Девушка торопливо поднялась на ноги и, спотыкаясь и вытирая слезы, косясь на Петровского, стала пятиться к выходу из его кабинета.
— Спасибо! — зашептала она, борясь с новыми приступами слез, — спасибо…
— Вон… пошла!!! — сквозь зубы, срывающимся от ярости голосом, выдавил Петровский, сжимая кулаки. Он не знал, почему так сильно сейчас ненавидел эту забитую девчонку, укравшую у него копейки. Но знал другое: еще минута, и он просто задушит Машу голыми руками…
Официантка выскочила за дверь, вновь едва не споткнувшись о порог кабинета.
Малоприметный серый автомобиль остановился в «кармашке». Фролов понял, что это за ним. Послышался характерный звук — открылась задняя дверь машины. Дмитрий заглянул внутрь и тут же отпрянул, потому что за рулем сидел незнакомый человек в штатском.
— Так и будешь пялиться? — осведомился Мироненко, обернувшись к Фролову с пассажирского сиденья, — в машину сядь! Садись, тебе говорят!
Дмитрий опасливо огляделся по сторонам и забрался в машину, которая уже через секунду плавно тронулась с места. А еще он вновь услышал характерный звук, означавший одно: двери заблокированы. Внутри вновь начал поднимать голову неприятный, накатывавший горячими волнами страх. Он понимал: сейчас он не хозяин своей судьбы, он полностью во власти этих полицейских, и ничего уже нельзя сделать…
Автомобиль тем временем свернул на другую улицу и уверенно двигался в неплотном потоке. Водитель, видимо, тоже сотрудник, как и Мироненко, сохранял молчание.
— Куда мы едем? — робко спросил Фролов, слегка наклонившись вперед.
— Туда, где сможем нормально пообщаться, — туманно ответил Мироненко, — подальше от лишних ушей…
— Что… да ладно вам! — Дмитрий нервно улыбнулся, — я же говорил, что не собираюсь вас подставлять!
— Собираешься или нет, такие разговоры не для посторонней публики, — Мироненко переглянулся с человеком за рулем. Тот усмехнулся, как показалось Фролову, как-то недобро и двусмысленно.
Они продолжали ехать в полной тишине. Дмитрий обреченно откинулся на спинку сиденья и смотрел в окно, за которым проплывали улицы Нобельска, стараясь не выдавать страх. Куда там! Руки тряслись, на лбу выступал пот, и явно опытным полицейским все было понятно с одного взгляда.
Через некоторое время они покинули центральную часть города, затем миновали местный железнодорожный вокзал, за которым в основном были одни пути, промзоны, да полузаброшенные частные сектора. Страх усиливался с каждой минутой. Да нет, в конце концов, не убивать же его везут! Из-за такой ерунды? Бред.
Наконец, они заехали под мост, пересекавший железнодорожное полотно. Впереди виднелись труб небольшой фабрики, справа располагалась свалка, за которой много лет толком не ухаживали. Машина остановилась, водитель заглушил двигатель и разблокировал двери. Фролов напряженно ждал…
— Проверь, — велел Мироненко.
Его коллега вышел из машины и открыл заднюю дверь.
— Выйди, — велел он, обращаясь к Фролову.
— Что… что происходит? — пробормотал тот, заикаясь от страха.
— Выйди, тебе говорят!
Фролов на ватных ногах выбрался из машины, мысленно уже прикидывая, оставят его валяться на железнодорожных путях или сбросят на свалку бродячим псам на радость. Нет, такого не может быть!
— Повернулся! Руки подними!
— Эй, что за… — Фролов понял, что его обыскивают.
— Не дергайся! — сотрудник (а сомнений в том, что второй тоже полицейский уже не было) быстро проверил содержимое карманов и взял в руки мобильный телефон Фролова, — пароль?
— Один четыре нуль восемь, — сказал Дмитрий, не оборачиваясь.
— Чисто, — констатировал сотрудник, — все чисто!
— Ладно, давайте обратно! — распорядился Мироненко.
Полицейский вернул Фролову телефон. Тот демонстративно отряхнул пиджак и сел обратно в машину.
— Предосторожность, тебе ли не знать! — Мироненко как-то странно подмигнул.
— Я же сказал: подстав не будет! — Дмитрий попытался изобразить обиду, но получилось явно наигранно. Дознаватель лишь вновь усмехнулся в ответ.
— Ладно, к делу. Новости хорошие: гражданин Перевертов решил забрать заявление на гражданина Макарова, — сообщил дознаватель, улыбаясь уголками рта, — так что не вижу оснований больше его задерживать. В самое ближайшее время Макаров будет освобожден из-под стражи…
Дмитрий облегченно выдохнул. На этот раз криво ухмыльнулся даже обыскивавший его полицейский.
— Просто из личного интереса: чем ты ему угрожал? — Мироненко посмотрел на Фролова, — новых побоев вроде бы нет, деньги ты навряд ли предлагал. Так что?
— Пригрозил, что расскажу всем о его тайных пристрастиях, — буркнул Дмитрий, не видя смысла скрывать.
Мироненко посмотрел на своего «напарника».
— И что, у тебя есть доказательства?
— Запись разговора в больнице, свидетели, пострадавшие, — вновь честно ответил Фролов.
— Маловато! — хмыкнул Мироненко.
— Чтобы посадить его, к сожалению, да, — Фролов мрачно кивнул, — а чтобы подорвать репутацию и лишить работы — вполне. ВУЗу не нужен скандал, скорее всего, его бы убрали по-тихому. Ну, в смысле уволили! — поспешно добавил он, переживая, что полицейские не так поймут.
— Понятно, что нанимать киллеров — не метод ректората! — рассмеялся Мироненко.
На несколько секунд повисла тишина. Водитель барабанил пальцами по стеклу. Дознаватель Мироненко тоже многозначительно молчал. Дмитрий во все глаза смотрел на них.
— Ну что, вроде как, получается примирение сторон? — он попробовал улыбнуться, — и уголовного дела не будет? Макаров теперь свободен? — он переводил взгляд с дознавателя на сотрудника за рулем и обратно, — да-да, я понимаю, вы работали, потратили на меня время, все такое… — Фролов по привычке понизил голос, хотя рядом в радиусе нескольких километров вряд ли кто-то был, — сколько?
Мироненко многозначительно переглянулся с водителем. Тот хмыкнул и достал мобильный телефон, после чего повернулся и молча продемонстрировал Дмитрию цифры на дисплее. Фролов поперхнулся и отпрянул так, словно полицейский собирался его ударить. Затем изумленно посмотрел на Мироненко.
— Ч-что? Вы шутите?
— Да первое апреля вроде давно было! — дознаватель прищурил один глаз. Сотрудник на водительском месте убрал телефон в карман и теперь сверлил опешившего Фролова тяжелым взглядом.
— Но это… это… это же столько не стоит! — пискнул Дмитрий, глядя на полицейских глазами испуганного ребенка. Сумма действительно была астрономической. У него просто сейчас столько нет…
— Да? А откуда ты знаешь, сколько что стоит? — Мироненко уже совсем недобро скривился, — что, знаток?
— Я… я не… — Фролов не находил нужных слов. Он понял, что попал. Попал на все сто процентов. Сумму, которую требуют полицейские, он не потянет. Просить свою долю из «общака» — значит, разозлить Петровского, да и то не факт, что с учетом всех его долгов перед «сетью» там хватит. Это был тупик…
— А я думал, председатели профкомов много зарабатывают, — дознаватель откровенно издевался, фальшиво удивляясь, — ну ладно, бог с ним, с профкомом, я бы еще поверил. Но вот членство в ОПГ — куда более прибыльное дело, не так ли?..
От его взгляда Фролову стало плохо. Он задрожал всем телом, глаза в ужасе забегали. Мысли летели вперед со скоростью света. Он что, знает? Знает про «сеть»? Откуда? Хотя такой ли мощной была конспирация? Конечно же, нет. Рано или поздно кто-то со сторон узнал бы. И, возможно, попробовал на этом нажиться. Что б сделал Костик? Разобрался бы жестко и без компромиссов. Но здесь были замешаны полицейские. С ними «пресс» не пройдет, не тот уровень. И случилось все опять по его, Дмитрия, вине…
— Я… о чем вы говорите? — как бы глупо это не выглядело, но Фролов попробовал изобразить непонимание.
Полицейский на водительском месте схватил его за грудки и притянул к себе.
— Ты что, баран, за лохов нас держишь?! — угрожающе начал он, — думаешь, умный самый, пургу прогнать захотел? Ты сейчас здесь останешься, понял? — полицейский замахнулся.
— Ладно, отпусти, он понял, — Мироненко ухмыльнулся, косясь на напуганного до конвульсий Фролова, — так что, Дмитрий, будем дальше в это всем надоевшее «я не понимаю» играть или поговорим конструктивно? — он с иронией посмотрел на него, — мне ведь нет нужды распыляться, рассказывая тебе о Костике Петровском, вашем оригинальном бизнесе и всем остальном, что ты и так прекрасно знаешь?
От его улыбки Фролова окончательно сковал ледяной ужас. Да, он все знал. Значит, сомнений не было. Шантаж.
— Да ты не волнуйся так, «доить» ваш пионеротряд никто не собирается! — заверил Мироненко, словно читая его мысли, — оплатишь работу и все, мы забываем о том, что слышали о ваших делах в НГПУ, Макаров свободен, как ветер, всем хорошо! Забавная штука — организованная преступность! — он улыбнулся, глядя на коллегу, — всегда найдет новый способ. И молодеет день ото дня… впрочем, мне все равно. Людей вы как-никак не убиваете. Или я чего-то не знаю?
От «безобидной» с точки зрения Мироненко шутки Фролову стало еще хуже. В горле пересохло. Он лихорадочно закашлялся и согнулся пополам, опасаясь, что его вырвет прямо в машину.
— Тихо-тихо, ты успокойся! — Мироненко похлопал его по спине и протянул бутылку воды, — на, попей!
— У меня… у меня просто столько нет! — прохрипел Фролов, давясь минералкой.
— Да ладно тебе, не скромничай! — дознаватель опять фальшиво улыбнулся, — вы же дела по всему ВУЗу крутите! Да и с отчислений в союз студентов, я убежден, капает немало! Машина-то у тебя вон какая, «Мерседес», всего четыре года ей в общей сложности, почти последняя модель. Нам полицейским даже с повышенными зарплатами на такую не накопить! — он покосился на коллегу. Тот ухмыльнулся, глядя в лобовое окно.
— Я с рук брал, — Дмитрий отчаянно попробовал оправдаться.
— Да я в курсе, не напрягайся! — заверил его Мироненко, — короче, Дим, ты мальчик немаленький, не в меру пронырливый для твоего возраста… ты же понимаешь, что тебя пробили от и до? Что, неужели эта сумма, — он сделал многозначительный жест, — стоит сулящих неприятностей? Тебе, Макарову, всем! — он выразительно приподнял брови,