дрожащая Нина. Но она заперта не на замок, а всего лишь на хлипкую задвижку…Если бы у Нины Сергеевны имелось хоть что-нибудь, чем она могла бы защититься!Вот только чем защититься от того, чему имя – Проклятие?..
В этот миг Нине Сергеевнепришла в голову отчаянная мысль. А что, если включить свет? Вдруг ОНОиспугается и уйдет? Однако от страха ее руки отказывались повиноваться. НаконецНина кое-как нашарила кнопку выключателя и нажала на нее. В ответ раздалсярезкий хлопок – это взорвалась лампочка. И одновременно с этим в темнотепослышался глухой звук падающего на пол тела. Нина Сергеевна потеряла сознание.
…Она встретила утро на местнойпристани. Было пасмурно и ветрено, вдобавок, моросил не по-летнему холодныйдождь, так что Нина Сергеевна промокла до нитки и промерзла до костей. Тем неменее, это было лучше, чем находиться одной в проклятом доме, наполненномстрахами и призраками. С нее довольно! Она не вернется туда ни за что на свете!Пусть даже из-за этого лишится шанса стать игуменией. Как говорится, не дожиру, быть бы живу. Может, тогда проклятие отца Матфея обойдет ее стороной…
Нина Сергеевна первой взошла наборт «Лебедя» и поспешила спуститься с палубы вниз, в пассажирский салон, чтобыхоть немного согреться. Какую же радость она ощутила, когда буксир наконец-тоотвалил от пристани! Ведь теперь она наконец-то была в безопасности.
А с берега удаляющегося «Лебедя»провожал чей-то злобный взгляд. Правда, теперь в нем светилось еще инескрываемое торжество…
***
Нине Сергеевне понадобилосьдва дня на то, чтобы отоспаться и успокоиться. После чего она начала размышлятьнад происшедшим.
В самом деле, что же все-такис ней случилось? Кто-то две ночи подряд разгуливал у нее под окнами. А натретью ночь забрался на поветь. Зачем? Чтобы убить ее? Непохоже. Скорее всего,целью ночного гостя было просто напугать Нину. И заставить бежать с Лихострова.Вот только кому это понадобилось? И, самое главное, зачем?
Судя по всему, кто-то изжителей Лихострова имел зуб на Нину Сергеевну. Но кто именно? Деревенскиепарни, запустившие в ее окно камнем? Вряд ли. У них бы просто не хватило ума настоль изощренный и жестокий розыгрыш. Марфа, которую отец Олег так строгоотчитал в присутствии Нины? Сомнительно. Вряд ли она настолько подла, чтобыопускаться до подобных мелких пакостей. Противная низкорослая старушонка,озабоченная своими нелепыми снами? Возможно. Хотя может ли у человека еекомплекции быть такая тяжелая и громкая поступь? Елизавета Петровна,рассказавшая ей о проклятии отца Матфея? Не может быть! Ведь она была так добрак Нине! Удивительно, что посторонний человек мог оказаться настолько участлив…
Стоп! А с чего бы это ейвздумалось проявлять участие к Нине Сергеевне? Ведь чаще всего люди ведут себяпо отношению к чужакам совсем иначе… Да разве только к чужакам… Нет, все этоявно неспроста… И вообще, кто она, эта бабка Лизавета?
И вдруг Нина поняла, почемуимя участливой соседки казалось ей знакомым. Да, она и впрямь уже слышала его впервый же свой приезд на Лихостров. «Бабкой Лизаветой» звали ту самуюдеревенскую знахарку, которую местные жители величали «попихой». Потому чтоименно она и крестила, и лечила, и отпевала местных жителей. А теперь, споявлением на Лихострове отца Олега и Нины Сергеевны, ей было суждено вскореостаться без клиентуры и без доходов. Так разве бабка Лизавета могла допуститьэто?
Теперь Нина не сомневалась:это она в ночную пору ходила под ее окнами. И даже как-то ухитрилась пробратьсяк ней на поветь. Впридачу, чтобы окончательно запугать ее, рассказала ейстрашную сказку о проклятии, якобы преследующем жильцов бывшего священническогодома. А она, как последняя дура, поверила всей этой ерунде! И поспешила удратьс Лихострова. Какой позор! Что скажет на это отец Олег?..
В этот миг мысли НиныСергеевны приняли другой оборот. А что, если это все-таки не проискизлокозненной знахарки, а бесовское страхование? Впрочем, одно другому немешает: известно, какие силы помогают всем этим колдуньям в обмен на вернуюслужбу оным силам… Как же она сразу не догадалась об этом?
И тут Нине подумалось, что этистрахования были попущены ей неспроста. Ведь, всем известно, что бесы нетревожат тех, кто им служит. Зато усиленно пакостят тем, кто творит Богоугодныедела. Об этом Нина не раз читала в житиях святых. Теперь же и сама, подобноподвижникам давнего и недавнего прошлого, сподобилась испытать подобныестрахования. Что ж, отныне она будет стойкой и мужественной. Она станетбороться с искушениями постом и молитвой. Пока не победит их. Ведь не зрясказано в Священном Писании: «противостаньте диаволу, и убежит от вас…» (Иак.4, 7). Нина сокрушит его «немощныя дерзости». А потом…
Потом она примет монашество исоздаст на Лихострове женскую обитель. Потом станет ее игуменией… Пылкаяфантазия рисовала перед Ниной Сергеевной все новые и новые отрадные картины еебудущего, все новые духовные высоты, на которые ей суждено взойти… Однаконеожиданно буйный полет ее воображения был прерван резким запахом гари,доносившимся из кухни. Увы, пока Нина предавалась мечтам, молоко, которое онапоставила было кипятиться, успело убежать весьма далеко. И будущей игумениипришлось надолго и основательно заняться приведением в порядок испорченнойплиты…
Остаток дня Нина Сергеевнапосвятила сборам. А наутро, взяв такси, поехала на городскую пристань, чтобыуспеть к отходу буксира на Лихостров.
***
Еще по дороге туда Нинарешила, что сразу же по приезде на остров нанесет визит бабке Лизавете. Иразоблачит ее. Пусть коварная знахарка поймет, что она, как говорится, не на тунапала. Нина Сергеевна не из глупых и не из робких. И не намерена отступатьперед кознями какой-то деревенской шарлатанки!
Однако, к немалому горю Нины,ее замыслу не суждено было осуществиться – бабки Лизаветы не оказалось дома. Итогда Нина Сергеевна решила снова осмотреть поветь. Чтобы попытаться понять –как знахарка сумела пробраться туда.
Она обшарила поветь вдоль ипоперек. Между прочим, в результате этих поисков ей удалось обнаружить топор инекую железную штуку вроде лома, но с раздвоенным крючком на конце. Судя повсему, это был какой-то плотницкий инструмент. На всякий случай Нина Сергеевна,припомнив поговорку «у боязливого дитяти не плачет мати», перенесла находки ксебе и спрятала под диван… После чего, взяв фонарик, решила спуститься покрутой лесенке, которая вела куда-то вниз, под поветь. Что могло тамнаходиться, и как называется это помещение, Нина не знала. Ибо ей, прирожденнойгорожанке, прежде никогда не приходилось бывать в деревенских домах. Вдобавок,внизу царила темнота, или, скорее, полумрак, а посему осмотреть загадочныйполуподвал7 можно было лишь одним способом – спустившись в него с фонариком.
Сойдя на несколько ступенеквниз, Нина уже собиралась зажечь фонарик, как вдруг у нее под ногой что-тотреснуло, и она рухнула вниз, на сырые опилки, которыми был усыпан полполуподвала. Падая, она выронила из руки фонарик. Впрочем, похоже, в нем небыло надобности: в полуподвале оказалось достаточно светло, чтобы разглядетькакие-то ящики, кучу дров в дальнем углу… А прямо над ней с потолка свисалочто-то длинное и белое, по очертаниям похожее на человеческую фигуру… Нина чутьне закричала от страха. Однако, приглядевшись к зловещему удавленнику, поняла:это ничто иное, как чей-то старый плащ, свесившийся вниз сквозь щель впрогнившем полу повети…
Она медленно встала,превозмогая боль в ушибленной коленке, и пошла в том направлении, откуда вполуподвал проникал свет. И вскоре оказалась перед большой щелью, в которуювполне мог протиснуться даже такой полный человек, как бабка Лизавета. Точнеесказать, это была не щель, а дверной проем. Судя по всему, во оны времена онзакрывался дверью, через которую можно было выйти из полуподвала на улицу иливойти обратно. Однако теперь оставалось лишь гадать, куда подевалась эта дверь…Или, вместо этого заведомо бессмысленного занятия, попытаться чем-нибудьзакрыть зияющую щель, дабы отныне и навсегда преградить доступ на поветьохотникам ночных прогулок по чужим домам…
Нина облазила весьполуподвал, перепачкавшись в пыли и паутине, и чуть было не провалившись воткрытый погреб. Пока не убедилась: ни там, ни на повети нет ничегоподходящего, чтобы закрыть дыру в стене. И тут она вспомнила об одном человеке,который, по словам отца Олега, отремонтировал церковный дом. Наверняка, он неоткажется помочь ей… Правда, Нина не знала, кто он и где живет. Хотя хорошопомнила его имя: Петр Козлов. И потому была уверена: в деревне, где все другдруга знают, ей не составит особого труда разыскать этого человека.
Действительно, первый жевстреченный Ниной лихостровец сразу сказал ей, где найти Петра Козлова:
-Да он в «Пристани». А-а, Вынездешняя… Короче, идите во-он туда, направо. Там увидите голубой дом, а на немвывеска «Пристань». Вот там он и есть.
Судя по всему, пресловутыйПетр Козлов был на Лихострове весьма известной личностью.
***
Еще в первый свой приезд наЛихостров Нина Сергеевна заприметила это странное голубое здание, увешанноеяркими цветными флажками. Ведь оно выглядело так нарядно и привлекательно, чтоего не заметил бы лишь слепой. Правда, хотя на его вывеске и было написано«Пристань», оно оказалось вовсе не местной пристанью, а чем-то другим. Чемименно? Это сейчас и предстояло выяснить Нине Сергеевне.
Загадочное здание стояло наневысоком холме недалеко от берега. К нему вела хорошо утоптанная тропинка,или, скорее, дорога. Судя по ширине сей народной тропы», путь к «Пристани» лихостровцыторили, как говорится, всем миром, и явно потратили на это не один год…
По тропинке спускался какой-точеловек. Нина Сергеевна пригляделась и ускорила шаг. Через несколько секунд онапоравнялась с идущим навстречу путником. Вернее, путницей. Потому что это быласобственной персоной бабка Лизавета.
-Здравствуйте, ЕлизаветаПетровна! – с нескрываемым ехидством произнесла Нина. – Как я рада Вас видеть!