во войск в Пруссию, он побоялся авантюры. В итоге — на Западе не победили и увязли на два фронта.
Адептами этой стратегии, кстати, были да Голль и Тухачевский, который упирал на преимущественное строение легкой техники (даже мечтал о танках на колесах). Туда-сюда чтобы успеть. Однако все же построили тяжелых танков больше, а Тухачевский был обвинен в шпионаже.
Но и это (необходимое и простое) знание — отнюдь не финальное.
Это тоже второстепенно.
Есть история отношения стран, есть история культур, есть история духа (извините).
Когда безумная дама говорит, будто Сталин начал готовить войну в 1927ом году — это, возможно, и правда. И если бы дело происходило в отнесенной от общей истории местности (ну, скажем, на Марсе) этот аргумент имел бы очень важное значение. Но мы не на Марсе.
Гитлер начал готовить войну в 1923-ем, Людендорф — в 1912-ом, а если учесть, что данная война была просто-напросто Третьей Франко-Прусской — то надо начинать с 1870-ого.
А еще учтите, что в каждой стране имеется своя долгая история: война, извините, мировая.
Мировая — это когда задействована вся мировая история. А вы как думали?
Извините за буквоедство, но это именно так и есть.
Но ведь это такую пропасть всего надо изучить, помимо сведений о легких танках. Вдруг тогда окажется, что не Сталин — главное действующее лицо мировой истории?
А мы уже настроились…
У нас, можно сказать, уже весь моральный цикл организма под это знание организован.
Вы никогда не задумывались, почему в медицинских институтах так долго надо учиться? там много времени теряют на занудной базовой подготовке — учат про весь организм. Три года — впустую!
Ведь гораздо разумнее: разбить медицинское образование на узкие специализации с самого начала: изучаешь «ухо» в течении трех месяцев и вперед — лечи, выдумывай, пробуй!
Между прочим, с историей и политической мыслью — мы давно так и делаем, осталось медицину подверстать.
Тогда демографическая проблема решится быстро.
Памяти Коммуны (26.05.2012)
2бое и 27ое мая были последними днями для Парижской Коммуны. Город заняли раньше, а вот расстрелы у стены кладбища Пер-Лашез — как раз в эти дни.
Кто не помнит последовательность событий, вот — коротко:
Бисмарк создавал мощную объединенную Германию под эгидой Пруссии; он спровоцировал Наполеона III на войну, каковая война (объявленная Францией) была Францией проиграна. Империя Бисмарка благодаря победе стала главенствовать в Европе, а во Франции т. н. 2-ая империя пала, ее сменила 3-я Республика, во главе которой встал Тьер.
Во время военных действий во Франции (в Леоне, Гренобле, Париже) началось восстание — кульминацией восстания стала Парижская Коммуна.
Собственно говоря, Парижская Коммуна — это рождение и недолгое торжество Первого Интернационала. Коммуна просуществовала недолго, однако коммунары успели выпустить ряд декретов — по поводу занятости, собственности, национализации, образования.
Правительство Тьера, изгнанное из Парижа, переехало в Вресаль, поэтому правительственные французские войска, вошедшие в Париж и расстрелявшие коммунаров, называют «версальцами».
Здесь важно то, что уничтожение Парижской коммуны осуществлялось при поддержке вчерашнего врага — Пруссии. Соединенными силами бисмарковской прусской армии (оккупировавшей север Парижа) и войсками «версальцев» (им пруссаки подготовили фронт) Коммуна была подавлена — массовые расстрелы продолжались два дня, и 30 тыс. (некоторые историки дают цифру 70) приговорили к каторжным работам.
Объединение со вчерашним врагом для подавления внутреннего мятежа социалистов — это случай в Новой истории частый. Причем именно прусский юнкер мгновенно превращался из агрессора в цивилизатора — помощника по борьбе с бунтовщиками. На излете Первой мировой, в 1918 году, вчерашние враги (прусские офицеры и российские генералы) действовали вместе против большевиков — правда, на тот момент Коммуна оказалась крепче, чем ожидали.
В 1937-ом прусский Легион Кондор бомбил Гернику, а революционный Мадрид (с нем вместе и очередной Интернационал) был Сталиным отдан на растерзание тогдашним «версальцам» — «марокканцам» генерала Франко.
К прусской помощи в борьбе с коммунизмом обращались генералы Краснов, Шкуро и Власов — а что империя, завещанная Бисмарком, при этом росла и укреплялась, генералов занимало во вторую очередь: главное — раздавить коммуну, уничтожить варварство.
Череда франко-прусских войн (1870, 1914, 1939 — и вплоть до сегодняшних трений франко-прусского Евросюза) может быть истолкована не только как постоянная борьба за Эльзас и таможенный контроль, но как соревнование двух строительных концепций Европы. Внутри европоцентристской картины мира этот спор для истории был главным.
Возникшие после революционного 1848 года, прусская и французская версии развития Европы описывают то поле, которое мы сегодня определяем не ясными для нас самих словами «право» и «лево». Некогда высказанная историком Нольте концепция «европейской гражданской войны 1914–1945» вполне может быть скорректирована до «перманентной франко-прусской войны». Работа Шпенглера «Пруссачество и социализм» была именно об этом конфликте: да, строительство справедливого общества необходимо, однако существует присущий нациям порядок, где социализм и справедливость рождены не классовым созданием, но обоснованы культурой и семьей.
Тем самым, франко-прусский конфликт обозначил два полярных принципа: классовый и национальный, принцип большинства и принцип привилегированного меньшинства.
Заложником в этом споре — третьим лишним — выступила идея Коммуны, которую предавали все и охотно.
Раз преданная в 1871-ом году Тьером, коммуна была предана потом Сталиным — пожертвовавшим Испанией ради укрепления своей Империи, а потом и вовсе расстрелявшем Коминтерн.
И коммунары, расстрелянные 2бого мая 1870 на Пер Лашез, и Либхнехт, убитый в Берлине, и республиканцы, отправленные Франко в каменоломни, и интербригадовцы, которых обвинили в троцкизме и расстреляли, — это все про одно.
Начиная с 1848-ого года Европа вырабатывала стратегию выживания, подходила к чеканным формулировкам фашизма. И фашизм возник как единственно верное решение, как союз пруссаков и версальцев, как союз Краснова и Гитлера, как союз легиона Кондор и Франко. Всякий раз, когда французская, республиканская, модель побеждала — фашизм неизменно брал реванш.
Берлинская стена — как и линия Керзона, как и Железный занвес, — в принципе, была всего лишь символическим решением «франко-прусской» проблемы.
Горбачев принял эту стену за преграду, отделяющую восточное варварство от западной цивилизации — и в бойком азарте посетителя супермаркета, который ждет открытия магазина — эту стену сломал. Теперь эта «франко-прусская» проблема снова актуальна, а как ее обычно решают, вы и сами знаете.
Русская правда (26.05.2012)
Через двадцать лет, когда плачевное положение Запада станет очевидным — особенно по сравнению с ростом Индии и, возможно, Китая — российская мечта претерпит изменения.
Популярной сделается концепция «восточников», объясняющих как дважды два, что Россия — по сути азиатская страна.
Предпосылки у России замечательные: двести лет татаро-монглольского ига, четыре пятых страны принадлежат Азии, население обладает характерными физиогномическими особенностями (а если рассматривать бурят, алуетов, карелов, мордву — то все крайне наглядно).
Да как же мы раньше не замечали простого: скифы мы, азиаты мы!
Вот еще поэт когда сказал!
Непременно вспомнят калмыцкие корни Владимира Ульянова, а тот факт. что величайший строитель России — грузин — станет гордостью культурологов.
Откопают тех, у кого татары в анамнезе — Тургенева, Карамзина, Борисова-Мусатова. А уж когда вспомнят, что сам Пушкин — эфиоп, величие поэта станет очевидным.
Главным философом объявят Льва Гумилева. Станут Гумилева проходить в школе.
Героем гражданской войны объявят барона Унгерна. Азиатская физиономия генерала Корнилова сулит ему почетное место в истории.
Слоганом правящей партии станет: «Хочешь жить как в Азии — голосуй за правых».
Придворные идеологи выпустят книги под названием «Есть азиатская держава!».
Гонениям подвергнутся теории славянофилов, ищущих (видали дураков!) «особый путь России». Какой еще особый путь! Разве не очевидно откуда пришло христианство? С Востока! А кто изобрел колесо, порох, арифметику, Каким числами пользуемся? Арабскими! То-то! И после этого говорить о Евразии? Бред… Славянофилов и евразийцев будут высмеивать как ретроградов (точь в точь как сейчас). Взбрело же в голову Трубецкому и Данилевскому считать, что у России есть нечто общее с Европой! Даже и детали общей нет… Это надо же!
В школах будут проходить историю споров — очевидную принадлежность России к Азии порой оспаривали «государственники», служаки царской немецкой фамилии.
Да, на пути России были провалы, случались цивилизационные срывы — например: 300 лет Россией правили немцы! Эти триста лет германского ига отбросили Россию в ее развитии. Ну что ж, бывало такое, но влияние Романовых было незначительно, народ не поддерживал так называемых «учителей», штольцев всяких, и народ смеялся над ними.
Закономерный финал: германское нашествие 41ого года было отброшено. Народ России сбросил с плеч Западное ярмо — теории славянофилов и евразийцев были посрамлены раз и навсегда, и никакого союза с Европой быть не может в принципе.
И уж точно никто никогда не вспомнит про безумных «западников» — этот вздор забудут в одночасье.
Наиболее успешные бизнесмены — Алекперов, Агаларов, Усманов — будут демонстративно покупать недвижимость в Бомбее, а правозащитник Чхартишвили вспомнит о том, что он и грузин, и японист.
И если кто-нибудь заикнется о том, что Россия — это Россия, и писатель Толстой чего-то стоит — вне зависимости от конфуцианства, то такого человека сочтут опасным смутьяном.