Нина Сергеевна потихонькуначала закипать. Ну, батюшка, удружил… Это же надо было отцу Олегу от ее именипообещать бесплатные медицинские консультации всем желающим. Что ж, вот уже ипервая ласточка пожаловала… Да теперь эти деревенские бабки ей покоя не дадут.И начнут таскаться к ней за советами… мало того – потащат к ней всех своихродных и знакомых. Проще говоря – весь Лихостров. Они же тут все друг другуродня. А ей придется бесплатно давать им советы. Нет, это безобразие следовалопересечь в самом начале. Пусть знают – бесплатно только сыр в мышеловке. Аконсультации такого специалиста, как Нина Сергеевна, имеют вполне определеннуюцену. И далеко не всякому она может оказаться по карману…
-Так что Вы от меня хотите? –Нина говорила подчеркнуто строго, надеясь, что визитерша поймет: она здесьлишняя. И уберется восвояси.
-Да вот, сон мне вчераприснился. – пожаловалась старушка. – Странный такой сон. Будто стоит передомной человек в черной одежде, как батюшки носят. Сам весь седой, борода такаягустая-густая, брови мохнатые, тоже седые. А на груди у него золотой крест. Иговорит мне: «Скажи им: пусть очистят мой источник. Он отравлен. Он течетядом». Только я рот раскрыла, чтобы спросить, кто он да про какой такойисточник говорит – а он и исчез… Вот я все и думаю – к чему бы мне этоприснилось?
Нина Сергеевна с трудомсдержала усмешку. Отец Олег прав: в какую только чушь не поверит человек, неведающий Бога! И живое подтверждение этому стоит перед ней, ожидая ответа навопрос: «к чему бы мне сие приснилось». Что ж, сейчас Нина популярно объяснитей, что нельзя верить снам. И почему именно.
Она постаралась на славу.Припомнила и многочисленные высказывания на эту тему святых отцов, и различныеистории о плачевной участи тех, кто имел глупость верить сновидениям. Например,предание о некоем иноке-подвижнике, который поверил, будто видит вещие сны. Иоднажды увидел во сне христиан, которые страдали в адском огне, в то время, какиноверцы наслаждались небесным блаженством. После чего поспешил отречься отХриста6. Не догадываясь, что тем самым добровольно обрек себя навечные адские мучения.
Старушка испуганно таращиласьна Нину Сергеевну. Похоже, она была просто раздавлена ее мудростью икрасноречием. Когда же Нина завершила свою речь эффектной цитатой изпреподобного Иоанна Лествичника: «верующий снам подобен гоняющемуся за своейтенью и покушающемуся поймать ее», вразумленная гостья поблагодарила ее ипоспешила удалиться. Хотя Нине Сергеевне почему-то показалось, что преподанныйурок все-таки не пошел старухе впрок, и она так и осталась при своем мнении:загадочный сон приснился ей не без некоей причины. Что ж, Нине оставалось лишьутешаться поговоркой: «старого учить, что мертвого лечить».
Этой ночью Нину опять разбудилшум чьих-то шагов под ее окнами. Некоторое время она лежала в темноте,прислушиваясь к тяжелой поступи незримого ночного дозорного. Туп, туп, туп…Нет, это все-таки был не шум деревьев, как она было решила вчерашней ночью, аименно шаги. Но чьи? Кто ходит по ночам вокруг ее дома? И, самое главное,зачем? Едва Нина подумала об этом, как ей стало страшно. Она вскочила с диванаи включила свет. Шаги за окном сразу стихли. Вместо этого Нина слышала сейчасдругой звук: тук, тук, тук… Это испуганно билось ее сердце.
В эту ночь ей так и не удалосьсомкнуть глаз.
***
А наутро, когда полусоннаяНина Сергеевна заканчивала читать утреннее правило, к ней снова пожаловала вгости бабка Лизавета.
-Ох, Нинушка Сергеевна! -сокрушенно запричитала она, заметив темные круги под глазами Нины. – Что это сВами случилось? Уж не заболели ли Вы?
Растроганная таким участием,Нина Сергеевна поспешила рассказать сердобольной соседке о странных событияхдвух прошедших ночей.
-Вот оно что… - понимающепроизнесла Елизавета Петровна. И Нина поняла: похоже, она что-то знает.
-Что это было? – спросила онастаруху.
-А разве Вы не знаете? –вопросом на вопрос ответила та.
-Нет. – честно призналась НинаСергеевна. – Я же не здешняя. Да и отец Олег мне тоже ничего не говорил.
-Эх, Нинушка Сергеевна. -горько вздохнула бабка Лизавета. – Не к добру все это, ох, не к добру… Разве Выне знаете, чей это дом? Неужто батюшка Вам этого не рассказывал?
-Он только говорил, что этоцерковный дом. – сказала Нина. – И что его недавно отремонтировали. Вот и все.
-Э-э, да он от Вас самое-тоглавное и утаил. – заключила Елизавета Петровна. – Что ж, оно и понятно. Всякийчеловек своего ищет да о себе думает, не о других… Значит, он не говорил Вам,что сталось с теми, кто в этом доме жил? Вижу, что не говорил… Вот тогдапойдемте-ка ко мне, я Вам все это и расскажу. А здесь о таких вещах лучше неговорить. Мало ли что…
От слов бабки Лизаветы Нинестало не по себе. Выходит, с церковным домом связана какая-то зловещая тайна…Но какая именно?
***
Однако, как ни хотелось Нинепоскорее узнать об этом, Елизавета Петровна отчего-то не спешила открыть ей, вчем заключается сия тайна. И начала разговор издалека.
-А слыхали ли Вы, НинушкаСергеевна, что-нибудь про здешнюю церковь?
Да, она что-то слышала о нейот отца Олега. Кажется, это был очень старый храм. По местным преданиям, в нем молилсясам Петр Первый, когда приезжал на Лихостров. А потом, уже после революции,храм был закрыт и вскоре сгорел от удара молнии. Вот, собственно, и все. Как женазывалась эта церковь? Вроде бы, Свято-Ильинской…
-Экие же Вы памятливые,Нинушка Сергеевна! – похвалила ее бабка Лизавета. –Вот что значит молодаяголовка, светлая… А про отца Матвея Вам не приходилось слышать?
Нина вспомнила, как отец Олегупоминал о каком-то местном священнике, которого в двадцатые годы арестовалипрямо в храме, не дав дослужить Литургию. Кажется, он тогда предрек, что за этоГосподь покарает лихостровцев огнем. И с тех самых пор на острове каждый годслучаются пожары… Уж не этого ли священника звали отцом Матфеем?
-Да, это он самый и был. –подтвердила Елизавета Петровна. - Вот только насчет его проклятия Вам неправдусказали. На самом деле все не так было, совсем не так. Уж я-то знаю… Мамушкамоя в тот день, как его забрали, в церкви была, и своими ушами слышала, как онсказал: «а кто после меня в моем доме поселится – тому живым не бывать»! Ну,эти, кто его забирал, в ответ только посмеялись: мол, ври, поп, да незавирайся, прежде тебя в расход выведут, а мы еще поживем-покрасуемся вволю. Асамый главный из них взял, да и перебрался в дом отца Матвея. Ведь на всем Лихостровеу него да у купцов Баклановых самые лучшие дома были… Кому не охота такойзавидный дом к рукам прибрать! И что бы Вы думали? Он там и дня не прожил. Надругое же утро нашли его там мертвым. А ведь какой был крепкий мужик: гвоздипальцами гнул. Ну, понятное дело, потом слух пустили, будто он спьяну угорел.Да только шила в мешке не утаишь: все сразу поняли, отчего он умер…
-А отчего он умер? – эхомоткликнулась Нина Сергеевна, чувствуя, как по спине ее пробегают мурашки.
-Так от того самого. –заключила старуха. – От проклятия. Как проклял отец Матвей тех, кто будет житьв его доме, так все они плохо и кончали. Вот, послушайте-ка, что с МишкойТеплухиным случилось. Я-то все это хорошо знаю. Как-никак, он моей мамушкедвоюродным дядей приходился…
Вслед за тем бабка Лизаветапринялась рассказывать Нине Сергеевне о прежних жильцах этого дома, которыхона, по ее словам, знала очень хорошо. Ведь как-никак, жила с ними пососедству. Истории всех этих несчастных имели одинаковое начало: «он сперва этомуне поверил…» и схожий конец, суть которого можно было выразить латинскиммедицинским термином «экзитус леталис». Иначе говоря, смертельный исход.Разница имелась лишь в том, как именно умер очередной обитатель проклятогодома: утонул, удавился, сломал шею, разбил голову, отравился, спился… И спустякакое время после его вселения в злополучный дом он переселился оттуда, какговорится, в мир иной.
-…И вот приходит он ко мне… -вдохновенно повествовала Елизавета Петровна об ужасной судьбе очередной жертвыпроклятия отца Матфея, искоса поглядывая на сомлевшую от страха Нину Сергеевну.– а на самом и лица нет, краше в гроб кладут. И дрожит весь, как в лихорадке. Яему и говорю: да что с тобой, голубчик? Али ты болен? Али сглазил тебя кто? Аон мне отвечает, тихо так, словно боится чего: ах, баба Лиза, лучше неспрашивай. Которую ночь не сплю: он все ходит и ходит… И зачем я толькосогласился здесь жить?
Надо сказать, чтоперепуганная Нина Сергеевна, глядя в окно на бывший дом отца Матфея, сейчас думалато же самое… И мысленно кляла отца Олега за то, что он утаил от ее, насколькоопасно жить в этом доме.
***
Разумеется, после знакомства систорией своего жилища Нины Сергеевна испытывала страстное желание как можноскорее покинуть и этот зловещий дом, и этот окаянный остров, жителям коего,похоже, совершенно не было дела до спасения собственных душ. Однако этоозначало – навсегда расстаться с мечтами о монашестве, тем более – обигуменстве. Поэтому Нина решила рискнуть. И остаться на Лихострове еще на однуночь. А там – будь что будет.
Вечером она, как обычно,прочла молитвенное правило. После чего легла спать. Однако, мирный ибезмятежный сон, о котором она так горячо просила Господа, явно не спешилприходить к Нине Сергеевне. Напротив: ей было совсем не до сна. Она лежала втемноте, чутко вслушиваясь в каждый звук за окном. Вот сейчас снова послышатсячьи-то тяжелые шаги под окном: туп, туп, туп…
И вдруг… Нина Сергеевнапохолодела от страха. Зловещие шаги раздавались не где-то на улице, а совсемрядом, на повети. Вот что-то зазвенело, потом раздался глухой стук, словно отпадения чего-то тяжелого. А шаги все приближались, становились все громче… Нинас ужасом думала, что произойдет дальше. Ведь от страшного гостя ее отделяетвсего лишь щелястая дверь из тонких досок, ведущая на поветь. Сорвать ее спетель легче легкого. Правда, есть еще одна дверь, за которой сейчас стоит