— Ну, к делу, так к делу, — он с легкой опаской покосился на проем, из которого лился дневной свет, — все готово у тебя? — председатель понизил голос.
— Да, — Петровский утвердительно кивнул и машинально сунул руку под пальто, где он держал маленький портфельчик с приготовленной председателю немаленькой взяткой…
— Ну, что ж… — Андрей Анатольевич показал глазами готовность.
Почему-то Петровский в этот момент почувствовал волнение. Хотя так всегда бывает, когда имеешь дело с незнакомыми людьми. Главное, побыстрее все закончить и поехать уже отсюда. Тем более, Фокин — человек свой, ему-то точно резона подставлять нет…
Стараясь не думать о недавних страшных прогнозах Соболева, Петровский аккуратно положил портфельчик на стол перед председателем комиссии.
— Проверите? — он указал глазами.
Андрей Анатольевич кивнул и осторожно открыл его. Само собой, Петровский никого не собирался обманывать. Внутри лежали купюры, туго перетянутые резинками. Председатель провел по ним пальцами и удовлетворенно кивнул.
— Пересчитаете? — спросил Петровский почти одними губами.
— Пересчитать я всегда успею, — негромко ответил Андрей Анатольевич, медленно поднимаясь из-за стола. В этот же момент позади Петровского заскользили две тени. Покосившись себе за спину, он увидел двух крепких мужчин, перекрывших выход из зала. Нет! Этого не может быть…
Петровский поднял глаза на председателя комиссии. Он понял.
— Оставаться на местах! — в грозном рыке председателя (да и какой он, к черту, председатель!) не было теперь ничего дружелюбного. Да и куда теперь было бежать? Рука натренированным движением достала удостоверение из кармана пиджака, — капитан Шаповалов, УБЭП! — отчеканил «председатель», — Петровский Константин Алексеевич, Фокин Виктор Георгиевич, вы задержаны за получение и передачу взятки в особо крупном размере!..
Фокин покосился на Петровского, и тот увидел в его глазах неподдельный страх. Похоже, он тоже стал «жертвенным бараном». Его просто-напросто слили, бросив на съедение УБЭП. Что ж, вполне логично. Если кто-то дает взятку, кто-то должен ее получить. Значит, Фокин просто стал пешкой в их игре. Той самой, которой они решили пожертвовать, чтобы «съесть» Петровского. Закономерный финал…
— Встать! — это сказал один из оперов позади.
Петровский медленно поднялся на ноги и протянул руки вперед, понимая, что сейчас на них застегнут наручники. Сопротивляться не было никакого смысла. Их только что взяли с поличным.
19. Суд победителей
Его и Фокина доставили разными машинами. С момента задержания в придорожном кафе Петровский декана больше не видел. Скорее всего, уже и не увидит. Получение взятки в таком размере — гарантированный срок. Его слили, слили вместе с самим Петровским. Карнаухов или кто-то еще, решили пожертвовать этой «пешкой». Интересно, какой фигурой они считают его самого? Несмотря на аховую ситуацию, Петровский усмехнулся, скользнув взглядом по серо-зеленым стенам комнаты, в которую его любезно поместили. Ну, понятно, время посидеть и подумать над своим поведением, заодно переосмыслить, так сказать, жизнь перед тюрьмой. Вряд ли ждать придется долго…
Долго ждать действительно не пришлось. Спустя несколько минут дверь открылась, и в помещение вошли двое. С первым Петровский успел познакомиться, так называемый «председатель госкомиссии», на деле — капитан УБЭП Шаповалов. Второй — повыше ростом, тоже крепкого телосложения, с небольшой залысиной. Похоже, чуть старше Шаповалова. Вероятнее всего, главный здесь тоже он… Петровский наблюдал, как оба офицера встали по двум сторонам и мрачно уставились на него…
— Напугали! — он презрительно скривился и постарался принять как можно более вальяжную позу.
— Весело?! — Шаповалов ударил обеими руками по столу и угрожающе навис над Петровским.
— Очень, — произнес тот почти одними губами, встретившись с яростным взглядом сотрудника.
— Влад, Влад, не кипятись… — второй говорил негромко и нарочито спокойно. Неужели решили сыграть во всем надоевшую и морально устаревшую игру с добрым и злым полицейским? Вряд ли, их же наверняка проинформировали, с кем они имеют дело. Значит, Влад. Никакой не Андрей Анатольевич…
Петровский вновь одарил обоих презрительной усмешкой. Он понимал, что разговор будет. И, возможно, даже получится поторговаться. Не зря же он до сих пор не в СИЗО, хотя попался с поличным. Нет, им явно что-то было от него нужно…
— Веселого, Константин Алексеевич, здесь мало, — «спокойный» присел на стул напротив. Шаповалов остался стоять, — вы понимаете всю серьезность обвинения, которое может быть вам предъявлено?
— А что, может быть и не предъявлено? — фыркнул Петровский, — простите, не знаю, как вас…
— Майор Бондаренко, если угодно, — все также спокойно ответил офицер, — Константин Алексеевич, вам знакома статья уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой вы были задержаны?
— Двести девяносто, знаком, — Петровский кивнул, нарочито продолжая улыбаться, надеясь сбить Бондаренко и Шаповалова с толку.
— И с ответственностью, которая наступает, тоже? — Бондаренко скорее утверждал, чем спрашивал.
— Да знаком, знаком, предлагаю сэкономить мое и ваше время! — пренебрежительно заявил Петровский, злорадно наблюдая, как Бондаренко с легким удивлением покосился на Шаповалова, который стоял позади, со злостью разминая кулаки, — господа офицеры, козе же ясно, что вы взяли нас обоих с поличным, писали разговор, встречу… — Петровский изогнул бровь, — у вас весь расклад на руках. Кстати, просто интересно спросить: а Алексею Станиславовичу Карнаухову не жалко было сливать человека, с которым он проработал бок о бок много лет? Фокин-то уедет без вариантов, это к бабке не ходи…
Он вновь с нескрываемым злорадством отметил, что и Шаповалов и Бондаренко были удивлены тому, как он не по годам осведомлен. А что, если все-таки захотят закрыть, хоть повеселится напоследок!
— Да-да, расклады я понимаю! — заверил он, — вот только со мной вы почему-то разговоры разговариваете… — Петровский подался вперед и прищурился так хитро, словно это не они его задержали и собирались допрашивать, а наоборот, — встает вопрос: почему?
В который раз Бондаренко и Шаповалов переглянулись. Майор выдохнул и, выложив на стол какую-то папку с бумагами, внимательно посмотрел на Петровского.
— Что ж, Константин Алексеевич, глупым вас не назовешь, — констатировал он все тем же спокойным голосом, — да, не скрою, мы надеемся на ваше сотрудничество, в этом случае и мы сделаем все, чтобы помочь вам… — он покосился на Шаповалова, — Константин Алексеевич, расскажите нам о «сети»…
Значит, вот как пошла игра. Они и о «сети» знают. Что ж, ожидаемый ход.
— Всемирной или рыболовной? — встретившись глазами с майором, Петровский вновь позволил себе колкость. Шаповалов подался вперед, вновь угрожающе нависая сверху…
— Константин Алексеевич, — Бондаренко старательно продолжал делать вид, что его просто невозможно вывести из себя, — мне очень нравится, когда у людей есть чувство юмора. А еще — когда оно уместно! — он слегка повысил голос, правда почти неразличимо, зато вот глаза сверкнули нехорошим огнем, — такому опытному человеку, как вы… — в голосе Бондаренко послышались язвительные нотки, — будет лишним рассказывать о наказании, которое подразумевает данная статья УК. Максимальном наказании, если обвиняемый отказывается сотрудничать…
— А под «сотрудничать» подразумевается сдать кого-то, — Петровский несколько раз кивнул, — ну, это если называть вещи своими именами! — он подмигнул Бондаренко, — товарищ майор, я похож на стукача? Мой ответ: ничего не знаю ни о какой сети, вообще не понимаю, о чем вы говорите! — он скрестил руки на груди и смотрел на сотрудников с вызовом. Пускай попробуют что-то доказать…
Бондаренко в очередной раз посмотрел на Шаповалова. Тот лишь пожал плечами и кивнул на папку, лежавшую на столе перед майором. Бондаренко открыл ее и стал выкладывать на стол личные дела.
— Соловьев Алексей. Фролов Дмитрий, кстати, экс-президент профсоюзной организации. Мухамеджанов Джамал… — стал негромко перечислять он, нарочно демонстрируя Петровскому фотографии, — я даже не буду спрашивать, знакомы ли вы с этими людьми, Константин Алексеевич. Все они, так или иначе, замешаны в незаконной деятельности на территории НГПУ. Некоторые и сейчас продолжают ей заниматься. Это вам тоже известно, потому что эти люди — представители организации с неофициальным названием «Сеть Петровского», — Бондаренко смотрел прямо в глаза, — вашей организации, Константин Алексеевич…
По спине Петровского пробежал холодок. Они подготовились куда лучше, чем он думал. И были информированы даже слишком о многом. Его хотели слить «сверху», но вряд ли даже там предполагали, что УБЭП нароет такое количество информации. Похоже, их и сейчас крутят по полной. И кто его знает, до чего еще они там докопались.
— Никакой «сети» нет, — он все же попробовал стоять на своем, ведь «хвосты» он усел благоразумно подчистить еще в ушедшем году, — вы ничего не докажете…
— Да ты совсем дурак?! — рявкнул Шаповалов, выйдя из себя окончательно, — ты же пацан совсем, посмотри на себя! Ты понимаешь, что натворил? И что тебе светит? Жизнь-то прос… ь не жалко?! — в его глазах в этот самый момент Петровский увидел нечто такое, что понял: капитан ни минуты не играл в игру «добрый-злой полицейский», он действительно идейный: эдакий Семенов от правоохранительных органов. Аналогия, несмотря на серьезность ситуации, вызвала у Петровского улыбку, которую Бондаренко воспринял, как очередное издевательство и среагировал моментально:
— А вот тут он прав, — теперь лицо майора было хмурым, а тон — мрачнее мрачного, — шесть лет! — он поднес свое лицо почти вплотную к лицу Петровского, — с конфискацией. Ты потеряешь все, что нажил за эти годы: деньги, кафе, все… — майор цокнул языком, — ты реально прос… ь свою жизнь, Костя, подумай, стоит твое неуместное рыцарство такого?