Читая, как Джейн Джекобс описывает «тротуарный балет» в нью-йоркском районе Гринвич-Виллидж, невольно испытываешь легкую тоску и зависть. Российский читатель обращается к своему опыту и едва ли обнаруживает в памяти что-либо подобное[508]. Людские потоки красочно пульсируют в замысловатых ритмах, знакомые и незнакомцы на тротуарах образуют хитросплетение слабых социальных связей и нитей взаимопомощи и поддержки, внимательные глаза жителей устремлены на улицу и осуществляют контроль за безопасностью в районе. Эта идиллическая картина до сих пор не дает покоя городским экспертам и проектировщикам наших дней. У специалистов, читающих книгу Джекобс, может возникнуть соблазн смешать причину и следствие, приняв городскую архитектурную форму, описанную в самом привлекательном свете, за причину возникновения «позитивного» городского опыта. Иными словами, вера в то, что если строить по аналогии с Гринвич-Виллидж, в районе появится такой же насыщенный «тротуарный балет».
Рассуждая в такой логике, критики новых российских районов настаивают, что построенная не по канонам нового урбанизма и чрезвычайно далекая от нарисованной Джекобс картинки «Северная долина» не способна производить «качественную» уличную жизнь, так как «безличные улицы больших городов порождают людей-анонимов»[509]. Это практически монофункциональный жилой район с немногочисленными социальными объектами. Высотные безликие дома жилого комплекса похожи друг на друга и монотонны. В каждом таком «человейнике» проживают примерно от 3 до 7 тыс. человек, по большей части ежедневно покидающих свой район для поездок на работу. В коммерческих помещениях на первых этажах трудятся работающие посменно наемные сотрудники, а не приветливые, знакомые всем жителям хозяева передаваемых по наследству лавочек и заведений. Да и сами бизнесы в ЖК порой сменяют друг друга так быстро, что сложно уследить за всеми трансформациями, а не то что знать владельцев по именам. В ежедневную рутину жителей такого района не входит приветствие соседей на улице или перемигивание с кондитером и продавцом овощей.
Но давайте вспомним, что у горожан нашего времени, в отличие от современников Джекобс, в арсенале есть не только физическое пространство сцены реальных тротуаров и улиц (какими бы «хорошими» или «плохими» ни были эти архитектурные формы с точки зрения нового урбанизма), но и цифровые медиа. В сети «ВКонтакте»[510] существует более чем 100 групп и публичных страниц различного масштаба, посвященных жизни в «Северной долине» и сформированных по интересам (о детях, домашних питомцах, благотворительности, обмене вещами и др.) и по принципу территориальной близости/удаленности[511]. На страницах этих групп разворачивается богатая и разнообразная социальная жизнь. Взгляните на нашу этнографическую зарисовку.
На сцену «Северной долины» имеет смысл выходить около 8 утра, активность здесь начинается примерно в это время. Иногда первыми действующими лицами становятся люди, озабоченные ремонтом в своих квартирах. Они интересуются, нет ли у кого из соседей проверенных мастеров по установке стиральных машин или укладке кафеля. Иногда помимо добытых контактных номеров телефонов они уносят еще и куски отданного другими местными жителями линолеума, обоев, лишней плитки или на время одолженную стремянку. С началом рабочего дня тротуарная жизнь не только не утихает, но интенсифицируется: вот Ольга[512] едет в вагоне метро и одновременно с гордостью показывает соседям по району своих кошек и раздает комплименты чужим питомцам. «Балет» середины дня можно наблюдать, находясь в любой точке планеты с подключением к интернету. На сцену «Северной долины» выходят жители, которые испытывают сложности с использованием инфраструктуры ЖК. Марина интересуется актуальным местом расположения новой пекарни. Александр уточняет, сколько же на самом деле стоит содержание и обслуживание паркинга в районе. В любое время дня на этом «тротуаре» можно с легкостью встретить самых активных публичных персонажей: их знают по именам, они всегда тут как тут, готовы отпустить колкие комментарии или дать дельный совет, в зависимости от жанра разворачивающейся сценки или своего амплуа. К вечеру жители начинают возвращаться в район и на гибридном тротуаре, где весь день не затихала жизнь, появляется больше свидетельств их присутствия в ЖК. Вот Мия увидела около дома машину с невыключенными фарами и спешит отыскать и предупредить владельца. Вот Сергей в сердцах ругается на шумных соседей и ищет способы воздействия на них. Иногда встречаются и «характерные танцоры»[513]. Чудаковатый Александр показывает общественности свое бородатое лицо и предлагает желающим прогуляться вечером. Иногда «тротуарный балет» не затихает до глубокой ночи, а танцоры собираются на отдельных «пятачках» этой сцены – в тредах под особо занимательными постами, – где не смолкает беседа и всегда можно найти того, кто не спит, а устремил свои глаза на голубое «окно» экрана, выходящее на живой «тротуар» «Северной долины».
Эти наблюдения, сделанные на страницах социальной сети «ВКонтакте», позволяют нам утверждать, что «тротуарный балет» здесь не только возможен, но и существует в довольно интенсивных, разнообразных и порой необычных формах. Такую возможность создает наличие определенным образом задействованных цифровых медиа и локальных практик их использования, встроенных в повседневность жителей исследуемого района. Подобная инфраструктура социальной сети и персонажи «тротуарного балета» взаимно влияют друг на друга: танцы приобретают определенные формы, а пространство и инфраструктура обживаются и подстраиваются под потребности танцоров.
Есть соблазн решить, что «тротуарный балет» российской новостройки существует только онлайн, хотя на физических улицах «Северной долины» также не пустынно: бóльшую часть суток тротуары заполнены транзитными прохожими, есть немало коммерческих заведений, а на детских площадках в определенные часы не протолкнуться[514]. Но без онлайн-составляющей эти общественные пространства чаще не работают как тротуар в понимании метафоры Джекобс, то есть не производят интересующие нас социальные процессы, а становятся пространствами анонимности.
Присмотревшись внимательно, можно увидеть, что описываемый «тротуарный балет» сочетает в себе неразделимо спаянные онлайн- и офлайн-компоненты. «Тротуарные разговоры»[515] и взаимодействия создают гибридный тротуар везде, где они происходят: в общественных пространствах или на страницах социальных сетей. При этом они чаще случаются не на физических улицах, но имеют прямое отношение к событиям, происходящим на самих этих улицах и во дворах жилого комплекса. Кроме того, они выливаются в офлайн-активности: обмен вещами, акты взаимопомощи, совместный активизм и заботу о физическом пространстве района/двора/дома, встречи и совместный досуг и многое другое. События на физических улицах не просто находят свое отражение на страницах социальной сети, но частично обусловлены онлайн-взаимодействием – и наоборот.
Цифровые медиа позволяют осуществлять социальные взаимодействия и разворачиваться «тротуарному балету» тогда, когда его персонажи не находятся в одном физическом пространстве, и даже – до самого возникновения физического офлайнового тротуара. Так, собственники жилья в «Северной долине» создают группы и страницы в социальной сети «ВКонтакте», посвященные своим домам и/или очереди жилого квартала в момент начала их возведения. Там они обмениваются новостями о ходе строительства и поддерживают друг друга морально (так как участники долевого строительства в России до сих пор не полностью защищены). То есть первые акты «тротуарного балета» «Северной долины» начинают разыгрываться еще до заселения дома.
Из интервью мы знаем следующую историю. После того как дом информантки Анны был сдан (но ключи еще не передали владельцам), с него сняли охрану. Начались акты вандализма в новых квартирах. Некоторые собственники стали регулярно приезжать и проверять ситуацию. Но часть владельцев проживали в других городах и не могли делать то же самое. Иногородние через группу попросили петербуржцев проверить и их квартиры тоже. Анна с мужем ходила по чужим квартирам и отправляла в личных сообщениях отчеты об их состоянии другим собственникам. После заселения с ней на улице начали здороваться незнакомцы. Для них она была важным публичным персонажем: они знали ее в связи с этой историей взаимопомощи.
Итак, цифровые медиа не только не разрушают, но помогают устанавливать связи в «стеснительных» в плане общения новостройках (communication-shy)[516]. Поскольку интернет приобретает повседневный характер[517], а онлайн- и офлайн-практики переплетаются, становятся неотделимы друг от друга[518], тротуарная жизнь нового района тоже меняет свою форму существования. «Тротуар» в «Северной долине» – понимаемый как событийное пространство разнообразия, взаимодействий и взаимных наблюдений – не существует как заранее заданная физическая единица. Он создается и поддерживается в онлайн- и офлайн-практиках жителей, которые разворачиваются в тех или иных физических локациях и вокруг них. Среди прочих – это практики, связанные с обеспечением порядка и поддержанием публичной жизни. Рассмотрим их подробнее.
Джейн Джекобс, наблюдающая со второго этажа своего дома в Гринвич-Виллидж за конфликтом между девочкой и мужчиной, пытающимся увести ее с улицы, детально показывает, как актуализируется сложная, почти не воспринимаемая сознательно сеть контроля и слежения, сотканная самим населением