ь Разведчику № 1 в задраенном отсеке командной палубы. Я специально отобрал места, где персонажи говорят шепотом или очень тихо, хотя и напряженно. Результат получился даже более эффектным, когда к нему приплюсовался гул Разведчика № 1, рыскающего в поисках данных с дисплеев.
Я продолжил осмотр жилого отсека. Видимо, Цели тоже пользовались этими каютами. Эти серые люди не производили впечатления существ, уважающих чужое личное пространство. Однако странный запах был первым доказательством того, что я прав. В человеческом жилье обычно пахнет грязными носками, даже если они чистые. Но тут пахло странно, как на ферме, чем-то похожим на питательный субстрат в сельскохозяйственных системах.
По данным Разведчика № 2 в вестибюле командной палубы, все Цели прижались шлемами к люку и пытались подслушать разговор.
Несмотря ни на что, это было забавно.
– Так вы тоже летели в экспедицию? – спросила Амена.
Она явно старалась говорить будничным тоном, хотя другие люди, вероятно, не замечали того же, что и я.
– Нет. Ну… в какой-то степени, – ответил Рас. Он налил воду в ванной и принес стаканы остальным. – Это была экспедиция по возврату имущества.
– Попытка возврата, – уточнила Элетра. Она сделала большой глоток воды и вытерла губы. – Нашу группу послали работать в заброшенные поселения. – Она поколебалась. – Я не… Это конфиденциальные сведения.
– Я младший интерн-исследователь и даже не из Корпоративного кольца, – напомнила Амена. – Я никому не скажу.
Рас в отличие от Элетры был готов поделиться информацией.
– Мы получили задание возродить поселения на пригодной для жизни планете. На одной из систем, которую нанесли на карту еще до основания Корпоративного кольца. Слыхала о таких?
– Конечно. – Амена смущенно нахмурилась.
Я тоже ничего не понял. Через бреши в моем образовательном модуле легко пролетит истребитель, но в сериалах говорили об исследовательских экспедициях до возникновения Корпоративного кольца. Ведь не корпорации изобрели космос и планеты, как бы ни пыталась Компания получить на это патенты.
Элетра поерзала, поморщилась и вздохнула:
– Координаты многих систем были потеряны, прежде чем изобрели стабилизаторы червоточин, но исследователи иногда находят их, реконструируя хранилища данных. Если корпорация обнаруживает расположение планеты, то может заявить о праве собственности на нее, а потом основать колонию.
– Сорок или пятьдесят лет назад было много спекулятивных вложений в колонии, – продолжил Рас. – Естественно, куча корпораций переоценили свои возможности и обанкротились, а колонии были потеряны.
– Потеряны? – Судя по выражению лица Амены, теперь она поняла, но ей это не понравилось. – То есть колонии забросили и первых колонистов просто предоставили своей судьбе?
Теперь и до меня дошло. Об этом говорилось в исторических драмах и документальных фильмах на «Сохранении». «Сохранение» как раз и основали выжившие из колонии, которую перестали снабжать припасами. В случае «Сохранения» вовремя прибыл независимый корабль и сумел отвезти колонистов на более пригодную для жизни планету.
Эта история была популярна на развлекательных каналах «Сохранения». И все там знают переложение речи капитана Консуэлы Макебы о том, что они не оставят на смерть ни одной живой души. Мензах показывала ролик из наиболее популярного сериала с этой речью на настенном экране станционного офиса.
Если бы в колонии был автостраж, вероятно, нашлась бы веская причина оставить его на умирающей планете.
На самом деле я в это не верю.
Хотя иногда верю.
– Теперь возвращение бывших колоний – большой бизнес, – сказал Рас. Он допил воду и отставил стакан. – Оборудование для терраформирования обычно остается на месте, как и жилые модули и прочее имущество.
Лицо Амены стало каменным. Она притворилась, что возится с повязкой на ране, только чтобы на них не смотреть.
– Ты вы нашли заброшенную колонию?
– Нас атаковали по пути туда, – ответила Элетра, пока Рас успел только открыть рот.
Я обнаружил большую каюту, которая выглядела так, будто ее перевернули вверх дном. Скомканная одежда на полу, в том числе и синяя форма экипажа ГИКа. В маленькой примыкающей душевой валялись гигиенические принадлежности – открытые, рассыпанные и пролитые. Несколько арт-объектов и голографические изображения людей, играющих на музыкальных инструментах, были разбиты и валялись на полу. Кто-то пытался сломать даже экран, но не сумел, и тот перекосился, на нем застыло изображение двух немолодых мужчин, возраста Мензах или старше, насколько я могу судить (а я плохо определяю человеческий возраст).
У одного мужчины была темная кожа и большие залысины на лбу, а другой светлее, с короткими седыми волосами. Оба улыбались в камеру, а за их спинами на стене красовался логотип ГИКа. Я мог бы поискать их в списке экипажа ГИКа, который сохранил, но мне не хотелось.
В груди что-то кольнуло. Я вытащил из памяти записи разговоров с ГИКом, как он говорил «моя команда». Смерть ГИКа ужасна сама по себе, но еще бо́льшая несправедливость заключалась в том, что погибли люди, которых он так любил.
Мне хотелось найти побольше этих воняющих водорослями серых говнюков и вышибить дух из каждого.
От резкого понижения производительности на целых пять процентов у меня затряслись колени, и я прислонился к люку каюты. В течение двенадцати секунд мне хотелось лишь рухнуть на палубу и лежать вот так.
Но я должен вернуться к Амене.
А кроме того, после того как здесь пошуровали Цели, каюта выглядела отвратительно.
В медотсеке снова зашел разговор обо мне. О-хо-хо.
– Ты должна быть осторожна, – сказала Элетра. – Этот автостраж, похоже, видоизменен, чтобы напоминать человека, но это не меняет его программный код.
– Хм… – промычала Амена, не глядя на нее и по-прежнему ковыряясь в повязке на ноге.
– Я знаю, ты думаешь, что он пытается тебя защитить… – встрял Рас.
– Он не пытается, а защищает, – резко ответила Амена.
– Они ненадежны, – заверил ее Рас. – Это все из-за человеческой нервной ткани.
Ну, не сказать, чтобы он ошибался.
– Они сбегают и набрасываются на подписавших контракт клиентов и обслуживающий персонал, – продолжил Рас.
Амена прикусила губу и закатила глаза – это значило, что ее переполняют эмоции, но я точно не понял какие.
– Интересно, с чего вдруг, – сказала она ничего не выражающим тоном.
По дороге к медотсеку я прошел через камбуз и учебный отсек, прочесал шкафчики и раздобыл упакованные пищевые пайки. На корабле хранилась куча припасов для исследования планет. На кораблях, которые занимаются только картографированием, обучением и перевозкой грузов обычно такого не бывает.
Свернув за поворот коридора, я связался с Аменой по сети, сказать, что возвращаюсь, и начал пересматривать архив, сравнивая прежние записи с борта ГИКа с увиденным. А знал ли я в действительности, чем занимались ГИК и его экипаж? Я никогда не спрашивал, «исследования дальнего космоса» звучали скучновато. Почти так же скучно, как охрана горнодобывающего оборудования.
– Тебе очень повезло, что он не ополчился против тебя, пока вас держали на этом корабле, – сказала Электра в медотсеке. – Наверное, тебя заперли здесь с ним на много дней.
Что-что? Отлично, теперь еще у людей проблемы с восприятием реальности. Даже более серьезные, чем обычные проблемы людей с восприятием реальности. Только этого еще не хватало. Придется Амене самой с этим разобраться, потому что я занят.
– Нет-нет, – опешила Амена. – Мы попали сюда только что. Совсем недавно. Как раз перед тем, как серые втащили меня в ту комнату.
Рас потер лицо – то ли пытаясь скрыть выражение, то ли ему и впрямь поплохело.
– Думаю, ты ошибаешься, – заявила Элетра с таким видом, будто ей жаль Амену.
Амена снова поморщилась, но покачала головой:
– Слушайте, автостраж возвращается, так что прекращайте болтать про него. Я знаю, вы искренне верите в свои слова, но вы ошибаетесь, и я не желаю этого слышать. И думаю, что мы все запутались, потому что…
Возможно, экипаж ГИКа не просто разглядывал космос и учил разглядывать космос молодежь. Возможно, ГИК просто хотел, чтобы я так думал.
И я перестал обращать внимание на дрон в медотсеке. Я искал изображения припасов ГИКа, чтобы найти аномалии, пропажи и еще какие-нибудь ниточки. А потому получил предупреждение всего за 1,4 секунды до того, как шагнул в люк и Рас в меня выстрелил.
Отличный прицел для человека.
6
К счастью, он стрелял из излучателя, а не из реактивной установки, которая может снести автостражу голову.
И все равно это было больно, чтоб его! Я вздрогнул, стукнулся о люк (ох!) и отклонился в сторону, чтобы избежать второго заряда. Правда, его и не последовало, потому что Рас уже не целился, а сучил руками. Амена запрыгнула ему на спину и душила. Хорошая попытка, но ей следовало давить сильнее.
Элетра стояла рядом, махала руками и вопила:
– Хватит! Что вы делаете? Прекратите!
И это были самые разумные слова, которые я услышал от людей за последние часы. А также означало, что нападение не было спланировано, поэтому я не направил дрона Расу в лицо. К тому же у меня заканчивались дроны.
Если вам кажется, что я был совершенно спокоен, то это не так. Я думал, что контролирую положение (ну, хотя бы частично, не смейтесь), и тут все покатилось под откос.
Я закрыл люк и подобрал оружие Раса, которое тот выронил. Оно было похоже или, вероятно, идентично трубчатому излучателю, из которого в меня стрелял Цель № 2. Наверное, Рас подобрал его, когда я отвлекся на эмоциональный срыв. Да, это была огромная ошибка с моей стороны. Излучатель вызвал боль в органических тканях, но не нарушил ни один процесс, так что я знал – бесполезно стрелять из него по вражеским дронам. Я положил излучатель в карман куртки. Потом шагнул вперед, пнул Раса под колено и схватил Амену за талию. Рас рухнул на пол, и я поставил Амену на ноги.