У Целей было три причины действовать именно сейчас:
1) они получили от вражеской командной системы данные о том, что снаружи к корпусу прикреплен челнок, и приняли этот сигнал за начало атаки;
2) мы покинули червоточину и находились близко к конечной цели, они знают, что подкрепление близко, а потому могут напасть, ничем не рискуя;
3) они ожидают, что с минуты на минуту прибудет начальство, и хотят изобразить бурную активность.
А с моим-то везением это наверняка комбинация всех трех причин.
Дроны прожужжали вперед, я оказался у дальнего конца центрального модуля и пересек два коридора. Когда дроны добрались до прохода к жилому отсеку, я потерял связь с тремя из них, но не замедлил бега. Во время двух последних встреч с вражескими дронами я пригибался, а когда речь идет о боевых дронах, пусть даже странных и незнакомой конструкции, следует предполагать, что у них есть активный компонент самообучения. Поэтому, завернув за угол, я ускорился и подпрыгнул.
Два вражеских дрона поджидали меня у самой палубы, и я приземлился на одного из них, прежде чем он успел сменить позицию. Люк был взрезан, замки высверлены и частично оплавлены. Я отозвал свои дроны – у меня не было времени выработать контрмеры против бронекостюмов Целей, хотя я знал, что пожалею об этом.
Я потерял связь с одним из дронов Амены и послал ей предупреждение. Она была уже в коридоре у перекрестка, где следовало свернуть к шлюзу, альтернативных путей не осталось.
«Возвращайся в медотсек», – велел я ей.
«Нет времени, – отозвалась Амена и прижалась к переборке. – Думаю, с челноком что-то неладно».
Я мог бы с ней поспорить, но времени и впрямь не было, она права. А я наконец-то увидел, что за контейнер она взяла из припасов медотсека и теперь прижимала к груди. Это был огнетушитель, который заметил Рас.
Я промчался через перекресток к следующему коридору.
Цели № 5 и № 6 развернулись ко мне и наставили на меня угловатые излучатели. Рядом с Целями парили четыре вражеских дрона.
В двух поворотах за ними был тот самый перекресток, который необходимо пересечь Амене, а значит, я должен: а) держать их подальше оттуда или б) убить их.
Я выбрал вариант «б».
Дроны Амены сгрудились вокруг нее защитным облаком, а она нажала на кнопку огнетушителя. Тот выпустил струю химикатов, которая попала в яблочко – мои дроны вдруг заметили приближающихся вражеских. Химикаты облепили покрытие вражеских дронов, тем самым уничтожив камуфляж (сохранено для дальнейшего использования: это подтверждает, что камуфляж – чисто физическое явление, связанное с окраской поверхности, а не какой-то неизвестный тип сетевых помех). Вражеские дроны отбросило в сторону, а потом они нырнули в коридор, вероятно, с поврежденными сенсорами и двигателями. Амена высунулась из-за угла, а затем помчалась к перекрестку.
Цель № 5 уставился на меня и что-то сказал на непереводимом языке. Цель № 6 раздраженно махнул рукой и снова повернулся к вестибюлю, от которого мне следовало их отвлечь. Когда Цель № 5 поднял оружие, а вражеские дроны рванули вперед, я бросился на них.
Из-за стелс-покрытия мои дроны не видели вражеские, но я видел. Я получил со сканера предположительные координаты и послал по дрону к каждому вражескому с приказом на соприкосновение. Один промахнулся и зашел на второй круг, но в результате все четыре зацепились удачно. Теперь, зная положение этих четырех, остальные мои дроны могли определить позицию вражеских. И когда вражеские дроны приблизились ко мне, я велел своим атаковать.
А в это время Цель № 5 поднял оружие, я пригнулся и нырнул вперед. Первый заряд пролетел над моей головой, а затем мне в плечо врезался вражеский дрон и отбросил к переборке.
А потом случилось НЕЧТО. Спрятанный в кармане под ребрами коммутатор, который дал мне ГИК, когда я покинул его на транзитном кольце Рави-Хирала, послал в мой канал сообщение. Сжатый пакет, такие обычно передаются внутри системы, а не с корабля по другую сторону червоточины. А значит, сообщение пришло через внутреннюю сеть ГИКа. Имя получателя значилось как «Эден».
Мои дроны атаковали два вражеских, но третий нацелился на меня. Он пытался ударить меня в голову, но сначала ему пришлось отскочить, чтобы набрать скорость, тем самым дав мне шанс его схватить. Я швырнул его в сторону, и как раз вовремя, чтобы увернуться от очередного заряда из излучателя Цели № 5. Над вражеским дроном полыхнуло жаром, чего я не предвидел. Оружие отличалось от того, из которого по мне палил Цель № 2, заряд был не просто раздражающим, но и мог разрушить ткани и серьезно покалечить. Хотя между нами находился вражеский дрон, мои ладони пострадали. Выстрел зацепил трех моих дронов, они свалились на палубу.
Эден. Так я называл себя на Рави-Хирале, когда мне помогал ГИК. Не иначе это какая-то уловка, вот только вражеская командная система потонула в кодах, которыми я ее завалил, и сейчас не могла ничего мне послать.
Однако ведь что-то на борту ГИКа отправило мне сообщение. Я приступил к анализу пакета.
Удерживая вражеский дрон, я оттолкнулся ногой от стены, крутанулся над палубой и с размаху врезал Цели № 5 по ногам. Он отлетел к переборке и осел на палубу. Я тоже не мог подняться, но, по крайней мере, мы оба валялись на полу.
На канале, по которому я следил за Аменой, я увидел, как она миновала вестибюль и оказалась в следующем коридоре, а потом у шлюза. Тяжело дыша и потея, она набрала команду шлюзования на панели.
– Надеюсь, все правильно, – пробормотала она парящим вокруг дронам.
Замигал огонек предупреждения – это значит, внешний люк получил команду и готовится открыться.
– Да!
Амена замахала руками и исполнила веселый танец.
Я завершил анализ пакета данных и проверил результаты. В файле не обнаружилось вирусов, это оказался видеоклип. А еще выяснилось, что меня ждет сообщение, посланное ранее, но не дошедшее до меня, пока сеть и голосовая связь ГИКа лежали. А раз застрявшее в архиве и буфере сообщение в конце концов дошло до адресата, это значило, что, когда вражеская командная система засбоила, начали вновь запускаться некоторые более сложные системы ГИКа.
Но все равно это может оказаться ловушкой. Автостражи любят устраивать такие хитроумные ловушки. Я знал множество способов, которыми с помощью сильных визуальных стимулов можно испортить мои сканеры, визуальные сенсоры, нервную ткань и так далее… Но все же… Я должен посмотреть этот ролик. Наверное, мне просто отчаянно хотелось увидеть хоть какой-то знак, что ГИК еще здесь, а способ связи через видеоролик выберет тот, кто хорошо меня знает, так мне казалось. Я включил воспроизведение.
Подбежал Цель № 6 и нацелил на меня излучатель, но я выпустил вражеский дрон и прикрылся Целью № 5. Он так вопил и сучил ногами, что Цель № 6 не сумел как следует прицелиться. Я же выстрелил из излучателей в обеих руках, но бронекостюм, похоже, отразил заряды, по крайней мере до какой-то степени. Учитывая поднявшийся ор, трудно было оценить точно. Налетел еще один вражеский дрон, но окружающие меня дроны сбили его с курса, и он попал в шлем Цели № 6. В общем, просто куча-мала, но мне пора было подниматься с пола.
Амена и ее дроны отошли от работающего шлюза, а из него пошатываясь вышли Арада, Оверс, Ратти и Тиаго. Ратти повалился грудой подпаленного скафандра, трудно сказать – то ли он был ранен, то ли просто споткнулся о люк шлюза. Но потом покачнулся и Тиаго, Оверс подхватила его за руку, и тут я понял, что не ошибся в оценке – челнок серьезно пострадал.
Сжатое видео из файла оказалось фрагментом сериала «Первооткрыватели», из кульминационной серии, когда разумный вирус поглощает сознание главного героя. На самом деле история куда интереснее, чем может показаться, но в этот момент герой говорит: «Я заперт в собственном теле».
Мне в самом деле очень надо попасть на мостик ГИКа.
А еще мне очень надо удерживать Целей № 5 и № 6 подальше от моих людей, которые беспомощно топтались в вестибюле шлюза и кричали.
Причем и то и другое придется делать одновременно.
Я подтянул колени, поднялся и швырнул Цель № 5 на Цель № 6. Оба завалились на пол, а я перекатился и встал. Поврежденный вражеский дрон метался среди остатков флотилии моих дронов. Когда я рванул обратно к люку жилого отсека, дрон задел мое плечо. Чтобы Цели точно последовали за мной, я завопил:
– Я взорву этот корабль к чертям и убью всех вас, сволочи!
Вышло так себе, но я торопился.
Я побежал, а Цели завопили в ответ визгливыми злыми голосами, что-то совершенно нечленораздельное. Поврежденный дрон сумел отправить последние изображения, подтверждающие, что обе Цели бросились за мной следом. Я ринулся по коридору к командной зоне.
И тут сообразил, что не отсоединился от канала, по которому посылал видео из моих глаз Амене. Наверное, покинув медотсек, она не особо уделяла ему внимание (люди, даже дополненные, не способны обрабатывать сразу несколько каналов с поступающими данными в отличие от меня), но в ее сети видео присутствовало. Сопровождающие Амену дроны показывали, что она стоит в вестибюле шлюза рядом с Арадой. Что? До сих пор? Какого черта? Оверс и Тиаго снимали с Ратти поврежденный скафандр. Арада сняла свой наполовину и выглядела измученной и встревоженной, это еще мягко выражаясь.
«Что происходит? Что ты делаешь?» – все повторяла Амена по сети.
При таких обстоятельствах вопрос вполне понятный.
«Идите в медотсек», – велел я ей.
Мне не хотелось отвечать на понятные вопросы. Если я ошибаюсь, то, вероятно, умру, а это само по себе паршиво. Но умереть по глупости паршиво вдвойне.
«Но что…» – начала Амена, и тут я вырубил ее канал.
8
Во время беготни по коридорам гика у меня не было времени составить план. Когда заработала платформа медсистемы, чтобы помочь Элетре, я понял: программный код корабля, по крайней мере какая-то его часть, остался нетронутым. А потом вражеская командная система зависла под напором моих кодов, и другие системы ГИКа тоже на