на улицу, нащупывая в кармане травматический пистолет. Повернувшись, он увидел две машины с включенными фарами, стоявшие чуть в стороне от ресторана. Похоже, это и были звонившие. Кажется, люди Алана…
— Кто тут смелый, б…я, кто поговорить хотел?! — заорал Петровский, нетвердой походкой приближаясь к ним, — вы че, совсем попутали?! — он остановился, с ненавистью глядя на них.
— Ну и нажрался! — послышались презрительные смешки, — эй, посмешище, ты про должок не забыл?
— Чего?! — Петровский взбесился окончательно, — кому тут смешно, п…а, тебе?! Ты кого смешным назвал, паскуда?! С этим побазарь, тварина!!! — он выхватил травматический пистолет и направил его в сторону людей Алана, — че хотел, а?!
— Эй, дебил, убери! — из толпы послышались агрессивные выкрики. Будь Петровский потрезвее, он увидел бы, что минимум двое тоже полезли под куртки. Но сейчас он окончательно утратил чувство реальности…
— Я вас всех имел!
— Убери ствол, клоун! Ты совсем оборзел? Ствол, сказал, убери, с…а!!!
— Я вас положу на х…р!! — вопил Петровский на всю улицу, тряся пистолетом.
— Убери ствол!!!
— Костя, нет! Не надо! — на улицу выскочил Славик и со всех ног бросился к ним.
— Стой! Убери! Куда!
— Чтоб вы сдохли!!!
Воздух разорвали два подряд выстрела. Сверкнули вспышки, хорошо различимые в ночной темноте. Что-то просвистело совсем рядом с Петровским. Похоже, они тоже приехали с «травматикой».
— Ну, падла! — рявкнул Петровский и тоже нажал на курок.
Он ни в кого не попал. Однако кавказцы внезапно, испуганно переглянувшись, закричали что-то на своем и бросились к машинам.
— Жри, уроды! — Петровский сделал шаг вперед и выстрелил еще несколько раз. Одна пуля угодила в заднее стекло машины. Другая, задела одного из людей Алана и он, прихрамывая, добрался до авто и прыгнул внутрь. Петровского удивило, как быстро они сдались. Их было больше, они было вооружены, почему убегали? Он думал, что будет хуже…
Обе машины, взвизгнув тормозами, рванули с места, покидая место преступления…
— На! — Петровский еще раз выстрелил вдогонку. Резиновая пуля разорвала воздух, но никого не зацепила, — вот так вот! Трусы! Черти! Нет, видал, как убегали? Я говорил, з…я на нас наезжать! Все, Славян, продолжаем банкет! Славян!
Славик не отзывался. Петровский резко обернулся, все еще сжимая в руке пистолет. Славик лежал лицом вниз в десяти метрах от него и не двигался…
— Братан, ты чего? Зацепили, что ли?! — окликнул Петровский и, чувствуя, как все внутри него леденеет, неровной походкой направился к лежавшему на земле Логинову, — Славян, ты чего? — голос Петровского дрогнул, — братан, чего, сильно, что ли? Славка!!! — голос Петровского сорвался…
Охранник, выскочивший на шум и стрельбу, первым понял, что именно произошло, до того, как случившееся в полной мере дошло до Петровского…
— Звони в полицию. Быстро! — отрывисто бросил он опасливо выглянувшей из дверей ресторана гардеробщице. Та испуганно кивнула и вновь скрылась в здании.
— Братан… братан, ты что? — проговорил Петровский дрожащим голосом, падая на колени рядом со Славиком, — Славка! Славян! — он потряс его. Друг не реагировал, только снежинки продолжали ложиться на куртку, которую тот в спешке накинул, выбегая на улицу…
Петровский дрожащей рукой перевернул Славика на спину. Ни единого движения. Тело полностью обмякло. Глаза Логинова были широко раскрыты. И сейчас замерли в одной точке…
— Славик… Славик, ты чего? — Петровский опять потряс его. Никакой реакции… на глаза навернулись слезы. Руки теперь не просто дрожали, они ходили ходуном: от страха, безысходности и еще от того, что на улице было холодно, а он в мгновение ока протрезвел…
Куртка Славика была пробита в районе груди. А вокруг отверстия медленно растеклось красное пятно. Нет, травматические пистолеты не оставляют таких следов. Люди Алана стреляли из боевых…
— Нет! — лицо Петровского перекосило. Слезы из глаз хлынули градом. Он схватил уже мертвого Славика за плечи и сильно встряхнул, — нет! Ты не можешь! Нельзя так! Нет, не бросай меня здесь! Не бросай меня одного, пожалуйста!!! — Петровский взревел, — нет! Нет!!!
Он отпустил Славика, который безвольно рухнул на землю. Не в силах больше сдерживаться, Петровский закричал в голос и упал рядом с телом друга. До него дошло: Славы больше нет. Это не ночной кошмар, не больная фантазия, ничего уже нельзя изменить. Слезы лились из глаз, замерзая на щеках от холода, но он не обращал внимания. Он катался по грязной земле, ревел и выл… и никто из перепуганных выскочивших на улицу людей не решался сейчас подходить к нему.
Где-то вдалеке уже выла сирена. Но это была не полиция, вызванная на стрельбу в ресторане. Это были пожарные, спешившие на срочный вызов: на другом конце города пылал гараж. Тот самый гараж, где Джамал спрятал злополучную машину. Он бы не рассказал, где, как бы сильно его не избивали. Просто они выследили его, они уже знали, где искать, а били, скорее, для забавы, развлечения…
Ничего этого Петровский сейчас не знал. Он просто катался по земле рядом с мертвым Славиком и дико кричал от отчаяния…
14. Тень
— Журналюг убери! — велел старший опер своему подчиненному, — и зевак тоже, достали! — он сплюнул на землю, — и где, наконец, этот долбаный следак из СК?
— Вызвали, Лех, вызвали, едет! — ответил подчиненный и повернулся к зевакам, — эй, а ну разошлись! Здесь не на что смотреть! Разошлись, сказал, пятнадцать суток захотели?!
Старший опер по имени Леха закурил, с досадой глядя на копошившихся вокруг тела убитого ночью молодого парня экспертов. После ночного происшествия здесь было полно народу: зеваки, пронюхавшие о стрельбе журналисты, врачи и сотрудники полиции, пытавшиеся не пропускать к месту преступления посторонних. Ждали сотрудника из следственного комитета, убийство расследовать предстояло ему…
— Ну, долго вы там?! — рявкнул Леха на экспертов, — сколько ему еще здесь валяться, это человек, вашу мать! С…а, везде бардак! — он опять сплюнул в сторону. В этот момент подошел еще один сотрудник.
— Товарищ капитан, травмат, из которого стрелял тот второй, пробили! — отчитался он.
— Ну? — поторопил Леха.
— Ствол чистый, документы в норме, наш же отдел лицензирования и выдал, — сотрудник пожал плечами, — сами выдаем, сами потом жмуров и собираем, — мрачно добавил он.
— Понятно, — Леха покосился на парня, которому посчастливилось этой ночью уцелеть в им же и устроенной перестрелке. Тот, белый, как мел, сидел прямо на крыльце ресторана, тупо глядя в одну точку…
Ни до, ни после предварительной дачи показаний Петровский не произнес ни слова. Никому из своих он даже не попытался позвонить. После опроса дежурным оперативником он просто сел на холодное крыльцо заведения и так и сидел все это время. Никто так и не подошел к нему, только сердобольная гардеробщица, заметив, вышла на улицу и накинула Петровскому на плечи куртку, которую тот сам же и оставил на входе. Он никак не отреагировал на это, даже не обернулся…