слова, удалился с покупкой.
Антиквар молча смотрел емувслед. Что ж, если даже ему и не удалось нажиться на продаже «дара ВладыкиНафанаила», хорошо и то, что он сумел от него избавиться. Да, его одурачили. Ноон тоже не остался в долгу, и в свою очередь одурачил этого тупого скупердяя«Дуба». Так что теперь он, как говорится, может спать спокойно. Как-никак, вовсей этой истории с «архиерейским даром» он все-таки оказался НЕ ПОСЛЕДНИМдураком!
***
Спустя несколько дней послеэтой сделки Жох, по старой холостяцкой привычке, вечерней порой сидел передтелевизором, машинально переключая одну программу за другой и слушая давно ужеставшие ему привычными сообщения о катастрофах и происшествиях, случившихсягде-то на другом конце планеты, в отдаленной области, на соседней улице… И тутдо него вдруг донеслось:
-…Это знаменательное событиедля всей нашей епархии…
Жох насторожился и уставился наэкран, с которого на него глядело одухотворенное лицо Владыки Михаила. Епископрадостно вещал о некоей чудом обретенной Н-ской святыне. Но что именно он имелв виду? Этого Жохов никак не мог понять.
Однако в этот момент вместоепископа на экране вдруг появился какой-то другой человек в монашеском клобуке.С первого же взгляда Жох узнал в нем настоятеля Ионинского монастыря, игуменаГеоргия, который принялся рассказывать о том, как несколько дней назад, наСвятках, благочестивый и богобоязненный бизнесмен Анатолий Дубов принес ему вдар медный Крест. К великому изумлению отца Георгия, он оказался тем самымКрестом-мощевиком, что в восемнадцатом веке был подарен Ионинской обители еебывшим насельником, епископом Нафанаилом. Некогда сей «архиерейский дар»являлся главной монастырской святыней, а впоследствии хранился в кафедральномсоборе Н-ска, однако после революции бесследно исчез. И вот теперь, когда вминувшие Святки праздновалось пять лет от начала возрождения Ионинской обители,Промыслом Божиим в нее вернулся Крест Владыки Нафанаила с частицами мощеймножества святых угодников Божиих и Животворящего Креста Господня…
Жохов ехидно усмехнулся.Интересно, знают ли эти попы, что внутри Креста нет никаких мощей? Или все-такиони соизволили заглянуть внутрь? Словно в ответ, игумен Гавриил произнес:
-Когда мы вскрыли его, то собратной стороны лежавшего внутри кипарисового Креста обрели частицы святыхмощей…
Жохов обомлел. Выходит, некто неизвестный,вскрывший «дар Владыки Нафанаила», до того, как он попал к нему в руки,переложил кипарисовый Крест так, чтобы находящиеся в нем частицы мощейоказались не на виду… Впрочем, обнаружить их не составляло труда. Для этоготребовалось всего лишь осмотреть кипарисовый Крест с обеих сторон. Вот толькоон отчего-то не додумался это сделать. И в результате снова остался в дураках.Но кто же в очередной раз перехитрил его?
Увы, для жохов и мнимых«мудрецов века сего» этот вопрос обречен оставаться неразрешимой загадкой…
ОТРАВЛЕННЫЙИСТОЧНИК
Врач-невролог Нина СергеевнаН. предвкушала скорый отпуск. И раздумывала, где бы его провести. Надо сказать,что большинство ее коллег ездили отдыхать за границу: кто в Египет, кто вТурцию, а кто и в Европу: в Италию, Испанию или Грецию. После чего возвращалисьоттуда с ворохом впечатлений и обновок, которыми потом наперебой хвасталисьдруг перед другом. Конечно, Нине Сергеевне очень хотелось выглядеть не хужедругих, и, хоть недолго, да побыть в центре людского внимания. С другойстороны, она, как верующий человек, считала себя не вправе заниматься шоппингоми разъездами «по заграницам» в ущерб «единому на потребу». Куда полезнее длядуши было бы отправиться в паломничество по святым местам. Однако куда именно?Опять же: не прослывет ли она тогда среди коллег белой вороной? А может,поступить проще? И купить путевку в Израиль? Разумеется, она не будет с утра довечера жариться на пляже, как прочие туристы, а посетит Вифлеем, Храм ГробаГосподня, Горний Успенский монастырь и другие святые места, о которых до этоголишь читала в книжках… Иначе говоря, разумно совместит приятное с душеполезным.Именно на этом варианте в конце концов Нина и остановилась.
Однако, пока онараздумывала да прикидывала, настало время отпуска. А в туристических агентствахгорода, как назло, не нашлось подходящих ей по времени поездок в Израиль.Имевшиеся туры были, самое раннее, на осень, в то время как сейчас на дворестояло начало лета... Так что Нине Сергеевне оставалось лишь сетовать о том,что ее отпуск пройдет впустую, как вдруг…
Как вдруг в один из вечеров,когда она коротала время перед телевизором, в ее квартире раздался телефонныйзвонок. И в трубке послышался мягкий мужской голос:
-Здравствуйте, Нина Сергеевна!Вы меня узнаете? Я – отец Олег. Да-да, из собора… Бог благословит! А я к Вам спросьбой. Видите ли, Владыка благословил меня окормлять православную общину наЛихострове. А мне одному будет сложно с этим справиться. Службы, требы, семья…Так вот я и хотел попросить Вас помочь мне. Ну, пожить там, помолиться состарушками, поучить их основам православной веры. Да-да, там есть, где жить.Церковный дом недавно отремонтировали. Так что он вполне годится для жилья.Кстати, впоследствии я думаю создать на Лихострове женскую монашескую общину ибогадельню. Поэтому мне крайне необходим такой специалист, как Вы. Вы согласны?Спаси Вас Господи! Тогда давайте съездим на Лихостров вместе. Я как раз завтрав восемь утра собираюсь поехать туда. Что ж, тогда – до встречи!
От волнения Нина Сергеевнадаже забыла повесить трубку. Так вот почему ей не удалось купить тур в Израиль!На это не было воли Божией. Вместо этого Господь устроил так, что она поедет наЛихостров и будет помогать отцу Олегу воцерковлять местных жителей. А, когдапри тамошнем храме возникнет монашеская община, станет ее старшей сестрой.Разумеется, к этому времени она примет постриг. Надо сказать, что втайне НинаСергеевна уже давно мечтала об этом. Ведь куда лучше быть не просто одинокойнезамужней женщиной, а инокиней, невестой Христовой. Интересно, какое имя онаполучит, когда ее будут постригать в монахини? Надежда? Нимфодора? Неонилла?Нунехия? Ведь чаще всего человеку, принимающему монашество, дают имя на ту жебукву, с какой начинается и его мирское имя… Из любопытства Нина даже раскрылацерковный календарь и просмотрела все женские имена, начинающиеся на букву «Н».Больше всего ей понравилось имя «Нонна». Оно звучало кратко и величественно.Вдобавок, и его значение: «посвященная Богу» пришлось Нине по душе. Что ж, еслиГосподу угодно призвать ее на служение Себе, да будет так. С этими мыслями Ниназаснула. И во сне увидела себя величественной старицей в монашеской одежде, сигуменским крестом на груди, окруженной сонмом сестер, чутко внимающих ее мудрымречам. Какой же это был замечательный сон!
***
Правда, следующее утро началосьс искушения: разоспавшаяся по случаю отпуска Нина Сергеевна проснулась, когдана часах была половина восьмого. Однако она все-таки успела домчаться на таксидо городской пристани, где ее уже поджидал отец Олег. Нина заметила егоиздалека – по черному подряснику, в который был одет молодой священник. Потомучто, в отличие от старых батюшек, которые со времен «воинствующего атеизма»привыкли соблюдать приемы конспирации, так что, выходя из храма, надевалисветскую одежду и прикрывали нижнюю часть лица воротником пальто, чтобы не быловидно бороды, отец Олег, ничтоже сумняся, ходил по улицам в подряснике и чернойбархатной скуфейке. Ибо считал, что, как священник, он обязан открытоисповедовать свою веру безбожному миру.
Несмотря на ранний час, напристани толпился народ. Ведь добраться от города до Лихострова можно было лишьдважды в сутки: в восемь утра и в шесть вечера. А единственным транспортнымсредством, связывавшим город и остров, был старый-престарый, ещедореволюционный, буксирный пароход «Лебедь», который местные острословыпереименовали в «Лапоть». По местным преданиям, во оны времена это суденышкопринадлежало купцам Баклановым, бойко торговавшим на Лихострове и наблизлежащих островах водкой и пивом, и сколотившим на этом свои капиталы.Разумеется, те времена, равно и сами Баклановы, давно уже канули в Лету. Зато«Лебедь», как и сто лет назад, продолжал курсировать между Н-ском иЛихостровом, перевозя туда-сюда людей и грузы. И пережив не только своихпрежних хозяев, но и множество пароходов и пароходиков, построенных в советскиевремена и превосходивших его по скорости и удобству, тем самым подтверждаяизвестную поговорку: «много нового, да мало хорошего»…
…Несмотря на то, что отпристани до Лихострова было, что называется, рукой подать, ветхому итихоходному «Лебедю» потребовалось около получаса, чтобы преодолеть узкуюполоску реки между городом и островом. Впрочем, за это время отец Олег успелрассказать Нине о том, что до революции на Лихострове был деревянный храм,освященный в честь пророка Божия Илии. По преданию, в начале 18 века егопосещал сам император Петр Первый, когда бывал в Н-ске. И даже читал тамАпостол во время Литургии. Рассказы и россказни о визите царя-реформатора наЛихостров составляли основную часть местных преданий. Другая, несколькоменьшая, относилась уже ко второй половине Х1Х века. Героями этих преданийявлялись лихостровские купцы Баклановы, известные своими несметными богатствамии безудержными кутежами, в которых они и промотали все свои неправедно нажитыеденежки… Правда, существовало еще одно предание, не относившееся, так сказать,ни к петровским, ни к баклановским временам. А именно – о проклятии, якобыналоженном на жителей Лихострова последним тамошним священником, отцом Матфеем,которого в 1921 г. арестовали прямо в храме, не дав ему закончить Литургию.Будто бы, когда чекисты выволакивали батюшку из алтаря, он крикнул: «Господьвас накажет за это! Все заживо сгорите!» Впрочем, в ту пору никто не придал егословам значения. Священника арестовали, храм закрыли, и Господь отнюдь невоспрепятствовал этому. Однако вскоре превращенная в клуб Ильинская церковьсгорела дотла от удара молнии. А с ней – и половина домов на острове. Вот